— Те… что прятались… в лесу… — сбивчиво говорила она, жадно черпая похлёбку из миски. — Они… пришли. Видела… недалеко… Много их там…

— Наверное, решили дождаться утра. Надеюсь, за ночь не произойдёт ничего столь же поганого. Люди нам нужны, и будет жаль, если Сфорца велит им убираться прочь. Им ведь придётся что-то жрать, начнут грабить деревни, а то и, чего доброго, налетят на обоз из Высокого дома. Нет, с нами они хотя бы принесут меньше вреда. Полагаю, их поставят под начало Таммарена, но вот кто станет непосредственным командиром? Скорее всего, Кельвин Старлинг. Или кто-то из рыцарей, кто славно показал себя при Пепельном зубе…

— Командование над ними примешь ты, Таринор. Ты один из верных рыцарей дома Таммаренов, славно показал себя при Пепельном зубе, к тому же я тебе доверяю. Но главное, не сочти за грубость, — ты лучше понимаешь простых людей, а значит под твоим началом им будет лучше.

Таринор в ответ лишь вздохнул. Прошлой ночью он даже не догадывался, насколько оказался прав, и теперь жалел об этом. Лорд Кельвин Старлинг вызвал его к себе утром, и наёмник застал его склонившимся над картой предстоящей битвы. На полотнище ткани были расставлены фигурки Чёрного замка, и флажки с грифонами, львами, башнями и звёздами.

— К тому же их посланец попросил именно Таринора Пепельного, — добавил лорд Старлинг с улыбкой.

— Так что, полагаю, я сам виноват, — ответил наёмник.

— Не воспринимай это как повинность или наказание. В конце концов, ты наверняка сможешь чему-нибудь их обучить.

— Сколько их там?

— Пока что сотни три.

— Пока что?

— Говорят, что придут ещё. Ждать не станем, пусть присоединяются по пути. Но меня радует уже то, что люди к нам тянутся. В годы восстания Одеринга было так же?

— Почти. Он освобождал преступников из мелких крепостей, принимал имперских дезертиров, а то и просто прибившихся разбойников. Уверен, так всегда происходит, когда объявляешь себя борцом с несправедливой властью. Эдвальд был рад любому и в итоге собрал кучу первоклассных засранцев, обозвав их «крысиной ротой». Компания собралась что надо, сам там начинал.

— А ты был преступником, дезертиром или разбойником? — с сомнением в голосе спросил лорд Старлинг.

— Я был наёмником. Мои тогдашние напарники по опасному ремеслу сунули меня в петлю, а я рассказал Эдвальду об их грязном прошлом. С тех пор я в наёмничьи отряды ни ногой. Но вот теперь, кажется, придётся возглавить нечто подобное. Надеюсь, парни там окажутся не полными ублюдками, иначе каждая рощица по пути заплодоносит. Вот только висеть на ветвях будут совсем не яблоки с грушами.

— Можешь брать пример с аккантийцев. У них на всё одно наказание — плеть. И действенно, и несмертельно. Сам, наверное, слышал по пути.

Вопросительный взгляд Таринора говорил сам за себя, и лорд поспешил пояснить:

— Так пару «львов» секут посреди лагеря, на всю округу слышно.

Таринор прислушался и действительно уловил свист хлыста и следующий за ним душераздирающий крик.

— И что они натворили?

Лорд Старлинг пожал плечами.

— Может перепились со страху от вчерашнего, может украли чего, а может уснули голышом в обнимку. Когда столько людей собирается вместе, случается всякое. Но надеюсь, ты со своими новыми подчинёнными справишься, не прибегая к крайним мерам. Всё-таки люди нам нужны.

Лагерь, как во всякое другое утро, кипел жизнью. Кондотьеру Сфорца ещё вчера доложили, что в Оке короля остались припасы, однако он не решился их трогать. В самом деле, какой гарнизон оставит в крепости еду? А если и оставит, то наверняка отравит. По той же причине кондотьер запретил черпать воду из колодца возле башни.

Поначалу казалось, что на этом возможные опасности кончились, однако Сфорца решил проверить ещё одну свою догадку. Он велел перенести шатёр и лежанку в крепость, совсем рядом с башней, сам же остался ждать неподалёку. И оказался прав. Стоило лагерю затихнуть, как башня обрушилась, похоронив командирский шатёр под кучей камней.

Сфорца был так воодушевлён этой маленькой победой хитрости над вероломством, что даже позволил себе второй бокал красного вина перед сном. К сожалению, поджигателя так и не нашли, а караульные клялись, что никого не видели. Решив, что негодяя погребло под завалами, кондотьер успокоился.

Утром же ему доложили, что к лагерю прибыла крестьянская армия, о которой говорил Таринор. Он ответил, пусть их судьбу решает Тейнос Таммарен. Тот, стремясь отвязаться от нежеланного бремени, передал эти полномочия Кельвину Старлингу, а уже лорд Старлинг отправил за Таринором.

И вот, наёмник стоял у края лагеря, оценивая прибывающих людей. К счастью, они оказались вовсе не таким сбродом, как он опасался. Да, до профессиональных солдатам-аккантийцев им было далеко, но кто-то щеголял в старой стёганке, кто-то носил помятый шлем, но главное — каждый имел при себе то, что можно использовать в качестве оружия. Хоть топор, хоть трёхзубые вилы с отогнутыми зубцами по краям, хоть просто увесистую дубину. И, что важнее всего: при всём этом они до сих пор друг друга не поубивали.

«Но где же Дева-ворон, о которой говорил тот мужик? — думал Таринор, разглядывая разномастную толпу. — Или селяне просто выдумали себе символ? Не, вряд ли. Наверняка среди увезённых магов оказалась чья-то возлюбленная с волосами цвета воронова крыла. И это зажгло столь жаркий огонь в душе, что бедняга восстал против несправедливости, пообещав во что бы то ни стало вернуть любимую или отомстить ради её светлой памяти… А вот, наверное, и он сам.»

Таринор заметил, как к нему уверенно шагал коротко стриженный светловолосый юноша, а восставшие почтительно расступались перед ним. Его жёлто-бурую стёганную куртку украшала чёрная фигура птицы. «Наверное, это он у них за главного, — подумалось наёмнику. — Тогда точно всё сходится. Молодой рыцарь, исполненный идеалов. Может даже чей-нибудь бастард. Наверняка надеется получить кусок пожирнее, как всё закончится…»

— Стало быть, вы и есть Пепельный рыцарь, — на удивление высоким голосом проговорил юноша, подойдя ближе. — Приходилось о вас слышать.

— Да, так меня иногда называют, — усмехнулся Таринор, смерив его взглядом. — А ты, стало быть, верховодишь восстанием?

— Вроде того, — пожал плечами юноша и смущённо добавил: — Я Равена Даск, но мои люди предпочитают звать меня Девой-вороном. Даже неловко как-то…

Таринор опешил и взглянул на незнакомца, или теперь, вернее сказать, незнакомку, иначе. Равена выглядела весьма крепкой для девушки, похоже, сказалась непростая сельская жизнь, и при этом достаточно высокой, чтобы её можно было принять за юношу. При этом её лицо отличалось от лиц многих деревенских жительниц. Пусть палящее солнце и сделало его смуглым, почти как у аккантийцев, но во взгляде карих глаз не оказалось ни тяжести, ни усталости так присущих крестьянкам.

Волосы Равены, напоминавшие цветом поле вызревшей пшеницы, выглядели так, будто прежде были длинными, а потом их отсекли одним махом у самого затылка. Наёмник даже счёл бы девушку красивой, если бы не толстый и чуть сдвинутый набок нос. Таринор не раз видел такое: наверняка был сломан да так и сросся.

— Тоже решили, что я парень? — усмехнулась Равена.

— Неужели так заметно? — Таринор попытался скрыть смущение за широкой улыбкой.

— Мне знаком этот взгляд. Видела его каждый раз, как мы приходили в новое место… Ну да ладно, некогда лясы точить. Стало быть, теперь вы наше связующее звено с остальным войском.

— Выходит, что так. Лагерь снимается. Как выдвинемся, пойдёте следом. Припасы есть?

— На пару дней хватит, — ответила девушка, оглянувшись. — И, вы, кажется, велели привести магов?

Если Таринор принял командование восставшими как необходимую тягость, то Игнат был в восторге, когда услышал, что ему позволят обучить магов.

— Это ж я буду как преподаватель в Академии! Прямо как… Прямо как Маркус!