— Привет, детка, — промурлыкал он низким, грудным голосом. — Хочешь приватик? Я могу быть самым ласковым котиком у твоих ног.

Он что, и мысли читает?!

— Не в этот раз, Барсик.

Я ответила сразу, не задумываясь. И неожиданно мне понравился мой тон — снисходительный, властный. Ой, не замечала за собой склонности к доминированию. Но это оказалось волнительно. Захотелось продолжить в том же духе. Поэтому я приказала, потягивая остатки коктейля:

— Сядь ко мне. Беру «романтический вечер». Только без романтики.

Я выложила на стол купюры, тут же исчезнувшие в кармане его брюк. Мужчина послушался, заняв место не напротив, а рядом. При этом с его губ не сходила игривая полуулыбка.

— Любишь быть госпожой? — спросил он, поправляя у меня выбившуюся прядку, закладывая ее за ухо. — Отлично! Поиграем?

— Уже доигрались однажды, — пробурчала я, тут же прикусив себе язык.

Но поздно. Стриптизер нахмурился.

— Что-то не припоминаю тебя среди моих клиенток.

— А ты помнишь каждую из сотни? — Я не удержалась от маленькой колкости.

— Из тысячи, детка. — Он самодовольно усмехнулся. — И да: я помню каждую. Уверен, что ты в этом клубе впервые. Так где мы встречались?

Можно было бы просто уйти. В другой ситуации я бы так и поступила. Но сейчас я ничем не рисковала: могла сделать все что угодно. «Любой ваш каприз» — так было написано в меню? Отлично! Я устала от вопросов и хотела ответы.

— На прошлой неделе. Чат-Рулетка, — произнесла я самым решительным тоном.

Барс задумался, забавно почесав затылок и припоминая события недавнего прошлого.

— И?

— Не помнишь? Мы с тобой там немного развлеклись. Не совсем прилично. Мой тигр-р-р-р!

— А… Что-то такое было! — Он почесал бровь. — Разве это была ты? Та хулиганка, что свинтила в самый важный момент?

— Самый важный момент был чуть ранее, еще до моего исчезновения, — ушла я от ответа. Реально, вот это память у парня, учитывая, что он и лицо-то не видел полностью.

— Нет, детка, не было такого. Ведь я получил удовольствие, а ты — нет.

— Для тебя это важно?

— Да.

— Почему?

И тут он задумался. Почесал затылок, гладко выбритый подбородок.

Что же он весь чешется? Помылся бы…

— Наверное, потому что я не хочу быть эгоистом?

— А разве ты не для этого вышел в Рулетку?

— Пояснишь?

Я поболтала в воздухе пустым стаканом, в котором остались только подтаявшие кубики льда. Понятливый парень метнулся к барной стойке, уже через минуту неся два новых коктейля. Еще один «Секс на пляже» вручил мне, другой, «Пина-Коладу», оставил себе.

— Не напрягайся, это за счет заведения. Так о чем мы? — спросил он, присаживаясь. Чуть ближе, чем до этого.

— Рулетка. Зачем это тебе? Тебе же и тут секса выше крыши?

Он задумчиво потягивал взбитые сливки через трубочку.

— Где ты тут секс увидела?

— А как же вот это все? — Я обвела рукой зал с публикой. Многие уже довольно бесцеремонно раздевали и лапали своих мальчиков за самые неприличные, но довольно твердые места. Некоторые тащили выбранных партнеров в сторону приват-комнат. — На тебя смотрят, тобой любуются. Ты раздеваешься. На тебя все еще смотрят. Чем отличается от Рулетки?

— Ох, крошка! Да все просто: разница в отношении. Что тебя возбуждает больше всего?

— Не знаю. Обнаженка?

— Смотри по сторонам, сейчас обнаженки чуть больше чем дохрена. Возбуждает?

— Нет, — призналась я честно.

— То-то и оно. — Барс снова сделал большой глоток. — Заводит не голое тело само по себе, хотя и такие люди бывают. Но это скорее исключение, чем правило. Заводит ситуация, желание. Можно хоть полностью раздеться в кабинете у врача и не испытывать ничего, кроме неловкости. А можно чуть-чуть приоткрыть блузку в Рулетке — и это возбуждает покруче любого профессионального стриптиза! Ты тогда была очень даже хороша, разогрела меня по полной программе.

Получить такое откровение от стриптизера — это тянуло на признание таланта. Надо будет Ире рассказать, вот она порадуется.

— Так зачем тебе Рулетка? Уверена, ты и в жизни можешь отрываться на всю катушку.

— А какая разница, где развлекаться? — сказал он, недоуменно посмотрев на меня. — Если хочется, можно устроить классный секс с понравившейся посетительницей. Или с двумя. А можно пошалить в приват-комнате. А можно поиграть в интернете. Это же все грани одной и той же стороны! Нужно всего лишь расслабиться и получать удовольствие.

Все так просто? Тогда люди бы не заморачивались со знакомствами, поисками подходящего партнера. Брали бы первого понравившегося встречного и шли с ним получать удовольствие. Но нет, мы зачем-то упорно ищем «того самого», с которым захотим разделить не только постель. Человека, с которым и дальше будем вместе. Одноразовый секс нас не устраивает! А почему, собственно?

— Тебе не кажется, что ты все слишком упрощаешь? Мы же не животные, должны быть чувства, отношения.

— И что тебе это даст? Многие зачем-то сами все усложняют, придавая сексу слишком много значения: начинают грузиться, заморачиваться. Придумывают себе границы, «нормы». А это по сути довольно примитивный процесс, просто желание получить удовольствие. Так какая разница, как именно ты его получишь? Отношения, привязанности — это же все ради него! Все же хотят счастья.

— Хотят, но не всегда его получают.

— Потому что не умеют быть счастливыми. Вот я, например, вообще не парюсь и вполне себе счастлив. Давай приватик? Покажу, как это делается.

Я задумчиво дотянула остатки коктейля. Оказаться сейчас наедине с этим секс-гедонистом было бы очень странно. Да и денег на карте не то что бы много. Но, с другой стороны, я же пришла сюда как на экзамен? Глупо уходить, сдав лишь теорию.

— Раз ты так настаиваешь… Пойдем, котик!

Я холодно улыбнулась, хотя внутри все немного задрожало от нервного предчувствия. Одно дело — сидеть в зале с толпой пьяных теток под свист и гогот, и совсем другое — остаться наедине с раздевающимся мужчиной. Готова ли я?

Он проводил меня в отдельную комнату, с неоновым розовым освещением, многочисленными зеркалами и большим мягким креслом по центру. Барс включил лиричную, чувственную музыку. Танцевал он не в пример лучше Хавьера. Усадив меня в кресло, он сделал короткое вступление, после чего приступил к раздеванию. Медленные, неторопливые движения. Его руки, поглаживали мои плечи, проводили кончиками пальцев по шее и соскальзывали на затылок. Барс то отдалялся, позволяя мне любоваться накаченным телом, то приближался, призывно заглядывая в глаза, кладя мои ладони себе на грудь, живот, ниже… Наклонялся ко мне сзади, лаская горячим дыханием мочки ушей. Прижимался спереди, заставляя наши тела соприкасаться местами, предназначенными совсем не для случайных касаний.

И вроде бы вот оно: красивое обнаженное мужское тело. Я могла смотреть на него вблизи. Могла касаться упругих мышц. Проводить по выступающим на бедрах косточкам, гладить ягодицы. Барс, повернувшись спиной, сместил мои руки к резинкам трусов и, покачивая бедрами, позволил снять с себя последний элемент одежды.

— Нравится? — спросил он низким голосом со знакомыми рычащими нотами. — Это и значит получать удовольствие. Погладь меня, почувствуй, насколько ты ему нравишься. Он такой твердый и горячий только ради тебя.

И я потрогала. Сжала, помяла, еще раз сжала. Провела рукой вдоль напряженного ствола. И не почувствовала ничего. Ни страха, ни боли. Но и возбуждающим происходившее назвать было нельзя. В чем тогда смысл всего этого? Красивый мужчина позволяет себя касаться и гладить за мои же деньги? Такое чувство, что я манекен пощупала.

Барс демонстративно посмотрел на часы.

— Будешь продлевать, детка? Мы только подошли к самому интересному! Поверь, я еще многое могу тебе показать.

Я подхватила клатч. «Самое интересное» я уже видела в Рулетке, причем бесплатно. Думаю, в реале это ничем не отличается.

Пожалуй, мне достаточно.