Она замолчала, явно размышляя над чем-то.

— Знаешь, а ведь я тоже не все рассказываю. Вот, например, когда говорила про свидание. Дело не в нем. Вернее, не только в нем. Просто на работе одна штука приключилась…

— Поделишься?

Рина долго раздумывала над ответом, но все же решилась.

— Вчера концерт должен быть, и я на подмене. А оркестр не подготовился, ленились репетировать лишний раз. И дирижер самодур.

— Терпеть не могу халтурщиков на работе. Сами не могут сделать что-то хорошо, и других подставляют.

— Вот, ты меня понимаешь. А еще солистка запасная нахамила. В итоге я не захотела в этом балагане участвовать и отправила их выступать без меня.

— А так можно?

— Просто притворилась, что ногу подвернула. Естественно, концерт провалился. Но я действительно рада, что вышло все именно так. Это было очень… приятно.

Я промолчал, обдумывая такое признание.

— Считаешь меня плохой? Мелочной и злопамятной? — спросила Рина, нахмурившись.

— Нет, не считаю, — ответил я искренне. — Не мне судить, что хорошо, а что плохо. Любой человек должен выполнять свою работу. Если музыканты выходят неподготовленные — и поделом им. А ты поступила так, как было лучше для тебя. Это нормально, наверное.

— Спасибо, — ответила Рина, отчего-то покраснев. — Не ожидала. Ты же весь такой ответственный, правильный.

— Да, я ответственный. И считаю, что каждый должен отвечать за свои поступки, не чужие. Если честно, то я даже тебе в чем-то завидую. Иногда мне тоже хочется идиотов на работе бросить самих разгребать все, что они вытворяют. Жаль, нельзя. Ты смелая, раз решилась на такое.

Где-то у нее за спиной раздался громкий писк.

— Ой, совсем забыла, у меня же мясо размораживается! — Она подхватилась, всплеснув руками, и выскочила из обзора камеры. — Не отключайся, пожалуйста, я быстро!

Рина вернулась в кадр через минуту.

— Ты не против, если мы поболтаем, пока я немного поготовлю? А то кушать очень хочется, а от полуфабрикатов уже устала.

— Конечно не против. — Я улыбнулся. — Люблю смотреть, когда кто-нибудь кулинарит.

— Сейчас, только надо на кухню выйти.

Камера взлетела в воздухе, показывая комнату с нового ракурса. Мелькнули нелепые обои, старые шкафы, незастеленная кровать-диван, огромный пылесборник в виде потрепанного шерстяного ковра на всю комнату и уже знакомое пианино. Со сваленной сверху кипой бумаг.

Она что, даже не садилась за него с того самого вечера, когда мы поспорили?

Рина перенесла ноутбук на кухню и развернула так, чтобы видеть экран. Кухня была маленькая: стандартная пятиметровка, в которой места едва хватало, чтобы поставить стол и холодильник. Знаю, сам обитал на такой, когда снимал свою первую квартиру в старой «хрущевке».

— А что ты будешь готовить? — спросил я, глядя на внушительный кусок мяса, водруженный посередине стола.

— Знаешь, я на днях видела ролик про очень вкусное итальянское блюдо, оссобуко называется. Вот и выписала себе рецепт из интернета. Хочу попробовать приготовить.

— Оссобуко? Это из телячьей голяшки с вином? — Мне доводилось его пробовать во время нашей с Элей поездки в Италию, и оно действительно было великолепным. Именно поэтому меня смущал один нюанс. — И ты собралась его готовить из размороженного мяса?

— А что такого? У меня как раз давно лежит кусок говядины на кости в морозилке!

Очень хотелось постучаться головой о стену, но я сдержался. Лишь тяжело вздохнул: судя по всему, будет непросто.

— Во-первых, говядина и телятина — это разные виды мяса, — начал я объяснять терпеливо. — Разные по текстуре, по жесткости, по тому, как их надо готовить.

— Конечно, сама бы я не догадалась, — проворчала Рина, — все такие умные кругом. Ты телятину в магазине давно видел?

— В мясных постоянно бывает.

— А в «Пятерочке» никогда! Опять зарплатой хвастаешься?

— Далась тебе моя зарплата!

— Я в интернете видела, как люди и из говядины его готовили, — заметила Рина с сарказмом. — Обычные, земные люди.

— Не сомневаюсь, дилетантов везде хватает. Даже странно, что они еще свинину или курицу не использовали. А что? Тоже ведь мясо! В интернете каждый — эксперт. Жаль, что непризнанный. Кстати! Во-вторых, нельзя использовать размороженное мясо, если это была не промышленная моментальная заморозка.

— Издеваешься? Где я тебе такую заморозку возьму? Ты слишком придирчивый, все нормально получится.

Рина вроде и не спорила в открытую, но как-то очень уж беззаботно отмахнулась от моих объяснений. И это было необычно. Куда подевалась всегда соглашающаяся девочка со своим блокнотом? Что-то в ней неуловимо изменилось. Я не мог точно понять, что именно, но буквально кожей ощущал это.

— Слушай, ты можешь серьезно относиться к тому, что я говорю? Хочу же как лучше!

— Я уже много раз так готовила, из морозилки. И всегда неплохо получалось.

И вот опять. Раздражение густой, тягучей смолой закачалось внутри.

— Неплохо? Еда должна быть вкусной.

— Знаешь, вкус у каждого свой! Как говорила моя мама, надо есть то, что дают, и не выделываться.

Да, прекрасный подход. Советские родители с комплексами пустых холодильников и магазинного дефицита. Знакомо, сам с такими вырос.

— Ага, а еще, наверное, нужно съедать обязательно все, что тебе положили? Чтобы тарелка была пустая?

— Конечно! Кто-то же старался, готовил. Оставлять еду — это неуважение к чужим стараниям получается.

— Особенно, когда ты уже наелся. Молчи и ешь через силу. Кто сказал, что процесс должен приносить удовольствие? Терпи и жуй. Супер логика! — Я дошел до холодильника и достал еще одну банку пива. — Ладно, допустим, тебе так нравится себя насиловать — дело твое. Но есть же какие-то элементарные вещи, связанные с безопасностью и здоровьем! Например, что овощи не должны быть подпорченными, мясо и рыба нужны свежие, а молочка без кислого привкуса. Замораживать мясо — не только убить весь вкус и аромат в нем, но и риск получить потом испорченную еду!

— Ну а что оставалось, если срок уже вышел? — Рина жалостливо посмотрела на несчастный предмет спора.

— Как это вышел?! Ты сейчас что, собралась готовить просроченные продукты? Молодец! Отличное, взрослое решение. Пятерка тебе по готовке!

Вот теперь я начал заводиться всерьез. Дико раздражало такое наплевательское отношение к себе.

— О, ты освоил сарказм? — Рина даже улыбнулась. — Да там всего-то пара дней. В магазинах сроки всегда специально ставят меньше допустимого!

— Ну-ка, поднеси его поближе к камере, — сурово приказал я.

— Зачем? — Она как раз взяла в руки тарелку со злосчастным мясом и, услышав мои слова, испуганно прижала ее к себе. Словно я планировал покушение на настоящее сокровище.

— Давай-давай, ближе! — повторил я. — Не бойся, не украду.

С опаской, она все же поднесла тарелку к экрану.

— И что ты там хочешь увидеть?

Я присмотрелся повнимательнее. Так и есть: жировые прослойки были характерного серого оттенка.

— Выкидывай! — вынес я вердикт. — Оно испорчено.

Рина недоверчиво принюхалась. По тому, как она чуть сморщила носик, стало понятно, что легкий аромат тоже присутствовал.

— Жалко… — грустно протянула она, пожимая плечами.

— Жалко у пчелки, а у тебя отравление будет! — Я все-таки психанул и сорвался на крик. — Просидишь ночь на фарфоровом цветке — тоже себя насекомым почувствуешь! Не тупи и выбрасывай, я сказал!

Видя, что спорить бесполезно, — а смысл, если я прав, — она не без усилия все же отправила испорченный продукт в мусорную корзину.

— И стоило ради этого так орать? — сокрушенно вздохнула непутевая дурилка. — Нет, характер у тебя, конечно, ужас! Из-за такой мелочи накричать на другого человека.

— Мелочи? — В голове не укладывалась такая формулировка. — Это собственное-то здоровье для тебя мелочь?

— Тогда мог бы спокойно объяснить. Как ты вообще умудряешься приготовить хоть что-то, с твоими-то требованиями? Или ты воздухом питаешься?