А ещё я получил весточку от профессора Горма. Глава Научного Совета Ойлеана прислал пухлый отчёт, в который уместил все сведения, так или иначе связанные с перемещениями между мирами.

В первый же вечер я, запершись в каюте, принялся читать его, с трудом продираясь сквозь дебри чужого алфавита.

И каждая бумага, каждый отчёт, каждая выжимка вгоняли меня в уныние всё сильней и сильней. Да, в Дамхейне знали что такое путешествие между мирами, как ни крути, а Тёмные Тропы существовали тут тысячи лет, да и призыватели постоянно выискивали обитателей соседних измерений.

Вот только всё это было настолько местечковым, что хотелось выть.

Ни слова про дальние «полёты». Ни обрывочка сведений. Ни единой захудалой легенды о каком-нибудь древнем прогрессоре-попаданце.

Складывалось ощущение, что до появления в мире Матери Леса никто даже и не помышлял о подобном. И причина была проста, Владыка Книг даже не поленился и подробно, с графиками и таблицами, расписал её – на такие перемещения требуется какое-то невообразимое количество энергии.

Так что перемещение сотни человек за раз, а после – невероятно ценные кристаллы, дарующие какую-то невообразимую мощь, не могли окупиться вообще никаким жертвоприношением. А отсюда вытекал важный вопрос: зачем это всё нужно Матери Леса? А ещё я осознал очевидное – моего трофейного камешка хватит лишь подтереться!

По прикидкам Горма выходило, что для создания разрыва, позволяющего одному человеку преодолеть расстояние в парсек, потребуется десяток подобных кристаллов, а может, и больше. Это при условии, конечно же, что найдётся человек, знающий как именно создавать такие порталы! Магическая мысль Дамхейна, увы, о подобном была ни сном, ни духом.

Вот и выходило, что год пробегав по этому клятому мирку, испытав на своей шкуре всё его гостеприимство, найдя друзей и успев потерять одного из них, я не только не приблизился к цели, но и напротив – отдалился от неё.

Помню, как-то обещал себе, что если понадобится, доберусь до Матери Леса и поговорю с ней… От одного воспоминания об этом хотелось плакать и смеяться.

На днях я понял, что такое великий дух, обитающий в своём домене. Пускай Лесной Царь и не сидел в заповедном месте, как Мать Леса, но что-то мне подсказывало, что призвавшая нас в Дамхейн не сильно уступала ему в могуществе. А значит…

Значит, я снова бьюсь башкой о крепостную стену.

Лишь на третьи сутки я рискнул выйти наружу и отыскал Сюин на корме.

Китаянка смотрела на берег, и во взгляде её читалась неприкрытая печаль.

- Ну чего? Узнал истину? – спросила она, не оборачиваясь.

- Узнал, - согласился я, прислонившись к борту и глядя на проплывающие мимо изумрудные луга.

Весной эти заброшенные места поражали красотой и необузданной игрой красок. Наверное, именно поэтому тут всё ещё ютились огоньки цивилизации.

- И как?

- Плохо.

Я достал из внутреннего кармана Душу Леса, которую не проверял уже довольно давно, подставил камень солнечным лучам, наслаждаясь игрой света на гранях.

- Его не хватит. Понадобятся десятки, сотни таких же, но даже если мы их найдём, в Дамхейне нет магов, которые умеют открывать врата между мирами. А даже если такие и отыщутся, то как узнать, где именно расположена Земля?

Она слушала меня молча, не перебивая, лишь мерно барабанила пальцами по перилам, и, когда я закончил, спросила:

- Но ты не остановишься?

- Нет.

Как бы сложно и трудно ни было, какие бы препятствия ние вставали на пути, я не сдамся! Это попросту невозможно!

Сюин тяжело вздохнула.

- Иоганн тоже шёл до конца и тоже не сдавался. И сейчас он лежит с работающим морозильным артефактом на теле. Его больше нет, а Лесной Царь разве что потерял пару ценных офицеров, которых рано или поздно заменит. И кто в итоге оказался мудрей?

Она говорила разумные вещи, но я отказывался принимать и воспринимать их, просто не мог смириться с неизбежным, а потому, буркнув что-то, оставил китаянку горевать в одиночестве, а сам решил проведать Иоганна.

Как ни странно, возле тела были люди. Вернее, нет, были, но не люди.

Тут рядышком сидели Фотини и Ганья. Бесовка шмыгала носом, а вампирша гладила её по рогатой голове, лежащей на коленях Дочери Ночи.

Вот и понимайте как хотите.

- Как вы? – поинтересовался я, садясь рядом с девушками и глядя на тело Иоганна.

Ему прикрыли глаза, сложили руки на груди, нашли чистую одежду и обмыли. Он выглядел таким умиротворённым, таким счастливым, что хотелось ругаться.

- Она – плохо, я – нормально, - сообщила Фотини. – Прости уж, но я за свою жизнь потерятельствовала слишком много друзей, а потому изрядственно притупила чувства. Зато могу сопережевательствовать всем и каждому, ибо понимательствую чужую боль как никто.

Я понимал, что сейчас было не время и не место для подобных вопросов, но все же не смог заставить себя молчать и спросил:

- Что думаешь о нашем походе?

- Глупость от начала и до конца, - резко отчеканила Фотини. – Но я отлично понимательствую бой Иоганна, его жажду отомстить духу. Но…

- Но? – нахмурился я.

- Враг слишком силён. Как можно было не осознать этого за сто лет – не ясно.

- Ты смогла понять что-то насчёт духа? – навострил я уши.

Дочь Ночи кивнула.

- Да. Очень древний и недобрый. Могучий, почти как бог, но ты это и так знательствуешь. – Она умолкла, что-то прикидывая, после чего сказала. – По силам, как бы ни печально признавательствовать это, превосходительствует мою мать. А я ведь так и не смогла убивательствовать её на пике сил.

- Сейчас, полагаю, и подавно?

- Естественно, - Фотини неприязненно скривила губы. – Если меня поборотельствовал жалкий приспешник духа, нечего и говорить о том, чтобы драться с хозяином.

- К тому же, мы не знаем, сколько у него таких вот ходит в свите.

- Много, - подала голос Ганья, продолжавшая всё это время плакать на коленях Фотини, - очень много. Отец говорил, что Лесной Царь – это второй по силе дух Дамхейна.

Иоганн не мог этого не знать, но всё равно решился на заведомую авантюру, столь сильна была ненависть, сжиравшая его изнутри. Или всё же он рассчитывал причинить настоящий вред бессмертному врагу? Хотя почему бессмертному? Что за глупость? И офицеры духа, и его генерал, и ближний подручный пали, а значит, и с ним вполне можно справиться, вот только придётся стать сильней. Гораздо, невообразимо сильней!

Зачем? Ну, потому что Мать Леса вряд ли заметно уступает Лесному Царю. Что ж, пора искать ворона, пусть учит новым боевым заклинаниям. Я собрался уже было подняться, но вспомнил про Ганью и спросил:

- Кокосовая Коза, а ты что планируешь делать? Вернёшься к отцу?

Бесовка шмыгнула и скосила на меня свои большие коровьи глаза, затем чуть заметно кивнула.

- Наверное. А что вы будете делать?

- Учиться, тренироваться, охотиться, - без запинки ответил я. – Мы потеряли друга, но у нас остался целый город, о котором нужно заботиться. Ещё ничего не потеряно! Я стану сильней и найду способ вернуться.

А ещё где-то на самом краю сознания промелькнула другая мысль. Мысль о том, что - когда стану сильнее - неплохо бы поквитаться с одним охеревшим в край духом. А лучше – с двумя.

Жаль, что будет это не так быстро, как хотелось бы.

Я поднялся, оставив подруг и дальше бдеть над телом усопшего, а сам отправился гулять по кораблю. Наши бойцы отдыхали, набираясь сил для новых свершений.

Люди – крепкие создания. Даже потеряв лидера, того, кто помогал и направлял их всех годами, они находят в себе сил для того, чтобы собраться и двигаться дальше. И это, наверное, правильно. Мёртвых следует оставлять мёртвым, а живые должны жить.

А потому я проверил всех и каждого в нашем странном отряде и убедился, что с ними всё в порядке. Малоун пил с Анандой, но зная меру. Близнецы заперлись в каюте и штудировали заклинания. Думаю, им совсем немного оставалось до нового шага в бездну, а потому стоило получше подготовиться.