— Ты называешь пришедших странниками. — Немного помолчав, великанша встряхнула головой брякнув заплетенными в косицы кольцами косточками и нервно хрустнула костяшками пальцев. — Говоришь, что асами их назвали позже. Но церковники их дали им другое имя.
— Нежеланные. — Прикрыв глаза, Абеляр раздраженно пристукнул палкой о землю издал долгий усталый вздох. — Ненависть длиннее любой памяти, Сив. Да, в конце концов их назвали нежеланными. Но тогда их принимали как спасителей. Их звездные города-башни спустились с небес на столпах огня, тысячи их железных воинов вышли из них и встали плечом к плечу с нашими предками. Но сами странники тоже не остались в стороне. Потому, что только они обладали той силой, которая могла окончательно убить демона.
— Пять тысяч и пять. Армия героев, давшая начало пяти тысячам и пяти кланам. Глухо проронила горянка и с неожиданной злостью дернув узел пледа смахнула пристроившуюся на плече «речного дракончика». — Великая сила.
— И ничто в те времена. — Отрицательно качнул головой Эддард и тут же вскинув руки в отвращающем жесте. — Я не хочу никого обидеть. Спору нет, странники были могучими воинами, но их было слишком мало. — Знаешь, помассировав переносицу, Абеляр отмахнулся от лезущей в ухо ветви ежевичного куста и задумчиво потыкав тростью в парящую у его ног глину принялся с преувеличенным вниманием разглядывать оставшиеся следы. — Я думаю… Я думаю, они умирали. В тех записях, что я прочел, в самых старых, там все было очень запутано, но я понял… Они были бессмертны, почти бессмертны. Но у них не могло быть детей. Слишком долго они жили среди звезд. Слишком долго дышали солнечным ветром. Странники владели великой властью, могли менять по своей прихоти любое живое существо, но что-то внутри них… Оно было сломано. Сильно сломано. Те, кто пришли сюда, они были последними. И было их не пять тысяч. Я почти полностью уверен, их было меньше, гораздо меньше… — Сделав многозначительную паузу ученый прикусив губу рассеянно почесал начавший зарастать неопрятной щетиной подбородок. — Я думаю, даже ты, обычная девчонка, верящая в создателя, охотник конгрегации святого официума, знаешь их имена.
Великанша нахмурилась.
— Великие? — Наконец произнесла она. — Ты говоришь про великих князей?
— Галстр — Скачущий на буре, Имя погибели, Молот небес. Годфрой — Крушитель тьмы, Первый искажающий, Отец всех зверей. Луг — Певец лета, Сотрясатель тверди, Темный душитель, Дыхание холода. Мардук — Оседлавший молнию, Вопль страха, Луч зари, Сеющий свет. И младшая из них. Сив — Сестра воинов, Барабан войны, Кровопийца, Порождающая эхо, Пронзающая мрак. — Глаза Эддарда блеснули. — Забавно, что первая встреченная мной северянка чистой крови носит имя великой богини своего народа.
— Считается, что имена Первых приносят удачу. — Поджав губы великанша болезненно поморщилась. — В горах полно девчонок по имени Сив. Как по мне удачи, моей хватает ровно на то, что, когда тебя кто-то поимеет в задницу, из нее потом не сильно дерьмо лезет. Но ты не прав, книгочей, их было пять тысяч и пять. Спроси любого носящего цвета[2] и он назовет тебе имя первопредка.
— Скорее проломит голову за то, что я усомнился в силе его рода. — Издав невеселый смешок Эддард распрямил спину и кивнул в сторону заводи. — О да. Большая путаница вышла. Рыбы уплыли. Жалко.
— Жалко. — Согласно кивнула казалось полностью поглощенная затягиванием узла на пледе горянка. — Продолжай уже. Не томи. Я эту историю слышала тысячу раз, но первый раз мне ее рассказывает южанин. И белым богом клянусь это мне нравится.
Эддард улыбнулся.
— Звездные странники обладали странными силами, Сив. Они не только владели властью над жизнью, но и могли… — Абеляр на мгновение замешкался, подбирая слова. — Они могли… разделять себя… и каждый из них разделился. Стал тысячей воинов. Но это сделало их уязвимыми. Каждая часть была слабее целого, а каждый погибший уносил с собой частичку силы и памяти целого. Война продолжалась. Воины гибли. А оставшиеся… Оставшиеся медленно теряли разум. Превращались в… чудовищ. Худших чем демоны с изнанки мира.
— А теперь ты говоришь как настоящий имперец. — С хрустом потянувшись великанша зевнула. — А теперь ты расскажешь, как они построили горнило, как бросали туда людей и животных выковывая из их плоти смешанных — пометников. Расскажешь, как они пили кровь младенцев и насиловали женщин. Как объятые безумием прошли половину мира убивая всех на своем пути, а за ними шел голод и страшные болезни добивая немногих выживших. Скажешь как они прочти дошли до южного моря, и вам, гребаным предателям, ничего не оставалось кроме как собрать все силы и ударить в ответ.
— Не совсем так. — Покачал головой Абеляр. — И, по-моему, ты сама говорила, что здесь на севере, не принято перебивать рассказчика. А еще мы уже договорились, что не будем бить друг друга по голове из-за того, что случилось в больше трех с половиной тысяч лет назад. Как по мне прошло слишком много времени, и пора бы нам уже оставить прошлое в прошлом… Причем, то, что ты говоришь… Оно случилось позже, много позже. Через двести лет. Или через пятьсяот. А может и через тысячу. После того как Галстр выкрал у иных темнее сердце. После того, как Луг — пронзенный огненным мечом, отрубил князю демонов голову, и она упала на землю расколов ее как тухлое яйцо, после того как воды поднялись, лицо мира изменилось, и появилось Море падшего, после того как демонская кровь отравила половину севера превращая его пустоши. После того как Сив в одиночку билась с десятитысячной армией демонов, а когда ее серебряная секира сломалось, испустила такой вопль, что гора на которой шла битва извергла огонь, а солнце не выходило из за горизонта три года и три дня. После великой зимы. После того как Мардук, укравший у Годфроя горнило, создал первых пометников, которые сначала загнали последних демонов обратно во мрак, а потом начали брать людских мужей и жен. После того как оставшиеся вышли из своих башен и взяли в жены человеческих женщин. После того как те родили первых детей. После того как первенец этой связи Отец Олень взял север под свою защиту…
Эддард замолк. Взгляд ученого буквально прикипел к раскачиваемым легким ветерком ветвям кустарника и кронам деревьев.
— Хорошо, что я всего лишь глупая северянка, только недавно спустившаяся с гор. Со своими россказнями, ты встал слишком близко к костру, книжник. — Произнесла Сив бесцветным, лишенным даже намека на эмоции голосом. — Если бы не ветер от которого я почти ничего не услышала, да еще если бы я лучше понимала ваш язык, то наверняка сдала бы тебя, опасного, сеющего смуту еретика, первому же жрецу белого бога. Не все камни стоит переворачивать. В мудрой книге написано — северяне есть не потомки нежеланных, а их кощунственное творение, исчадие горнила — те самые лишенные души чудовища-пометники, звери с обликом человека, созданные для войны и убийств. Что в великой войне они сначала убивали как первых людей так и демонов, но их черные сердца были испорчены дыханием иного мира, так что в конце концов они стали служить тварям изнанки. Что горнило нежеланных — суть мерзостная демоническая плавильня, где соединена кровь демонов с той стороны и настоящих людей. А всякое вышедшее из него существо, как и его потомок, лишенная души мерзость. Что гибриды и северяне различаются лишь том, что мы больше походим на людей чем на животных. Ты назвал меня северянкой чистой крови. Ты хоть знаешь, что это значит книжник? — Корка безразличия на лице великанши на мгновение треснула, лицо исказилось в болезненной гримасе. — Это глупо называть нас чистокровными. Просто иногда рождаемся такие как мы. В некоторых кланах таких как я отдают горам еще в младенчестве. В некоторых окружают почетом. А знаешь почему? Вся разница между чистокровными и остальными, это то, что чистокровные больше, сильней и быстрей, а еще у них не бывает детей! От людей не бывает! Как у мулов! Только от пометников! Существо без души не способно дать миру настоящую жизнь! Чистокровки — грязь оставшаяся с времен великой войны, прах, могущий уповать лишь на милость белого бога! — Голос великанши сорвался. Сжав кулаки так, что побелели костяшки дикарка замотала головой. — Вот что это значит. — Выдохнула она наконец.
