Чёрт. У меня кровь отхлынивает от лица. Я боюсь лошадей просто до ужаса, до трясущихся поджилок. В детстве меня сбросила с себя пони, после чего укусила, чудом не затоптав. Что-то подсказывает мне, что эта пара станет причиной потери баллов. Я кидаю взгляд на Мирона, у которого сейчас столько же баллов, как и у меня. Он выглядит спокойным. Щурится на солнце, смотрит на Еву Кирилловну сосредоточенно, вслушиваясь в каждое слово. От него веет спокойствием и уверенностью. И мне до дрожи в каждой клеточке тела хочется оказаться подле него, чтобы сильные и надёжные руки обхватили за талию, а полные и такие вкусные губы прижались к виску…

— Приглашаю всех к конюшням, — голос Евы Кирилловны вырывает из сладких мечтаний.

Понурив голову, я направляюсь за всеми однокурсниками, плетясь в самом хвосте и надеясь, что мне просто не достанется лошади.

Мы идём по широкой аллее, утопающей в золоте осени. Под подошвой кроссовок шуршит бурая листва. Лёгкий ветерок, дующий с гор, не доставляет дискомфорта, поскольку спортивная форма с эмблемой академии, плотно прилегает к телу и защищает от прохлады. Солнце заливает аллею, создавая причудливую игру теней на дорожке.

У конюшен нас уже ждали несколько конюхов.

Вновь нас выстраивают в шеренгу, поочерёдно выводят лошадей и подводят к каждому студенту. Я стою последняя, поэтому и лошадь мне достаётся последней.

Белоснежная кобыла выглядит потрясающе — статная, сильная, с умными глазами, которые глядят будто в самую душу, видя мой страх.

Ева Кирилловна, аккуратно держа за повод лошадь тёмной масти, объясняет базовые правила обращения с животным.

— В первую очередь, помните: лошадь чувствует ваше настроение, — произнесла она мягким, но твёрдым голосом. — Если вы нервничаете, животное обязательно это заметит.

Я попыталась прогнать страх, сжимая и разжимая кулаки за спиной и не решаясь взять за поводья свою Заря, как мне представил её конюх.

— Не бойся, подойди поближе, — сквозь шум в ушах я услышала голос Евы Кирилловны, которая как-то бесшумно приблизилась ко мне. — Протяни руку, дай ей почувствовать твоё присутствие. Подружись с ней, дай понять, что не обидишь.

С трудом подавляя дрожь в руках, я вскинула ладонь и осторожно шагнула вперёд. Лошадь фыркнула, но не отступила. Я почувствовала теплое дыхание на своей коже и ощутила, как напряжение постепенно оставляет меня.

— Давай, не бойся, — Ева Кирилловна подошла ближе ко мне, подбадривая и прогоняя страх.

Заря, казалось, тоже чувствовала мой внутренний трепет. Её тёмные и умные глаза внимательно смотрели на меня, как будто изучая, так же, как и я её. За длинными ресницами я увидела собственное отражение.

Ева Кирилловна одобрительно кивнула и жестом указала на поводья.

— Теперь возьми поводья в руку и попробуй провести её вокруг себя, — мягко говорит она.

Сглотнув комок в горле, я протягиваю руку и аккуратно сжимаю кожаные ремни поводьев. Лошадь слегка дёргает головой, заставляя меня вздрогнуть от испуга, но не проявляет сопротивления или агрессии.

— А теперь тебе нужно оседлать её. Ставь ногу в стремена и подтягивайся вверх, — продолжает Ева Кирилловна, внимательно следя за моими провальными попытками подпрыгнуть. Я слишком низкая и неуклюжая, а физическая форма оставляет желать лучшего.

— Мамочка, — вырывается из моей грудной клетки, когда на талии смыкаются чьи-то руки, а меня усаживают на спину Зари.

— Благодарю за помощь, Быков. Напомните добавить мне три балла сверху после занятия.

— Спасибо, — я с замиранием сердца смотрю на Мира, который прикладывает руку к груди и склоняет голову.

Бог мой! Какой же он красивый! Сердце рвётся на куски, а пальцы против доводов разума тянутся к его лицу. Но дотронуться я не успеваю, парень уходит стремительным шагом. Запрыгивает с поразительной лёгкостью на чёрного, как ночь, жеребца.

— Кхм… Аврора, вернёмся к занятию, — чуть насмешливый голос Евы Кирилловны возвращает меня на землю.

Только сейчас я осознаю, что оседлала Зарю и возвышаюсь над землёй. Чувствую, как по моему телу разливается смесь страха и волнения. Я сжимаю поводья чуть сильнее, чувствуя, как лошадь перебирает копытами.

— Ты молодец, смогла победить страх. И это плюс в твою копилку, Аврора. Умение побороть страх — важное умение в жизни и видении бизнеса. Какой бы страшной в наших глазах ни была кобыла, её можно оседлать, — хвалит Ева Кирилловна, улыбаясь. — Теперь подай небольшую команду Заре, чтоб она начала двигаться. Слегка надави пятками по её бокам и дай ей понять, что ты готова отправиться в путь.

Мысленно повторяя её слова, я осторожно надавливаю пытками на бока лошади.

Сначала движение кажется неуверенным. Я до боли стискиваю пальцы на поводьях, а мне кажется, что я вот-вот свалюсь с лошади. Но спустя несколько минут я подстраиваюсь под ритм Зари и расслабляюсь.

— Вот и отлично. Теперь направь её в направлении леса. Мы отправляемся на небольшую прогулку.

Я киваю и сосредотачиваю внимание на том, чтобы Заря шла в нужном направлении. Через какое-то время я даже начинаю наслаждаться этим. До тех пор, пока не слышу голос Милены совсем рядом.

— Что ты со своей подружкой сделала, блаженная? — в её голосе слышу насмешку и превосходство.

Я кидаю на девушку короткий взгляд и даже не удостаиваю ответом. Зачем? Снова на одни и те же грабли наступать? За месяц я уже успела понять, что ничего хорошего или светлого в этом человеке я не найду. Она раз за разом будет унижать меня.

— Что молчишь, Абрамова? Язык проглотила? Или, может, боишься признаться, что нападаешь?

— Что ты несёшь? — я не выдерживаю. — Головой ударилась?

— Ты два раза находила людей без сознания. И заметь, оба этих человека так или иначе оскорбили тебя. Ты так мстишь, да? Нападаешь со спины и начинаешь душить.

От таких обвинений у меня даже дар речи пропадает. Я смотрю на Милену, которая впервые на моей памяти не выглядит так, будто сошла с подиума.

— Я знаю, что это ты, — она сощуривает глаза и приближает свою лошадь вплотную к моей. — И я докажу это. Я размажу тебя и твою жизнь.

— Ну, ты постарайся, ничтожная девочка, — от злости я запинаюсь и не выговариваю слова. — Постарайся, как ты всегда стараешься подгадить другим. Посмотрим, как ты снова провалишься. Как с оценками. Со списыванием. Интересно, если я расскажу, что под твоей юбкой на каждом занятии прячется телефон, насколько быстро ты вылетишь из академии? Даже деньги твоего отца не помогут. И хлопанье глазами тоже.

Я блефую. Рассказывать я, естественно, ничего и никому не собираюсь. Не в моих правилах и устоях быть стукачкой и подставлять другого человека, даже если он настолько гадкий, как Милена.

Я верю в то, что жизнь всех проучит. Рано или поздно. Везти постоянно ей не будет.

— Тварь, — Милена замахивается и со всей силы бьёт Зарю по крупу. — Ты боишься лошадей? — ухмыляется подло. — Так покатайся с ветерком.

Я не знаю, что она делает, потому что мёртвой хваткой вцепляюсь в поводья, когда Заря подо мной встаёт на дыбы, ржёт, а потом срывается с места, углубляясь в лес. Ветки больно хлещут по лицу, оставляя глубокие царапины. Я жмурю глаза, потому что мир вокруг смазывается в одно сплошное красно-жёлтое пятно. Ещё и из страха, что какая-то ветка попадёт в глаза и лишит меня зрения.

Мне кажется, что Заря с каждой секундой лишь ускоряется. Я трясусь от ужаса и молю о том, чтобы не слететь с неё.

И когда Заря вдруг начинает тормозить, я не верю своему счастью. Она ржёт громко и странно подпрыгивает. Я открываю глаза и вижу Мира, который выставляет руки вверх и что-то говорит утешительное. Заря ржёт ещё громче, а потом кусает за руку. Мирон вздрагивает, но не двигается с места. Парень ладонью касается морды Зари и начинает поглаживать её, что-то ласково приговаривая.

Не в себе от накрывающего с головой ужаса, я не слышу совершенно ничего.

Только подмечаю краем сознания, что Мирон смог успокоить разъярённую ударом лошадь.