— Не поверите, Светлана, — кажется, новое обращение ему нравилось. — И я, и Владимир не раз его допрашивали. Ничего важного он не знал. Не видел. Не заметил. Он даже следы вокруг тела Семеновой не разглядывал — то ли потому, что нет опыта: он из солдат пошел в полицейские, — то ли потому, что следов не было. А потом пошел снег, и обнаружить что-либо уже было невозможно… И светоч на Кротова не среагировал — видимо, светоч был настроен взорваться или по времени, или на применение магии возле него. Кротова не было смысла удалять оттуда. Даже для затягивания поисков тела не было смысла…

Светлана уточнила на всякий случай:

— О том, что вы кромешник и будете кромежем искать труп…

Александр прищурился:

— Вы тогда заметили, да? Подозревать, что я буду искать кромежем, сокращая время поиска, мало кто мог. На тот момент, что я кромешник, знали мои родители, опричнина, некоторые местные жандармы и Волковы. Список большой, но особо подозревать некого. А о вас…

— То, что я кромешница, знал только князь Волков. — Она нахмурилась, не замечая, что повторяет это за Александром. — Значит, светоч мог быть настроен вообще на применение любой магии.

Александр кивнул:

— И ждать он мог не нас с вами, а любого мага.

— Тогда зачем… — она потрясенно замерла, понимая очевидное — то, что упустили и они, и Аксенов. — Тогда получается, что Кротова удалили только для того, чтобы показать, что в деле замешан пророк⁈

Александр одобрительно улыбнулся Светлане:

— Вот я об этом и думал, когда слушал Аксенова. За два дня некто, похожий на Матвея, нанимает Иванова и указывает время, место и конкретного человека, которого надо споить. Кротов ничего особенного на месте преступления не заметил, он ничего важного не знал. Его удалили, только чтобы ткнуть нас в очевидный факт: в деле замешан пророк. Быть может, я принципиально ошибся в цели преступления…

Светлана продолжила за ним, пытаясь не упустить головокружительную мысль, ставящую все с ног на голову:

— Ею не была я или вы. Ею изначально был Рокотов.

— Именно, Светлана.

Она, пока мозги кипели, перестраивая версии, горячечно спросила:

— А как вы определили, что именно он нанял этого Иванова?

— Никак. Мы этого никак не определили. Это все люди Аксенова. Мы с Владимиром после допроса Иванова устроили опознание: показали ему нескольких похожих на Матвея людей и его самого. Иванов не смог четко указать на Матвея. Вы не представляете, Светлана, сколько среди низших слоев населения мужчин-блондинов с явными признаками недоедания на лице. Иванов не смог опознать Матвея.

— Тогда почему Аксенов… — Светлана качнула отрицательно головой: — впрочем, нет, я поняла. Аксенов показал Иванову только Матвея, так?

Он пожал плечами:

— Может быть, я уточню у него.

Светлана посмотрела в глаза Александра и увидела в них огонек интереса — он явно ждал, что она скажет, что предположит о нападении со светочем. Ему было важно её мнение.

— Получается, что все изначально направлено против Матвея, которого из-за дара не могли поймать иначе. Так?

Он задумчиво крутил в пальцах перо. Он что-то снова обдумывал, и Светлана понятливо молчала, не подгоняя его. Александр медленно, словно подбирая слова, произнес:

— Я не знаю, как точно действует его дар, я не знаю процент достоверности его предсказаний.

Светлана принялась быстро пояснять — уж в этом она разбиралась:

— В обычном состоянии, как сейчас, у Матвея сбывается порядка шестидесяти процентов предсказаний. Причем он вче… Позавчера при вас говорил, что предсказания смерти, опасности или болезней среди близких людей, таких, как я, например, он не может пропустить. Свою смерть он, полагаю, тоже способен увидеть, как и грозящую ему опасность. А вот когда он подвергается лишениям, то его предсказания почти дословно сбываются.

Она проглотила рвущиеся из неё слова, что просто некоторые, считающие себя нечистью, выбирают неочевидное из предсказанного. Он мог стать человеком, но ради неё отказался от души. Вот же… Она проглотила глупый комок в горле — сейчас не до этого.

Александр привычно подхватил нить её размышлений:

— Получается, что подставить его могли только до прибытия в Суходольск или после сентябрьского землетрясения, когда он начал жить обычной жизнью. Кто-то для верности даже месяц выждал.

— Но кто? — впрочем, Светлана запоздало поняла сама. Александр подтвердил её догадку:

— Юсуповы, я могу предполагать только их, но допускаю, что могу ошибаться.

Она забывчиво подалась к Александру, и боль в животе напомнила о себе яркой вспышкой. Стон все же удалось сдержать, а вот гримасу боли, судя по тому, как поймал её руку и утешающе сжал пальцы Сашка, не очень.

— Светлана, вы в порядке? Может, позвать врача? Аксенов запретил Авдееву мешать допросу, но…

— Я в порядке, честно, — Светлана заставила себя улыбнуться и даже позволила пальцам Александра ускользнуть прочь — все между ними поменялось. — Не надо, давайте продолжим. Итак, что получается?

— Если не думать о нас, то получается следующее… Официально, я наводил справки, княжич Феликс кутит на Лазурном берегу со своей новой пассией. Там его мало кто знает лично и достоверно подтвердить, что это точно княжич, никто не может. Княжна Татьяна уехала на воды поправлять свое здоровье. Она ведет закрытый образ жизни и найти её в Европе сложно.

Светлана решила, что хранить секреты Юсуповых от Александра сейчас глупо — он может помочь:

— Феликс Юсупов хорошо подстраховался, чтобы скрыть беременность Татьяны и рождение детей.

Александр прямо посмотрел ей в глаза — кажется, в них плескалась благодарность. Он еле слышно повторил за ней:

— Детей? Даже так… Их сразу двое, и княжич Юсупов не смог выбрать своего «Матвея»?

— Да. Он попросил помощи у Матвея в борьбе с проклятьем. Он надеется спасти обоих своих детей.

Александр задумчиво постучал пером по планшету. Иное перо такого обращения бы не перенесло, забрызгивая все чернилами, но это же артефакторное! Один этот жест многое сказал о Сашке — он привык к дорогим вещам, пусть и жил тут как простой хвостомойка, точнее участковый пристав.

— Кому-то это пришлось не по душе. Князю Юсупову, как вариант.

Светлана не сдержала обиды на все современное общество, в котором до сих пор женщины стояли на втором месте:

— Там для рода Юсуповых все просто: второй родилась девочка. Ею, полагаю, можно пренебречь — наследник родился первым и вне опасности.

— Даже так… Холера! Тогда ясно, почему все началось. И началось сейчас. Кому-то из Юсуповых важно вернуть ребенка в род. У них там, случайно, нет каких-то инициаций на родовом камне или прочих ритуалов для укрепления рода?

— Матвей ничего не говорил — он второй ребенок и в такое мог быть просто не посвящён. Но заполучить ребенка мешает именно он — пока Феликс надеется на его помощь и предсказания, он будет бороться за дочь до конца. Во всяком случае я надеюсь на это — Матвей так не говорил, но это чувствовалось…

Александр нахмурился:

— Непосредственной опасности подвергнуть Матвея нельзя — он это увидит.

— И тогда в ход пошла подстава с Ивановым, ночной поездкой в скит и светочем. Пусть все за Юсуповых делают полиция и закон, а случайно пострадавшие от светоча не в счет для таких людей, как Юсуповы. — Светлане от осознания этого было отчаянно горько. Что она могла сделать с этим⁈ Ничего. И в тоже время — все. Она могла. Но не хотела. И князь Волков не поможет. Она же нечисть. У неё даже фамильного сокола нет. Ни медного, как у дальних Рюриковичей и сидящего сейчас на троне игрушечного императора, ни серебряного, ни тем более золотого, как положено цесаревнам.

Александр, не зная о её мыслях, одобрительно улыбнулся:

— Только расследование забуксовало сперва из-за меня, а потом из-за вашей уверенности в Матвее.

Светлана тихо пробормотала, все еще боясь сознаться самой себе — только император может привлечь к ответу Юсуповых, настоящий, которого нет: