Капитан первого отряда молча отступил в сторону.

Дядя Данил взял меня за руку, и чуть прихрамывая на левую ногу, повёл меня по лабиринту коридоров военного бункера.

Уже в ангаре для тяжёлой техники, дядя Данил подошёл к одному из мужчин, отдал ему какой-то свёрток из своего рюкзака, а взамен взял ключи. Я ловко забрался в большую кабину урала, и с сожалением наблюдал, как мы отдалялись от бункера.

— Хорошо всё будет. — произнёс он, глядя мне прямо в глаза.

Я ему верил.

Да, сейчас я не понимаю его мотивов, но намного, намного позже, я наконец всё пойму. Например, что Данил Игоревич Хвостов с позывным Косолапый, всю свою жизнь положит на то, чтобы вырастить из приёмыша, настоящего мужчину. А однажды, я даже с гордостью назову его отцом.

Канарейка

Костёр, у которого мы сидели, весело потрескивал. Самогон, что мы прихватили с бункера, приятно обжигал горло. Парни, с которыми я пережил кучу вылазок, громко смеялись и переговаривались.

— Мужики, а слышали чё на базе творится? — воскликнул Малой бывший пограничник, самый молодой и болтливый из нас.

— Чего там только не творится. — буркнул вечно хмурый Заяц. — Понаберут сброд, половина военных, что по кабинетам задницу просиживали, половина гражданских, что оружие видели только по телеку, да в игрушках своих.

Заяц был не только нашим капитаном, но и самым уважаемым и опытным из нас. Леониду Анатольевичу Зайцеву было уже далеко за сорок. Мужик был серьёзным и строгим, этакий тёртый калач. Являясь подполковником спецназа ГРУ, он не то что ни ушёл в тыл, но и лично сформировал отряды залётных, и даже сам вступил в один из них.

— Ну это и понятно. — резво кивнул Малой. — Полковника Зимина то не стало, не пережил столицу. Сейчас на его место знаете кого поставили?

— Ну, ясно кого. — гаркнул Тимофей, десантник наш с позывным Волга.

Он тоже был нижегородцем, как и я.

— Этого, ну, как его там? — замялся Волга. — Ну, СБшник был там у них, блин, забыл.

Пробелы в памяти, были его вечными спутниками, и последствиями множества контузий.

— Семён Поляков. — бросил Князь.

Этот пехотинец был достаточно интересной фигурой. Он прибыл со мной из Москвы, и был точно таким же засланным казачком, как и я сам. Но не это было самое интересное. Дмитрий Князев был искусственно заражён вирусом, и кажется отлично с ним ладил. Князь конечно же не мог также искусно управлять мёртвыми, как это делал Сагад, тем не менее, ему удалось приручить Зверя.

— А вот и не угадали. — заулыбался Малой. — Полковник приемничка себе оставил, пацана кого-то. Поговаривали у него то ли сын, то ли племянник в бункере. Вот он ему все полномочия то и оставил.

— Врёшь. — вскинул брови Волга. — Дочка у него была, точно тебе говорю.

— Дак если бы дочка была, он бы ей всё и оставил, а там то теперь пацан. — начал спорить Малой.

В моей голове что-то щёлкнуло. Я вспомнил, как выкидывал парнишку молодого из клетки в подземелье. Тогда ещё моя последняя смена была в бункере. Я также помнил, что парнишка тот, как же его звали? Весна? Нет, ни Весна. А, вспомнил, Зима. Дак вот, Зима чего-то про отряд говорил или про главу. Что-то в этом духе. Да и сходиться всё. Зима, значит Зимин, значит родственник Полковничка. С ним то поди точно получится договориться. Парнишка был до власти уж больно жаден, а мне есть, что ему предложить.

План конечно был максимально уебанским, но в моей голове он выглядел отлично. Мне всего лишь то нужно было пару десятков танков, столько же вертолётов, ну и пехота разумеется. А если Зима сейчас глава, то это всё так сказать, у него в наличии. И да, я не собирался оставлять всё так, как есть. Нужно было уничтожить учёных из столицы. Чтобы ещё больше дел не наворотили. А то посмотрите на них, вирус создадим, более половины населения убьём, единую империю построим. Фашисты, сука.

Я был не один в своих убеждениях. Князь всё это время поддерживал меня. И однажды, хоть и с большой неохотой признался, что не особо он рад быть носителем. Он тогда при смерти был, когда ему экспериментальное лекарство предложили. Он конечно же согласился, ну а кто бы отказался от такого шанса, призрачного конечно, но всё-таки шанса на жизнь.

— Он иногда контроль берёт. — тихо рассказывал Князь, хоть мы и были наедине. — Мне страшно, понимаешь, сознание будто мутным становится, вязким и липким. Я тогда понимаю, что это он наружу просится. И остановить его сложно очень. Болью не возьмёшь, он ещё сильнее становится. Это мысли свои, нужно постоянно контролировать. Не дай бог с цепи сорвётся.

С помощью Князя, я всё больше и больше понимал, и сочувствовал Сагаду. Ведь меня-то он спас, значит и в нём осталось что-то от человека.

Князь делился этим только со мной, с другими же общался холодно, никого близко не подпуская. Сам же объяснял это тем, что боится навредить.

На мой план он смотрел скептически. Князь постоянно твердил о том, что механизм уже запущен, и ничего не остановить. Я был не согласен с ним.

Ночь продолжала углубляться, а разговоры у костра потихоньку стихли. Долгий путь и самогон делали своё дело. Бойцы улеглись спать прямо на землю, вокруг горящего костра, оставив меня на часах. Я всё больше погружался в свои мысли, планируя, как подойти к Зиме и предложить ему сделку. Мне нужно было действовать быстро, пока он не устроил очередной беспредел в бункере или его ни шлёпнули. Он сейчас был в слишком уязвимом положении, и боюсь, понимал это не только я.

На утро я уже знал, что делать. Я рассказал о своих планах Князю, тот не возразил, но и не принял это с особым энтузиазмом. Я объяснил ему, что нам нужна была помощь и Зима, насколько я понял, отличный союзник. Наобещать ему золотых гор, мол, этих свергнем, тебя на трон посадим, и дело в шляпе.

— Послушай Князь, у нас есть шанс наладить отношения с новым главой и заручиться его поддержкой.

Князь кивнул, его выражение лица оставалось серьёзным.

— Если этот парень хоть немного похож на Полковника, он может оказаться опаснее, чем мы думаем.

— Да не, там соплежуй какой-то выёбистый. Нихрена он нам не сделает, пообещаем его корону, дак он вперёд нас побежит. — усмехнулся я.

— Как знаешь. — пожал плечами Князь. — В бункере будем только через четыре дня.

— Плохо. — закусил губу я, раздумывая. — Нам уже сейчас нужно, его же грохнут.

Князь посмотрел на меня, нахмурился и покачал головой.

— Весточку не отправишь, перехватят по пути. — начал вслух размышлять он. — А мы при всём желании раньше не дойдём. Или ты летать наконец научился? — шутливо вскинул тёмные брови он.

— Ха-ха. — раздражённо бросил я. — Делать то чего? Не успеем ведь.

— Да брось ты, чего с ним станется? Его сейчас поди берегут, как зеницу ока.

— Это вряд ли. — хмыкнул я. — Не понравился он мне. Дерзкий больно.

— Сильно молодой?

— Ну, лет восемнадцать может, не больше. — неуверенно произнёс я.

— Сам то каким был? — спросил он.

— Нормальным я был. — огрызнулся я.

Князь лишь пожал плечами.

Вернуться в бункер раньше не получилось, хоть я и уговаривал Зайца не делать остановок.

— Ты чего нас гонишь? — возмутился проницательный Заяц на второй день. — Ты хочешь чтобы нас в бункер на носилках заносили? Говорю тебе привал, значит привал.

— Не, реально Канарейка, куда торопишься? — поддакнул тут же Мелкий.

— Да заебло на земле спать, я в кроватку мягкую хочу, да бабу погорячее. — соврал я.

На самом деле, там под землёй мне было не особо комфортно. Стены давили что ли. Да и воспоминания не совсем приятные. Я на кушетке, старый врач ковыряется в плече, вытаскивая пулю, что была предназначена Сагаду. Потом разговор с сукой этой. Ольгой или как там её. Пятый рейх, сука.

Князю в бункере тоже не нравилось. Ну оно и понятно, его то там мучили, делая из него, оружие массового поражения.

Другое дело на природе. Хорошо, солнышко светит, воздух свежий как-никак. Особенно нравится, когда в тебя не стреляют или ни пытаются урвать кусочек повкусней.