За своими размышлениями я едва не пропустил важного: скрип открываемой двери. Недоверчивая мышка показала свой любопытный носик. Я видел, как девушка медленно присела на корточки и, обхватив тонкими пальцами букет, подняла его с пола. В груди что-то запекло от того, насколько ранимой и беззащитной казалась эта девчонка. Мне хотелось в эту же секунду оказаться рядом и наяву ощутить, какой нежной будет ее кожа под моими пальцами.

А пока… Пока все, что оставалось — это смотреть на девушку издалека. Вадим Аристархович совершенно неожиданно узнал о моих намерениях в отношении дочери.

— Ты на кого свой член наметил, щенок? — лицо шефа покраснело от злости, на которую, будем честны, он не имел права. Дело в том, что Маша не знала о существовании Вадима Аристарховича. И отцом, пусть и не самым примерным, считала совершенно другого человека. Сам факт такого положения дел крайне будоражил и без того неспокойную кровь моего шефа. — Она моя дочь! Я не позволю всякому сброду на нее даже дышать.

— Начнем с того, что я далеко не всякий, и не сброд, — спокойно отметил, не меняя позы в кресле напротив рабочего стола Вадима Аристарховича. — Мой самый главный плюс в том, что всю подноготную вы знаете. Я рос на ваших глазах. Маша со мной будет защищена.

— В том то и дело, что знаю, — скривился шеф. — Считаешь, что бездомный мальчишка без роду и племени подходит Маше? — я понимал, что без проверки, очередной, вряд ли обойдется. В себе я был уверен, что и пытался транслировать шефу.

— Считаю, что Маша сама в том возрасте, когда в состоянии принимать самостоятельные решения. И, при всем уважении, Вадим Аристархович, вы бы разобрались сначала в своих отношениях, прежде чем учить меня, — мощный удар сотряс дубовую поверхность стола.

— Ты совсем страх потерял? Меня учить удумал? Никита! Не гневи Бога! Хоть ты мне практически как сын, но для своей дочери я бы… — мужчина замялся.

— Вам напомнить, как вас Елена Михайловна не далее, как позавчера встретила? — лениво произнес я, снизу вверх смотря на мужчину, который подарил мне кров и работу.

Вадим Аристархович жутко переживал после. Чувства, которые он испытывал к этой женщине, были как корни у многолетних деревьев. Не вырвешь просто так. Однако мама Маши даже рта не дала открыть моему шефу, быстро и четко сказав, куда он может идти со всеми своими намерениями.

— Не сравнивай нас с Леной и вас с Машей! Мы любим друг друга! — я лишь удивленно вздернул бровь. Да уж, не хотел бы я для нас с Машей такой истории. Двадцать семь лет быть вдали от той, из-за которой работает мотор в груди? Нет уж. Увольте. Машка будет моей. Причем в ближайшие сроки.

— А ты не думаешь, что ей больше подходит другой? — решил зайти с другой стороны Вадим Аристархович.

— Типа Сашечки? — бешенство начало затапливать мозг, снося напрочь все установки. — Нет, Вадим Аристархович. Ваш племянник больше и шага к ней не сделает. Я позабочусь об этом. Уж поверьте. — Стоило мне только представить, что Маша и этот любитель женской ласки снова вместе, как глаза застилал туман ярости. Я не позволю ему больше пудрить ей мозги. И если для этого придется пойти против Аристотеля… Что ж… Ради возможности назвать Машу своей я пойду на все.

Маша

Следующий рабочий день начался гораздо легче, чем я ожидала. Благодаря небольшому, но такому пахучему букетику любимых цветов, я спала почти спокойно. Почти. Во сне я бежала по какой-то длинной дороге. Однако страха не испытывала. Лишь волнение. Приятное, теплое. Я бежала навстречу своей судьбе. Думала о том, что в конце пути меня ждет ОН… Тот самый мужчина! Мой единственный! Пробуждение наступило раньше, чем я это узнала.

Мелодичный перезвон будильника вырвал из сладкого плена, заставляя заново вспоминать то, что произошло вчера. Желание ехать на работу резко пропало. Но и голову прятать в песок постоянно не получится.

Телефон пиликнул входящим сообщением. На дисплее высветилось имя «Саша». И почему я надеялась, что он просто уйдет?

― Доброе утро, соня. Твой карамельный раф уже ждет около подъезда. Пустишь бедолагу?:)

Что? Саша около подъезда? Он, правда, считает, что одна ночь может что-то изменить в моей голове? Со стоном уткнулась в подушку, в надежде, что озарение придет внезапно. Встречаться с бывшим не было никакого желания. Я проснулась со стойким ощущением: наши отношения уже давно себя изжили. А вернее, скорее всего, они так никогда толком и не начинались. Мне нравилось внимание красивого парня. На этом все. Вчера я была потрясена его предательством, а сегодня уже сама не знаю, как сделать так, чтобы Саша больше не смотрел в мою сторону.

Схватив телефон, я долго буравила глазами клавиатуру, решаясь-таки написать.

— Свой кофе я уже давно пью на рабочем месте, Саша.

— Врушка. Твоя машина на месте, — наблюдательный, гад.

— Ты не поверишь, сколько вариантов есть добраться до нужной точки, — бросила в ответ, серьезно не понимая, почему я до сих пор переписываюсь с этим предателем. Вчера он не захотел потратить свое время, чтобы «поуговаривать» меня, как сейчас.

Душа горела ожиданием. Только вот чего именно было совершенно не понятно. Я выскочила в коридор, на ходу собирая волосы в высокий хвост. Взгляд упал на проем кухни и кусочек виднеющегося подоконника. А там цветы. Время замерло на месте. Казалось, что даже все внешние звуки затихли. Было лишь слышно, как оглушающе бьется неспокойное сердце в моей груди.

Потуже закрутив резинку на голове, чтобы волосы нечаянно не рассыпались, я решила потратить еще несколько лишних минут, чтобы насладиться ароматом букета. Зеленые листочки раскинулись в стороны, словно приглашая их погладить. Аккуратные головки цветов под действием слабого ветерка, доносящегося из микро щелевого отверстия окна, покачивались в известном только им такте.

— Кто же ты? — обратилась я к невидимому мужчине.

В прихожей снова пиликнул сотовый, заставляя в раздражении цыкнуть. Саша задался целью поругаться? Это вчера я была ошарашена случившемся. Сегодня уже с отвращением думаю о том, как слепа была. Глупо было верить его отговоркам, которыми периодически он меня кормил. То ему к родителям за город надо, и там, конечно же, совершенно неожиданно ломалась машина, кто-то заболевал, случался сильный ливень и ему приходилось оставаться вдалеке от меня. Почему раньше я не чувствовала его вранья?

— Машуль, ты дома. Я знаю. У тебя занавеска на окне шевельнулась, — романтик, блин. В окна мои заглядывает. Интересно, он ко всем любовницам так заскакивает, чтобы кофейком порадовать? Почему-то раньше он не привозил мне кофе просто так. А сейчас заморочился.

— Саш, я на работе. А вот то, что ты ко мне в окна заглядываешь, меня, честно говоря, сильно напрягает, — ну что он, в самом деле, намеков не понимает?

— Я ЖДУ ТЕБЯ НА РАБОТЕ!!! — ого. Вот это эмоции. По всей видимости, с ним такое впервые, что не хотят делать, как просит. Ничего. Хоть чем-то он меня запомнит.

Аккуратно выглянув из окна в зале. Я видела, как зло Саша набирал что-то в телефоне, а после с остервенением кидал его в карман. Затем он поднял голову и с кем-то заговорил. Со своего места мне было не видно. В этот же момент к нему подъехал огромный тонированный джип, куда мужчина легко запрыгнул и так же зло, как и, видимо, все его настроение, захлопнул дверь. Машина с пробуксовкой сорвалась с места.

Для меня всегда казался странным факт наличия собственного водителя у обычно хирурга-терапевта. Не то чтобы я знала, сколько он зарабатывал, но явно не так много. Наша больница была не самой престижной в городе. И зарплаты в ней среднестатистические. В какой-то момент даже образовалась небольшая текучка кадров. Люди хотели не просто работать, но и иметь возможность достойно жить.

Так, может, и у меня подошел тот момент, когда пора было принимать волевое решение? Тем более не так давно я получила предложение о руководящем посте в одном из госпиталей Санкт-Петербурга. Заведующая отоларингологическим отделением. От того, чтобы принять его, меня удерживал Саша и надежда на то, что скоро наши отношения выйдут на новый уровень. Я посмотрела на правую руку. Тоже мне, размечталась. Кольцо она захотела.