— В Ромуле живет не пятьдесят тысяч человек, а пятьсот. Пятьсот тысяч. — Невольно улыбнулся Август. — И в нем действительно есть башни покрытые золотом. А еще в каждый дом проведена вода. Акведуки. Вода с гор льется по трубам в каждое жилище. И на улицах стоят фонтаны. Это как родники, только сделанные из мрамора, а их струи бьют высоко в небо, чтобы не было так жарко. А на площадях стоят статуи. Самые прекрасные в мире. А еще, вокруг каждого дома растут оливы и виноград. А порт… Треть города стоит на столпах, на воде, и в порту ты можешь увидеть корабли со всего света. На рассвете это просто великолепное зрелище.

— Ясно. — Уныло вздохнув северянка громко засопела. — Порт. Корабли. Статуи… И пять сотен по тысяче клятых южан…

Ты ведь не хочешь с ними говорить? Не попробуешь взять живыми? Убедить пойти с нами?

— Последнее время мне очень холодно ночами. Я хотела спать с Эддардом, но он оказался. — Тихий голос дикарки сочился грустью. — В Ислеве, я ходила в бордель. Это неправильно, но иногда… мне очень одиноко. Когда спишь с кем-то даже за деньги… Чувствуешь себя нужной.

— А Ллейдер? — Осторожно подобрав выпавшую из костра палочку Август поворошил рдеющие угли костра.

— Жрец сказал, что я должна быть одна. А я не могу. Мне страшно, когда я одна. Я не хочу чтобы одна… — Дикарка медленно опустила руку топорище секиры. — Знаешь. Ты прав. Когда мы их найдем. Я не хочу говорить. Не хочу оставлять их живыми. Не тех, кто мучает белок ради забавы. Хватит с большого жреца и головы.

— А если он узнает?

— Наверняка разозлится. — В голосе северянки послышалась беспредельная усталость. — Как тогда, с караваном. Не даст денег. Может велеть отправляться в дом, где другие жрецы живут. Таскать воду да колоть камни.

— В монастырь?

— Да. Это слово. Просто забыла. Огладив рукоять секиры горянка прикусила губу. — Или еще что-то придумает. Он не плохой. Просто… большой жрец. Должен хранить порядок… У больших вождей не может быть мягкого сердца… А знаешь. — Вскинув голову Сив неожиданно улыбнулась. — Если он так сделает. Плевать. Бросим все и поплывем на юг. В Ромул. Все вместе, а? Ты, Майя, Книгочей… Плевать. Это мое последнее дело. Слишком я устала.

— Я думаю… это не такая уж и плохая мысль. — Согласно кивнул юноша. — Наймешься в охрану к какому ни будь караванщику. Тебя с радостью любой возьмет. Северяне в Ромуле редкость. А я устроюсь где ни будь писцом. Эддард будет детишек учить, а Майя лавку откроет…

— Духи смеются. — Огромная ладонь северянки медленно опустилась юноше на бедро. — Говорят сегодня хорошая ночь для сказок. И чтобы не быть одинокими.

Немного помедлив Август положил руку на источающее жар плечо горянки.

— Сив… Понимаешь я…

— Понимаю. — Коротко кивнув, великанша сбросила с себя руку цу Вернстрома и выпроставшись из под пледа принялась забрасывать костер землей. — Сейчас запалю огонь у шалаша, а ты ложись. Спи. Земля будет теплой. Я посторожу.

— Сив, я не хотел тебя оби…

Северянка медленно повернулась к юноше. Магия костра и лепешек развеялась. Молодая, уставшая, женщина куда-то исчезла, а на ее месте стояла жесткая как породившие ее скалы и холодная как зимняя стужи валькирия. Плоть от плоти и кровь от крови жестокого края ледяных озер, распарывающих небо гранитных пиков, и вездесущего холода.

— Спи, южанин. — Забросив секиру на плечо, великанша растворилась во тьме.

--

Три дюжины. Крепкие здоровяки в тяжелых железных панцирях верхом на рослых скакунах. Они не были похожи на бандитов. Одинаковая одежда, одинаковые доспехи, сверкающие начищенной сталью бацинеты, большие, широкогрудые, укрытые голубыми, словно весеннее небо, попонами, кони. И слишком уж согласованно они действовали. Бодро форсировали ручей, подняв целый фонтан брызг. Рассыпавшись полукругом, взяли лагерь путешественников в полукольцо, несколько всадников миновали костровую площадку, топча угли и нехитрый скарб разъехались в стороны отрезая немногочисленные оставшиеся пути бегства, еще пара устремились к обгладывающим кустарник лошадкам и подхватила из под уздцы. Остальные, слитным движением навели на, спрятавшихся за бортом фургона, Майю и Эддарда легкие кавалерийские арбалеты.

— Именем. Святой. Нашей. Матери. Церкви! — Откинув выдающееся вперед осадным тараном забрало зычным голосом проревел один из всадников — Настоящий гигант, на не менее огромном белом коне. Заглавные буквы в его словах слышались так ясно, что резали слух. — Бросайте. Оружие. И. Выходите. Из. Укрытия!

— Кто вы такие?! — Подавив в себе порыв, выглянуть из-за казавшихся сейчас такими хлипкими и ненадежными досок и отогнув край тента, чтобы еще раз осмотреться, крикнул Эддард. Вернее попытался крикнуть. Сжатые волнением связки подвели в самый ответственный момент и вместо властного голоса умелого оратора из его рта вырвалось нечто, больше напоминающее то ли придушенное воронье карканье то ли крысиный писк.

— Второй Разведческий Корпус Ордена Белой Длани! Седьмой Полк Шестая Рота! Младший Паладин Леменет Цу Гернхарт! — От рева всадника, казалось, дрожала земля. — Выходите и вам не причинят вреда!

Эддард и Майя обменялись короткими взглядами.

— То самое сопровождение? — Одними губами произнес ученый.

Тискающая в руках пригоршню бус Майя нервно пожала плечами.

— Мы ловчие конгрегации шестого круга доверия Эддард цу Абеляр и Майя Кирихе! Уберите самострелы и мы выйдем!

На этот раз голос не подвел. Конь, здоровенная, явно приученная к грохоту стали и шуму битве скотина, под всадником загарцевал и щелкнул зубами. Паладин усмехнулся и подняв руку сделал знак остальным. Арбалеты медленно опустились.

Вас-то мы и ищем. — Произнес паладин уже нормальным голосом и единым слитным движением спрыгнув на землю сделал несколько шагов по направлению к фургону. — А где остальные? Вы уже нашли… объект поисков?

— Остальные как раз этим и занимаются. — Охнув от прострелившей окаменевшую от напряжения спину боли, ученый, медленно разогнувшись, встал в повозке во весь рост. — Не потопчите, пожалуйста, нашу еду.

— А? — С удивлением взглянув под ноги здоровяк небрежно отбросил носком сверкающего сабатона перевернутую миску и белозубо улыбнувшись беспомощно развел руками. — Прошу прощения. Вам не стоит беспокоится. Мы на одной стороне. У нас есть еда, вино и мы с удовольствием ей поделимся. Следуя его знаку, остальные всадники принялись спешиваться и стреноживать коней. — Вам нужна помощь? Раненые? Может разослать группы на подмогу остальным?

— Мы в порядке. — Осторожно придерживая подол платья, травница, спрыгнув с телеги встала напротив паладина и устремив взгляд на его стиснутое с двух сторон сверкающей сталью, открытое честное лицо изобразила изящный поклон. — Благодарю за предложение господин цу Генхарт.

— Пустое. — С явным удовольствием оглядев травницу с головы до ног, кавалерист причмокнул губами и отстегнув шлем стянул его с головы. По закованным в тяжелое железо плечам рассыпалась густая грива каштановых волос. — Так, что насчет помощи в поисках?

— Темнеет. — Кивнув в сторону уже плотно зацепившегося своим краем за вершину гор, солнца, Эддард, подслеповато прищурившись, оглядел коней и суетившихся рядом всадников. — По половине троп верхом не пройти, и вряд ли вы готовы ломать ноги в темноте во всем этом железе.

— Х-м-м… И то верно. — Пристукнув латным кулаком по цельнокованому нагруднику рыцарь ордена понимающе рассмеялся. — В доспехах много по горам не походишь. Тем более, как мне сказали с вами сама Сив Энгинсдоттир. Псица самого Высокопреосвященства. Я о ней слышал. И в основном хорошее. Она один из лучших следопытов. Если она не найдет, того кого мы здесь ищем, то мы и подавно. — Мрак, Лайло! Обойдите тут все вокруг! И назначьте посты! По двое! Нет! Отставить! Тройками! — Крикнул здоровяк через плечо. — Бран! Айнер! Коней накормить и почистить. Ваймс, Лендан, Греттир! Кусты срубить! Вот те деревья — коротко ткнув в сторону ельника всадник с металлическим звуком прищелкнул пальцами, на костры. А то тут сыро как в бане, но холодно как в аду. И расставьте вокруг рогатки. Не хочу, чтобы ночью к нам медведь или горный кот пожаловал.