В любом случае — ситуация дерьмовая.

И надо было как-то её изменить. О победе Александр даже не думал. Нет, пораженческие настрой — это не для него. Как и подобает хорошему офицеру, он в первую очередь думал только о победе. Вот только… какая к чёрту победа, когда вас превосходят в количестве тяжёлых кораблей почти на двадцать процентов? Вся группировка, что сейчас обороняла Аркадию, насчитывала всего двадцать два дредноута. Больше часть из них относилась к более старым «Голиафам» в то время, как всего шесть являлись современными «Эверестами». А в сумме это на два меньше, чем у Кейна.

Так ещё и будто этого мало, шесть из них, те самые, что находились в эскадре самого Зарина, торчали чёрте где!

Тем не менее, даже такой расклад можно было бы назвать приемлемым, если бы не эти проклятые переростки. Согласно той информации, что им удалось получить после сражения у Трои и Новой Ирландии, их боевой потенциал в плане ракетного огня и общем весе залпа превосходил «Эвересты» в два с половиной раза. Простыми словами — эти три монитора по своей совокупной мощности оказывались примерно равны семи — девяти дредноутам. И будто-бы этого было мало, не стоило забывать про безумные позитронные ускорители. Каждый нёс по две штуки и с учётом их дальности стрельбы и мощности, любая перестрелка на средних и ближних дистанциях могла стать губительной.

Прямо на глазах у Зарина привычные схемы ведения сражений в космосы со свистом летели на помойку. Ведь при встречных курсах их противник вполне мог пойти на умышленное сближение для того, чтобы ввести в бой этих монстров. Да, на привычной для ракет дистанции в пять-шесть миллионов кликов это могло быть не так страшно. Сказывались проблемы с наведением, учёт угловых скоростей и всё прочее, но по мере сближения все эти крошечные преимущества сойдут на нет.

А это, в свою очередь означало, что привычный бой может оказаться для кораблей Новака губительным. И это нужно было изменить.

— Паша, как думаешь, каковы шансы на то, что он собирается повторить именно то, что сделал в Ирландии?

— Имеешь в виду закидать нас ракетами издалека, а затем отойти на перезарядку?

— Ага.

Лейкин задумался.

— Ну, у нас есть данные только по их тяжёлым кораблям. Да и вышли они довольно-таки далеко от гиперграницы. Там почти световая минут, так что объективной информации пока нет. Но если ты спрашиваешь именно меня, то я бы сказал, что он поступит точно так же. Процентов на восемьдесят уверен?

— А чего только на восемьдесят? — с грустной улыбкой спросила Анна.

Лейкин пожал плечами.

— Ну, они уже проворачивали что-то подобное. Сработало же? А в остальном оставляю себе право на ошибку.

— Знаешь, — задумчиво произнесла она, — обычно говорят, что один и тот же фокус два раза не работает.

— Мы тут вообще-то не кролика из шляпы доставать собрались, — буркнул Павел.

Наблюдая за их спором, Александр вдруг понял, что они оба правы. Если что-то работает, то от этого совсем не обязательно отказываться, ведь так?

Ведь, если подумать, то их главной задачей в данной момент являлась защита системы, а не победа над силами самого Кейна. Нет, конечно же подобное развитие событий было желательно, но не менее важно уметь расставлять приоритеты. И, так уж вышло, что сейчас куда приоритетнее не допустить захвата Аркадии силами Альянса.

Только вот выигрывать сражение для этого было совсем не обязательно.

— Вы правы, — произнёс он, поднимаясь с кресла.

— Кто? — почти одновременно спросили они.

— Оба. Пойдёмте, нужно связаться с адмиралом Новаком.

Флагман сил обороны Аркадии

Дредноут ФЗФ «Макалу»

— … таким образом, скорее всего они повторят свою тактику по захвату Новой Ирландии, адмирал. Мы пока ещё не смогли обнаружить, привёл ли Кейн с собой транспорты с боеприпасами, но всё указывает именно на это.

Сергей Викторович Новак сдержанно кивнул, показав тем самым, что он услышал доклад своего офицера разведки. Ничего нового он не услышал.

На самом же деле его мысли в данный момент были заняты совсем другими проблемами. Правда мало кто смог бы понять это со стороны. Холодное и сдержанное выражение на лице адмирала нисколько не поменялось, показывая идеальную выучку и самодисциплину.

— Хорошо, — кивнул он и чуть повернув голову посмотрел на остальных офицеров, чьи лица видел сейчас на разделённом экране перед своими глазами. — И так, дамы и господа. Будем исходить из того, что они используют ту же самую стратегию. План действий на этот счёт вы уже знаете. Главное не допустить удара по нашим тылам и не позволить Кейну делать всё, что ему вздумается. Роберт, что с нашими беспилотниками?

— В данный момент они всё ещё разгоняются, сэр, — отозвался офицер ответственный за действия сенсорных платформ. — Им потребуется ещё по меньшей мере восемь с половиной часов для набора скорости и почти столько же времени для того, чтобы преодолеть расстояния до точки, где противник вышел из прыжка.

Шестнадцать часов, значит. Целая вечность.

— Будем надеется на то, что они смогут найти ишаков нашего «друга».

Последнее слово он произнёс с особым, почти что сочащимся ядом сарказмом.

Для него происходящее особенно болезненно. Ведь именно Новак когда-то разглядел в молодом, раздражительном и агрессивном офицере талант. Если бы не жёсткий и нелюдимый характер, то Новак не сомневался. Парень успешно бы продвигался бы по службе. При всех его умениях и навыках, всё, что от него требовалось — лишь быть покладистым и исполнительным. И не лезть туда, куда не просят.

Но, нет. Агастус Кейн, молодой лейтенант, только закончивший академию, буквально норовил везде впихнуть своё мнение. Он не стеснялся критиковать старших по званию офицеров, постоянно подвергая их действия сомнению. Возможно именно поэтому он пять лет после выпуска волочил жалкое существование на одной из баз снабжения, когда к этому времени уже должен был командовать лёгким крейсером. Его просто засунули туда, где он мог бы причинять меньше беспокойства. В особенности после одного рапорта, подписанного самим Кейном. Тот самый рапорт, который, по сути, поставил жирный крест на карьере талантливого офицера.

Кто же мог подумать, что молодой парень, только поступивший на службу сумеет собственными мозгами вскрыть коррупционную схему таких масштабов, что после разбирательств погонов лишился сразу два полновесных адмирала.

По крайней мере они должны были их лишиться.

В итоге два засранца с большими связями просто перевели стрелки, поменяв должности, а отдуваться на трибунале пришлось каким-то мелким пешкам, что взяли на себя всю вину за растраты государственных средств.

И ведь никто не сомневался в том, что они были виновны. Косвенных улик оказалось более чем достаточно. В то время, ещё читая рапорт об этом случае, Новак искренне пожалел, что все они служили во Флоте Федерации, а не в Протекторате. Там бы оба ублюдка лишились бы не только своих погон, но ещё и голов.

Если слухи об «ужасном и тоталитарном» правосудии Рейна не врали, конечно же.

Но для Новака, в то время носившего звание вице-адмирала, тот случай прошёл почти мимо. Произошедший скандал не удивил его, ведь он и сам иногда сталкивался с тем, что особо ушлые снабженцы называли «дополнительной реализацией с небольшой выгодой для себя». Он бы и тогда не обратил внимание, если бы не узнал имя, с которого всё началось.

Лейтенант Агастус Кейн. Молодой и дерзкий кадет, что в академии на лекции задал ему, тогда ещё получившему свои адмиральские погоны, несколько крайне любопытных и очень острых вопросов.

В тот раз, читая рапорт, их судьбы пересеклись во второй раз. И Новак решил не терять возможность.

Через три месяца Кейна перевели под его командование, где парень раскрылся с новой стороны. Агрессивный и умелый тактик. Готовый буквально зубами вырывать победу там, где всем остальным его коллегам виднелось лишь поражение. Тот талант, что так редко встречался среди закостенелых командных чинов их стагнирующего флота. Свежая и бурлящая, как кипяток кровь.