Моë сердце вдруг замерло, несëм потери, а это значит, что кто-то из них уже мёртв.

Я не хотел думать об этом, не хотел никуда лететь. Спасать их определенно нужно, да и я самый первый побежал за оружием. Просто, что если спасать уже некого? Если осталась лишь она? А отряд погиб. Было страшно, страшно лететь туда, зная, что кого-то из них уже нет.

Зима отдавал приказы быстро и четко, через десять минут, мы уже полностью собранные, сидели в вертушке и ждали взлëта.

Ещë пол часа полëта. В осколках ото льда в водоëме виднелись лопасти вертолёта, на котором они улетели. Зомби, упавшие под лëд, словно мешки с камнями, стремились на дно. Но ещë немалая часть виднелась между деревьями, они петляли и врезались друг в друга, но упорно продолжали идти.

— Откуда столько, мать вашу? — прошептал Люба.

Никто не ответил ему, да и вряд ли, кто-то знал ответ.

Через пару километров, показались первые деревянные домики. Ореол выжженной земли, с кусками человеческих тел и крови. Господи, сколько там было крови на снегу.

Пролетев ещë немного, нашему взору открылась заснеженная поляна, там, размахивая руками, бегал человек.

Рыжий присел на одно колено и прицелился. Зима с размаху пнул того по руке, за секунду до выстрела.

— Ты чë творишь? Он ведь живой. — не выдержал я.

— Разве? — равнодушно бросил Рыжий. — Как по мне гнилью несëт.

Я наконец смог узнать человека, что активно нам жестикулировал.

Это был Барыга, медик второго отряда. Я не знал как его зовут, то ли Толик, то ли Антон. Виделся с ним лишь мельком, пару раз в лазарете, один на том общем вылете и ещë один на весëлых стартах.

Мы наконец приземлились, тот пытался что-то сказать, но из-за дыхания и надрывного кашля, не мог произнести внятно ни одного слова.

— Давай быстрее блядь, где они?! — не выдержал Зима и влепил ему пощечину.

Барыга наконец осмысленно на нас посмотрел и указал себе за спину.

— Сбежал что-ли, сука? — хмыкнул Ромка.

— Нет, нет… Меня Бык из окна выкинул, он спас меня! — завизжал Барыга. — Они там, на заводе. — произнëс он и обмяк.

— Я это не потащу. — вдруг сказал Рыжий.

— А кто тебя просит? — огрызнулся Зима и сам взял Барыгу за ноги, оттаскивая к вертолëту. Вместе с Косолапым они закинули его в кабину, после чего мы двинулись в указанном направлении.

Спрятались между деревьями. Мертвецы, что окружали здание разрушенного завода, пока что не обращали на нас внимание.

— Сколько? — тихо спросил Зима.

— Тридцать, может тридцать пять. — ответил Хилый, смотря в прицел своей винтовки.

— Напалм, дуй с Мямлей вправо, метров триста пробежите, хуйните там чего, потом обратно.

— Принято. — кивнул я.

Я от чего то сразу понял, что он от меня хочет.

Сделал растяжку сразу на четыре гранаты, а после, отбежав от эпицентра метров десять, на большее лески не хватило, дëрнул.

В ушах тут же зазвенело, у Ромки даже кровь из носа брызнула.

— Идти можешь? — спросил я, пока он вертел башкой.

Он не сразу кивнул и встал.

Мы старались бежать быстро, но тихо, ведь основной поток зомби сейчас идëт к нам навстречу.

В целом эти твари были тупы и слепы, но с очень хорошо развитыми обонянием и слухом.

Было сложно передвигаться тихо, когда сам почти ничего не слышишь.

Когда уже почти дошли до завода, часть зомби всë таки обнаружила нас.

Стреляли прицельно, экономя патроны, а в конце я вообще закинул гранату и с Ромкой подмышкой, влетел в окно.

На первом этаже уже было чисто, Данил сидел на корточках посередине зала.

— Эффектно. — равнодушно бросил он, глядя на нас, лежащих на бетонном полу. — Давайте на верх. — кивнул он нам, беря на прицел зомби, что лезли вслед за нами.

Резинки на его челюсти не давали ему спокойно говорить, потому он смешно шепелявил. Однако, мне было не до смеха.

Рома, пошатываясь, шëл за мной, я закинул его руку себе на плечи. Он с благодарностью кивнул.

Как только мы поднялись, я отпустил его, и тот безвольным мешком, рухнул на пол, тихо матерясь.

— Извини. — буркнул я, не смея отвести взгляд.

У меня у самого ноги подкашивались.

На бетонном полу, весь в пыли и крови, сидел Юра Быков в окружении трупов.

Он мерно раскачивался, не замечая нас, столпившихся около них. Почему них? Юра сидел у тела Юли, с пулевым отверстием во лбу.

— Бык. — Люба щелкал у его глаз пальцами. — Это шок.

— Они сверху рухнули. — тихо заметил Рыжий.

И я наконец смог оторвать взгляд от них.

В потолке зияла дыра примерно три на три метра, мне не было интересно разглядывать еë. Просто хотелось, чтобы выступившие слëзы, закатились обратно.

— Поднимаем его и валим. — сказал Зима, закидывая его руку себе на плечи, Рыжий подхватил его с другой стороны.

— Ещë кто-то есть? — спросил за меня Рома, который уже более или менее оклемался.

— Нет, я по этажам пробежался. — будничным тоном ответил Хилый.

Они все были мертвы. Я не знаю, насколько мы опоздали, и могли бы успеть вообще.

Бесчеловечная реальность, казалось всецело обрушилась мне на голову. Мысли, бесконечным потоком роились в моей голове, весь обратный путь до базы. Было тошно и горько. Я никогда не был с этими ребятами друзьями, но ведь я их знал. С Костей, Стëпой и Юрой вообще несколько лет вместе прожил. А сейчас их нет и никогда больше не будет. Мне вдруг стало страшно. Ведь когда-то мы точно также не вернëмся с задания. Когда-то наши трупы тоже кто-то найдëт. Это только начало.

Не хочу разлагаться, не хочу ходить и тлеть.

Не хочу.

Мямля

Тем же вечером, как только прилетели, сразу же передали Быка и Барыгу медикам. Лëха всю дорогу пытался разговорить Юрку, тот не подавал никаких признаков осознанности. Таращился в пол, иногда переводил взгляд на потолок, будто ждал чего-то. Барыга же вëл себя странно, дëрганный какой-то, сказать ничего нормально не может. Хотя, может быть он и раньше такой был. Не знаю. До этого не было повода пообщаться. Да и желания тоже.

В нашей комнате, на меня давила тишина, не люблю я, когда так тихо. Раньше хоть Зима херню нëс про господство над миром или ещë чего. Сейчас все молчат, обдумывая случившееся. Мне не то чтобы было их сильно жалко, ну да, я их знал и всë такое. Но по факту то, они мне были чужие. Лизку жалко, уж больно сильно она мне нравилась. Просто, люди ведь умирают каждый день. Вот взять хотя бы Соловья. Что-то никто по нему не плакал, ну убили и убили. Ничего страшного, казалось бы. Но ведь я их знал, и возможно даже слегка симпатизировал. А вот теперь они погибли и ради чего? Какой идиот вообще додумался их туда отправить и зачем? Выживших искать? Возможно. Но что вообще могло пойти не так? Почему вертолёт разбился? Я не знал ответа ни на один вопрос. Мне просто было страшно, как и всем остальным. Ведь это могло произойти и с нами.

Уже после отбоя, когда казалось бы все спали, Лëха вдруг тихо шепнул.

— Рома.

— М…? — так же тихо спросил я.

— Ром, пообещай мне… — Леша вздохнул и замолчал.

— Что?

— Пообещай мне, если я умру, то ты сожжëшь мое тело.

— Чë?! Лëх, ты ебанулся? — тут же подскочил на постели я, ударившись о потолок. Хотя я даже не заметил этого, и сразу свесился с кровати вниз головой, смотря прямо на него.

— Я не хочу, как Молния… Разлагаться и тлеть…

Я сглотнул.

— Лëх, я не смогу.

— Обещай. — глухо, но твёрдо проговорил он.

— Ага, а поебаться тебе не завернуть? — едко прошипел я.

— Рома. — строго начал Лёша.

Он всегда переходил на строгий тон, когда я начинал борзеть.

— Я… Я обещаю. — неохотно согласился я.

— Хорошо. — облегчённо выдохнул мой друг и отвернулся.

Я снова принял горизонтальное положение, смотря в потолок.

Я так надеялся, что день когда мне придется выполнить своё обещание, никогда не наступит.

Мы все когда-то умрëм, это был очевидный факт. Так хотелось забыть хоть на денëк, об окружающей нас смерти. Всë таки есть ли там что-то? На той стороне? Или там пустота? Я не сильно верил в бога, не верил в ад и рай. Но всë же искренне надеялся, что после моей смерти, я не буду живьëм вариться в котле. Да иногда я бываю жестоким, но разве не сам бог сотворил меня таким? Я никогда не чувствовал любви, тогда откуда мне знать, как я должен еë проявлять? Я всем сердцем и всей прогнившей от ненависти душой люблю Лëху. Он мой единственный друг на всëм белом свете. Если будет нужно я жизнь за него отдам, хотя и знаю, что он еë не примет. Повезло мне с ним. Он слишком хорош для меня. Единственное, что я могу для него сделать, это защитить. Никто и никогда не обидит моего друга. Пока мы в отряде с Зимой, ему ничего не угрожает. Разве что сам Зима. Но даже его, если надо, я убью.