Удивленный взгляд метнулся вверх, как раз в тот момент, как чужие руки легли ей на плечи.

- Но ему нужна помощь… - ее голос прозвучал неожиданно потерянно.

Цезарь прикрыл глаза, отвел взгляд куда-то в пол и едва уловимо покачал головой:

- Ему уже не поможешь.

- Но… - Виттория непроизвольно всхлипнула, - Но…

Пугающее и жуткое осознание крутилось на задворках сознания, но она делала все, что было в ее силах, чтобы не пустить его дальше.

Этого не могло было…

Она вложила всю имевшуюся силу в одну-единственную отчаянную попытку отпихнуть Цезаря в сторону. Ничего не вышло. Наоборот, он только сильнее прижал ее к себе и повторил:

- Тебе не нужно этого видеть.

И она закричала. Громко, отчаянно, выпуская всю подступившую к горлу боль. Слезы прыснули из глаз, и она непроизвольно уткнулась лицом Цезарю в грудь.

Слова так и не прозвучали, но все было очевидно и без них.

Все было очевидно с того самого момента, как, будь он трижды проклят, Тет нажал на курок.

Карстена больше не было.

Еще несколько минут назад он ссорился с кем-то в интернете, а теперь его больше не было.

И никакие слова не могли ничем помочь.

Засохшие дорожки слез ощущались на щеках стянутой кожей. Пустая дорожная сумка валялась на полу. На светящемся экране ноутбука то и дело появлялись новые сообщения, но те, кто их писал, не знали самого главного.

Что больше им никто не ответит.

Экран смазался, скрывшись за пеленой подступивших слез, и Виттория вытерла их уголком одеяла.

Одеяла, под которым они с Карстеном должны были сейчас спать вместе, но вместо этого она сидела на разобранной и разворошенной постели совсем одна.

Из проклятого коридора раздались тихие шаги, прикрытая дверь в комнату открылась и с ее стороны раздалось тихое:

- Виттория, тебе помочь?

Не отрывая бездумного взгляда от монитора, она помотала головой. Слезы снова подступили к глазам, но не пролились. Их просто больше не осталось.

Снова раздались шаги, а затем кровать скрипнула и немного просела.

- Я обыскал тела. Это они, - быстрое движение заставило ее перевести взгляд вниз.

В руке Цезаря была зажата ключ-карта, на которой красовался тот же самый знак, что и на машинах возле лаборатории.

Проклятая шестеренка с кружком и тремя стрелками вовнутрь. Знак разрушенной жизни.

Адель была права.

- Когда их начнут искать – вопрос времени, - Цезарь говорил тихо, почти шепотом, словно опасаясь кого-то побеспокоить, - Нам нужно уходить отсюда, пока это не произошло.

- Ты их убил? – стало первыми словами в этой новой, пустой и жуткой, жизни.

Цезарь неуверенно выдохнул:

- Не знаю. Двоих скорее да, чем нет. Третьего… Я заехал ему по голове из засады, и он упал. Может быть он мертв, может быть – просто без сознания, я не проверял.

Виттория кивнула. Все ощущалось пустым и бессмысленным – и его слова мало что меняли.

- Почему, Гай? Почему… Что он им сделал… - ком подкатил к горлу и говорить дальше стало просто невозможно.

Повисла долгая и тяжелая пауза, прежде чем Цезарь помотал головой и тихо ответил:

- Не знаю.

Кровать снова скрипнула и вернулась в свое обычное положение.

- Давай я все-таки помогу. Говори, что складывать?

Виттория не ответила ему. Ей было плевать, что случится сейчас. Через час. Завтра. Все, что могло случиться, уже случилось – и все остальное просто не имело значения.

Так и не дождавшись от нее никакой реакции, Цезарь распахнул шкаф и принялся скидывать в сумку вещи на свой вкус.

Ей понадобилось какое-то время, чтобы заметить кровавое пятно у него на груди.

На мгновение оглушение отступило, и сердце заколотилось с утроенной силой.

- Гай, ты ранен? – воздуха едва хватило, чтобы задать один-единственный вопрос.

Только не это… Только не его тоже…

Мысль запнулась.

Цезарь замер с какими-то вещами в руках, недоуменно посмотрел вниз, а потом махнул рукой:

- Ничего страшного. Шов немного разошелся. Децим, сволочь, сильно пырнул.

Виттория отпрянула и уставилась на него так, словно видела в первый раз. Каким-то образом именно этим словам удалось прокрасться под покров пелены – и достигнуть ее в полной мере.

Ощущения кристаллизировались. Очищались от налипшего на них отстраненного морока, и вставали в полный рост.

Ладони до боли сжались в кулаки. Глаза снова намокали, но это были уже не слезы горя, а кое-чего другого.

Она выскользнула в коридор быстрее, чем Цезарь успел отреагировать. Тело все еще лежало возле двери, но сейчас при его виде из глубин сознания поднималась чистая, ничем не замутненная ярость.

Они должны были ответить. Все они. Кем бы они ни были.

- Виттория, - раздалось сзади, но она даже не обернулась.

Ее взгляд был прикован к умиротворенному лицу Карстена. Такому спокойному, словно он просто спал – если бы не аккуратная маленькая дырочка между его глаз.

- Виттория, - повторил Цезарь, и его рука коснулась ее предплечья, - Нам надо уходить. Их пропажу скоро заметят, и тогда мы не жильцы.

- Я знаю, - коротко отозвалась она. По спине побежали непрошенные мурашки, - Но куда? Снова к Амалии? Она возвращается через три дня. Карстен не хотел бы, чтобы мы и ее в это впутали.

Все черты его неподвижного лица кричали об этом. Если бы он все еще мог открыть глаза и высказать свое мнение, оно было бы именно таким.

Разрезавшие тишину слова определили все.

- Нет, Виттория. Домой.

Спина Цезаря в куртке Карстена была едва видна в кромешной темноте безлунной ночи, и, если бы не звуки шагов и бьющейся о спину сумки, Виттория давно бы потеряла его из виду и осталась одна посреди негостеприимной ночной промзоны.

Словно воры с награбленным, они избегали улиц и автострад и прятались под покровом ночи там, где нельзя было встретить случайных прохожих. Словно убийцы, они крались, постоянно оглядываясь и опасаясь быть пойманными.

Трудеринг остался где-то позади – и сейчас Виттория точно знала, что больше никогда туда не вернется.

Старая жизнь осталась там, в темноте зимней немецкой ночи. Новая еще не обрела свои очертания – и она знала только одно.

Кем бы ни были те, кто провел эту черту, она их найдет.

И они за все ответят.

- Дерьмо, - раздалось спереди, и Виттория на мгновение замерла.

Сердце забилось быстрее.

- Что случилось? – облачком выдохнула она, оживая.

Все желание мести тут же испарилось под холодным небом, едва мимолетная мысль о том, что их могли уже найти, постучалась в сознание. По спине побежали ледяные мурашки ужаса.

- Сети нет, - отозвался Цезарь.

Виттория ускорилась и поравнялась с ним. Грязь, оставшаяся после снега, мерзко хлюпала под ногами, забрызгивая брюки.

Одного взгляда на его телефон хватило, чтобы убедиться в том, что он прав.

- Это промзона, - неуверенно пожала плечами она, - Может быть, глушат.

В последние годы глушилками обзаводились все кому не лень – от хозяев крупных корпораций, не желающих, чтобы сотрудники зависали в соцсетях в рабочее время, до государственных институтов и секретных предприятий – и вероятность того, что одна из таких контор находилась неподалеку, была довольно высокой.

- Дерьмо, - резюмировал Цезарь, после нескольких безуспешных попыток поймать сигнал, - Ты тут ориентируешься?

Виттория помотала головой:

- Никогда не была. Но. Ты слышал грохот справа?

- Слышал, - кивнул Цезарь.

- Это железная дорога, - пояснила Виттория, - Если будем идти плюс-минус вдоль нее, выйдем к вокзалу, он как раз в центре.

Слегка наклонив голову на бок, Цезарь смерил ее странным взглядом. Она ответила ему тем же.

- Так, подожди. Нам же он и нужен? – наконец, он соизволил озвучить свой вопрос вслух.

Виттории пришлось его обломать:

- Нет. Это восточный, нам надо на главный. Но там связь должна уже ловить.