Те двое стражников и один жрец. Не боевой, а самый обычный. Стоят на углу, допрашивая всех припозднившихся прохожих. Вот пускай для всех они так там и стоят. С ними всё в порядке, с ними всё хорошо.

Ничего подозрительного — даже после того, как вытащенный наконец-то из ножен меч Рифата режет глотки двум стражникам и ударом плашмя по виску оглушает жреца. С субъективной точки зрения свидетелей, ничего подобного не было!

Вся троица якобы по-прежнему переминается с ноги на ногу. Только Рифат видит, как Буер-Вачаган оттаскивает в сторону тело жреца. Прикладывает руки к вискам потерявшего сознание человека и ковыряется в его памяти.

Рифат уже знал, что такое грубое извлечение информации крайне вредное. Отчасти оно напоминало одержимость злым духом, когда чужое сознание вторгается в разум жертвы. Жрец в руках Буера-Вачагана задёргался, но демон крепко держал человека до тех пор, пока не вызнал всё о расположении ближайших отрядов, все кодовые фразы и сигналы, которыми те обменивались. Только после этого Буер выпустил жреца из своей мёртвой хватки.

Двое убийц договорились проделать сходную процедуру со всеми ближайшими постами, покуда действие массовых галлюцинаций не исчерпает себя. Но сперва Рифат решил сделать ещё кое-что, чтобы гарантированно пустить погоню по ложному следу. Он вытащил из-за пазухи два больших рога…

То был ещё один демонический артефакт. Доставшийся ему ох как непросто.

Рифат похлопал жреца по щекам, чтобы к тому вернулось сознание. Большой необходимости в этом не было, просто он хотел убедиться, что человек ещё жив. После чего со всей силы буквально вбил в череп несчастного светопоклонника два рога. Остатки сознания и душа покинули бренное тело, теперь уже навсегда.

Но телесный сосуд пустовал недолго, поскольку освободившееся место заместила другая душа. Куда более злобная.

Закатившиеся от вбивания рогов в череп глаза окрасились в красный цвет, зрачки превратились в две узких щёлочки. Ногти трансформировались в острые когти, гниловатые зубы в безукоризненные клыки. Ссутулившиеся плечи распрямились, наливаясь невиданной прежде силой.

Рифат кивнул Буеру — тот вручил твари свой раздвоенный меч и принялся нашёптывать в заострившиеся уши бывшего священнослужителя разные указания. Демон лучше, нежели человек, может объяснить другому демону, что от того требуется. Тем более что с вызванной тварью у Рифата были не самые лучшие отношения…

Стремительно теряющий человеческий облик труп жреца громко рыкнул. После чего умчался в указанном Буером направлении.

Безусловно, чтобы убивать.

Убивать, убивать и убивать, покуда сам не окажется убитым кем-нибудь посильнее. В этом и состояло задание демона. Полностью совпадавшее с его призванием. Поэтому Рифат был уверен, что никаких проблем в ближайшее время у них не возникнет.

Рифат с Буером тоже пошли убивать. Разве что двинулись они в противоположную сторону. К утру количество светопоклонников заметно уменьшится, в этом можно было не сомневаться.

Ведь убивать людишек так просто…

Так просто, что проще лишь попасть в Ад.

Сила. Сила — вот знак сверхъестественного превосходства. И какое имеет значение, дьявольское оно, божественное или даже смертное?

Пока оно превосходство.

Ричард Скотт Бэккер

Нижний Ад, первый слой

Первую банду быкоподобных демонов Рифат играючи искрошил воссозданным его сознанием Ульфикаром. Достаточно было концентрации воли, чтобы раздвоенный меч без всякой молитвы крошил вокруг всех и вся. Даже Буер на всякий случай поднялся высоко в небо, чтобы случайно не попасть под раздачу.

Теперь Рифат мог не стоять неподвижно на одном месте, читая молитву, а активно перемещаться по полю боя, что открывало широкий простор для манёвров. Кроме того, за счёт того, что руки также освободились от необходимости принимать молитвенный жест, он мог атаковать или отражать удары кинжалом. Ближний бой не переставал таким образом оставаться слабым местом Рифата, но риски хотя бы отчасти нивелировались. Что было особенно важно в отсутствии защитного круга.

Несмотря на уверенную победу в первом же столкновении, Буер старался вести Рифата малоприметными тропками, чтобы не привлекать нежелательного внимания демонов. Это было непросто и не всегда возможно, поскольку владения Загана оказались буквально усеяны укреплениями и огромными карьерами, из которых для возведения этих самых укреплений добывался строительный материал. Каждые пару часов Рифату приходилось умертвить, вернее, вывести из строя несколько демонов, преграждавших дорогу. В отличие от Руин Ада, здесь низшие сущности перерождались и снова крепли достаточно быстро.

Как быстро возрождались тысячи жалких исхудавших рабов, словно муравьи копошившихся в горной породе. Мёртвое умереть не может, поэтому «смерть» лишь ненадолго избавляла бедолаг от необходимости извлекать, обрабатывать и растаскивать во все стороны камень, а также выполнять другую работу. Как правило, столь же тяжёлую, если не ещё хуже.

Повсюду виднелись убогие строения, из окон и дверных проёмов которых наружу вырывались яркие всполохи — кузницы, как пояснил Буер. И ничего похожего на луга и деревья, на скот или злаки, только несколько озёр с сернистой водой. Как можно было здесь существовать, оставалось за гранью понимания Рифата.

— Как, как, да вот так! — объяснил ему Буер. — Это же настоящий Ад, а не жалкая пародия, которую вы зовёте руинами. Грешники у нас вместо злаков и скота, их кровь вместо воды и вина — такой у демонов рацион. А самим грешникам пить, кушать и спать вовсе не обязательно — будут помирать и перерождаться, покуда не превратятся в абсолютно безвольную массу, не способную ни на какие мысли и переживания. Тогда их души вновь устремятся к Амбару, чтобы попытаться пройти наверх через Стену Мрака и переродиться по-настоящему.

Буеру явно доставляло большое удовольствие описывать Рифату все «прелести» Ада:

— Тем, кого круговорот душ выкинул на более низкие слои бытия, приходится гораздо хуже местных грешников. Всплывать наверх намного сложнее, чем опускаться. Цикл страданий для таких нечестивцев существенно дольше.

Видимо, это должно было испугать Рифата. Возможно, даже заставить его отказаться от далекоидущих планов, но он просто молчал.

— Чего смотришь? Никто точно не знает, насколько глубоко уходят вниз пласты бытия, — интерпретировал молчание Рифата по-своему Буер. — Чем ниже слой, тем менее материально существование. Говорят даже, что в самом низу нет ничего, кроме сплошной тьмы. Чистое небытие, наподобие Стены Мрака, через которую тебе выпало весьма сомнительное удовольствие проходить. Только никто тебя оттуда точно не вытащит и расщепляться на кусочки ты будешь до конца вечности… — демон скорчил жуткую рожу, которая, по всей видимости, должна была передавать чудовищный ужас. — Но это лишь досужие размышления. Ведь от тех, кто оказался на таких уровнях, не остаётся практически ничего. А пустоту, как понимаешь, особенно не расспросишь. Там всё рассеивается, поэтому мы называем такие слои Шелухой Бытия. Впрочем, неважно. Даже могучие демоны редко погружаются или всплывают вверх дальше двух-трёх слоёв — реальность начинает слишком сильно отличаться от привычной, а потому теряются способности и контроль над собой. Для тебя практическое значение должны иметь только несколько верхних уровней Ада, остальное оставь доморощенным философам. Так то.

— Нижний Ад не такой уж и нижний, — фыркнул Рифат.

Буер ощерился:

— Вы, люди, сами придумали такое тупое название. Для нас, демонов, любой пригодный для жизни мир — Ад, просто ваш мирок действительно самый верхний из доступных нашему брату.

— Но ты же сам постоянно повторяешь, что Верхний из Адов — это пародия, детский лепет по сравнению с Адом истинным.