Тело тоже ощущалось каким-то лёгким, практически невесомым. Рифат смотрел на свои руки, вцепившиеся в борта хлипкой лодочки, но едва чувствовал крепко сжатые пальцы. Восприятие больше походило на сон, нежели на бодрствование в физическом мире. Однако Рифат точно знал, что не спит. На подобный кошмар у него не хватило бы фантазии, это факт.

— Кстати, среди них много твоих бывших коллег, — стоящий на носу Буер скосил глаза в сторону трущихся друг о друга и о судёнышко черепов. — Жрецы, погрязшие в пороках, но указывающие людям, как жить. Учителя праведности, насмехающиеся над этой самой праведностью и над глупцами, принимающими за чистую монету их ложь. Пускай теперь читают морали таким же лицемерам, как они сами. Убеждая всех окружающих, что их правда правдивее чужой правды, хи-хи, — Буер презрительно сплюнул за борт. — Вы, человечки, такие наивные. Не зная практически ничего, всегда уверены, что знаете истину! Самая невежественная и заблудшая раса во всём мироздании. Ничего не знающая даже о собственной истории…

Рифат промолчал. Ему казалось бессмысленным спорить с Буером. Послушать козлоногого колобка, так, кроме колдунов из Магократии, никто из людей не стоит вообще ничего.

— Чем невежественнее, тем увереннее в своих убеждениях — это правило верно не только для людей, но и для демонов. Тебе ли не знать слабость всех душ, губернатор? — прошипел по-прежнему обвивавший Рифата аватар Астарота.

Рифату чертовски хотелось скинуть с себя мерзкое существо, но змея убеждала его, что в таком случае она может запросто упасть за борт. Мол, трудно удержаться в раскачивающейся лодке без рук и ног. Сомнительный предлог, но ничего не поделаешь, приходилось терпеть противную тварь.

— Может, оно и к лучшему, что большинство людей ни о чём не догадываются, — хмыкнул Буер. — А то, глядишь, бросились бы исправлять свои злодеяния. Для Ада это стало бы катастрофой!

В шипении змеи Астарота послышались радостные нотки:

— Не переживай. Люди уже ничего не исправят. А вот самих людей в грядущем ждёт грандиозное исправление! Верхний из Адов превратится в настоящее Пекло!

Несмотря на звучащие из уст Астарота и Буера тревожные сведения, Рифат всё молчал и молчал, слушая демонов.

Не потому, что он был хитрецом, желающим выведать как можно больше о прошлом, настоящем и будущем человеческой расы.

Просто сейчас ему было наплевать на людей. Рифат хотел отомстить, вот и всё.

А с родом людским будь что будет.

* * *

Рифат почувствовал, что нечто неуловимо изменилось, когда лодка проплыла, по его внутренним часам, около суток. Всё вокруг как будто стало менее чётким, лишь тени, наоборот, словно стали преобладать над предметами, их отбрасывающими.

— Мы входим во владения маркиза и графа Ронове, — стал тревожно вертеться на носу судна Буер. — Это очень серьёзный противник. Одолеть его будет трудно даже с твоими штучками, — козлоногий демон, безусловно, имел в виду возникающие из ниоткуда копии Ульфикара.

— Золото губит, — прошипела змея Астарота. — Доверяй лишь своим рукам, человечек.

Рифат спокойно кивнул, хотя ни слова не понял из очередного туманного предсказания. Золото, руки… Это не говорило ему ни о чём. Рифат знал лишь, что Ронове может влиять на окружающую реальность при помощи силы разума лучше большинства демонов. Именно поэтому этот владыка с двойным титулом маркиза и графа был ему совершенно необходим. Одной грубой силы Форнеуса на Руинах Ада может и не хватить.

Одержавший в Нижнем Аду несколько важных побед человек машинально проверил, легко ли выходит из ножен его чудо-оружие. Несмотря на предостережения Буера с Астаротом, он был уверен, что с помощью копий Ульфикаров теперь точно одолеет любого противника. Ведь что можно противопоставить сотням чудо-мечей, готовым самостоятельно раскрошить по воле хозяина тушу любого размера? Если бы Форнеус не сразил его страшной вонью, Рифат через какое-то время расправился бы даже с такой колоссальной горой плоти! Надо было всего лишь держаться от места битвы подальше, покуда мечи делают всю работу. Не самая мудрёная тактика.

— Как нам причалить к берегу? — задал он Буеру куда более насущный вопрос, поскольку никаких признаков приближения к суше пока видно не было. — Ты можешь снова сотворить свою тропинку, чтобы мы могли сойти на берег по воздуху?

Лодка по-прежнему несла их вперёд ровно посередине жуткой реки. Судну, как и толкающим её черепам, было глубоко плевать на все желания пассажиров. Только сейчас Рифат задался давно напрашивающимся вопросом: а откуда и для чего, собственно, здесь эта лодка взялась?

Он уже хотел было задать новый вопрос притихшему демону, когда судно внезапно поднялось на несколько метров в воздух, а затем её грубо швырнуло на берег.

Таким образом все вопросы Рифата сразу отпали сами собой за ненадобностью. Несущаяся ему навстречу чёрная земля стала последним, что он успел запечатлеть в памяти, прежде чем потерял сознание от столкновения твердью.

Суша, ещё парой секунд назад казавшаяся столь желанной, встречала незваных гостей весьма жёстким образом.

Боль жизни гораздо могущественнее интереса к жизни. Вот отчего религия всегда будет одолевать философию.

Василий Розанов

Ксерсия, сатрапия Зактрия

Возвращаться в столицу было небезопасно. Уловка с переложением вины на короля и губернатора Загана не сработала, пропажа почти шести тысяч душ тоже едва ли могла оставаться незамеченной долгое время. В Городе Золотых Врат Рифата и Буера будут искать, причём искать куда тщательнее и осторожнее, нежели в прошлый раз. А значит, вполне вероятно, раньше или позже их не просто найдут, но ещё и застанут врасплох.

Особенно учитывая, что теперь в распоряжении Ахеменида имелась целая армия одержимых бесами человеческих оболочек. От которых можно было ожидать чего угодно, но только не свойственной обычным людям предсказуемости. Или хотя бы базовой человеческой осторожности, ведь бесам было глубоко наплевать на временные вместилища духа, которые они сменят при первой возможности словно одежду.

Боевых жрецов при Ахемениде тоже оставалось ещё слишком много. Более того, Рифат не сомневался, что после недавних событий в Город Золотых Врат со всей империи стянут столько жрецов, сколько вообще возможно. И для того чтобы поймать его с Буером, и для того чтобы контролировать толпу одержимых «светопоклонников». Рифат не слишком жаловал сторонников светотеизма, но называть светопоклонниками бесов с трудом поворачивался язык даже у него.

Так или иначе, маркиз Форнеус должен был вскоре растормошить этот улей, вынудив изрядную часть боевых жрецов отправиться на морскую охоту. Вот тогда можно будет если не спокойно, то хотя бы расчётливо, вернуться в столицу, а сейчас следовало залечь на дно в какой-нибудь менее напичканной соглядатаями местности. Лежащая к северо-западу от столицы сатрапия Зактрия для этих целей подходила как нельзя кстати.

Это был суровый горный край, жизнь в котором была сосредоточена в небольших долинах, в то время как основная часть территории практически пустовала. Здесь можно было играючи затеряться в пещерах, а то и просто в какой-нибудь крошечной деревушке, которой не было ни на одной карте. Неспроста контрабандисты и прочий нечестной люд давным-давно облюбовал эту область империи. И не случайно, что сидевшая не так далеко власть ничего не могла с этим сделать. Хотя, конечно же, не раз безуспешно пыталась.

Мимо одной из подобных попыток Рифат и Буер сейчас как раз проезжали.

Поскольку двое убийц ехали на выносливых, но не шибко шустрых осликах, огромный памятник представал их взору постепенно. Сначала они увидели высеченное на вершине самой высокой скалы изображение солнца. Время немного истёрло исходящие от него лучи, но не понять, что именно хотели показать скульпторы на гигантском рельефе, было, наверное, невозможно. Про главный миф светотеизма знали в империи все.