В этот раз я нас шаурмой угостил, не хотел торчать ему за прошлые два раза. Витька расселся напротив, вцепился в еду зубами и сочно забрызгал оранжево-розовыми каплями во все стороны.
— А, точно, — он вдруг что-то вспомнил и вылез из-за стола.
Он достал из рюкзака свой термос, подошёл к мужику за кассой и попросил его налить нам кипятка. Зачем? Пёс его знает. Потом вернулся, засунул термос обратно и продолжил есть.
Я громко хрустнул ядрёной капустой и спросил его:
— И как тебе?
— Пойдёт. У вас на птичьем лучше, — он ответил и оторвал зубами здоровенный кусок. — Жалко, что там закрыто.
Повар на нас так косился, будто и не рад был, что мы вообще пришли к нему посреди ночи, две глупые и несчастные заблудшие души.
— Дома сидел, чем занимался? — Витька спросил меня. — Перед прогулкой.
— Да ничем. В Варкрафт играл.
Он одобрительно закивал и продолжил жевать.
— Но, знаешь, — я вдруг сказал. — Я уже потом в Варкрафт играл, прямо перед тем, как ты пришёл. А вообще я весь вечер сидел, писал.
Витька вдруг замер и непонимающе на меня уставился. Глаза его задумчиво бегали, а жир с шаурмы капал прямо на белоснежную пластиковую тарелку.
Он спросил меня:
— Ну… Круто. Кому писал-то?
— Никому. Втихушку в стол графоманил.
— Не понял. Стихи, что ли писал?
— Нет, книжку свою несчастную.
— Так бы сразу и сказал, какие-то ребусы тут наяриваешь сидишь. И про что?
Я поковырял вилкой пупырчатую пластиковую тарелку и нехотя произнёс:
— Ни про что.
— Нет, раз уж сам начал, то расскажи, — он усмехнулся.
— Про двух репликантов, — сказал я.
Он вытянул шею и удивлённо посмотрел на меня.
— Про кого?
— Про репликантов. Помнишь, я тебе сегодня рассказывал про фильм Бегущий по лезвию?
Он кивнул.
— Никогда не смотрел?
— Нет, не смотрел. Там про что?
— А Индиану Джонса смотрел?
— Смотрел, конечно.
— Ну вот. В Бегущем по лезвию тоже Харрисон Форд играет главного героя, детектива. У них там уже будущее, всякие роботы, андроиды, машины летают. И, короче, есть такие андроиды, они называются репликантами.
Видно было, как Витька тужился, как хмурил брови, как задумчиво кивал и пытался вникнуть в повествование.
— Так, — сказал он и отложил в сторону шаурму. — Это уже ближе к делу. И чего там эти репликанты?
— Они там в фильме выглядят как люди, дышат, как люди, живут, как люди. А Рик Декард, главный герой, он за ними охотится. Там много кто за ними охотится. И я просто как-то всё думал… Когда говоришь про людей, ну, про таких, как мы с тобой… — я дёрнул бровью и неловко заулыбался. — Понял, да?
— Понял, понял.
— Когда разговариваешь про людей, про таких, как мы с тобой, нужно же как-то это всё называть? Правильно? А вдруг кто рядом будет сидеть и услышит? Сразу внимание, сразу глазеть начнёт. Это в лучшем случае. А как тогда быть? Непонятно. Вот я и придумал людей, таких, как мы с тобой, называть репликантами. Их там в фильме тоже особо не любили, как и нас. Понимаешь, да?
— Мгм.
Витька поковырялся в зубах и обтёр кончики пальцев об свою камуфляжную куртку.
— А там в твоей этой книге, — сказал он. — Про репликантов, значит?
— Да. Любовь там, всё такое.
— Да тише ты, чего орёшь? — он чуть дёрнулся и опасливо оглянулся. — Дашь хоть потом почитать?
— Дам, дам. Когда закончу. Если вообще закончу.
— Фильм-то хоть интересный? — он посмеялся. — Бегущий по лезвию. Жиллетт, что ли, проспонсировал?
— Нормальный фильм. Скучный немного, но кому как. Главное, режиссёрскую версию две тысячи четвёртого года смотреть, а не всё остальное, что там навыпускали. Знаешь, сколько там версий? Штук двадцать точно. Некоторые вообще только шрифтом в названии отличаются.
Витька молча кивнул, едва заметно улыбнулся, будто пытаясь сдержать смех, и спросил меня:
— Понятно. А ты нормальное что-нибудь вообще смотришь?
Я обиженно вздохнул и опустил взгляд.
Он засмеялся и сказал мне:
— Да молодец, молодец, похвастался. Чего ты прям весь обиделся? Что ещё сказать? Я вот никогда ничего не писал. Письма только если всякие. Одно, точнее.
