В тот свой визит к нему домой я не рассматривала настолько пристально Вадима Аристарховича. Теперь же моему взору предстали голубые глаза мужчины. Они светились умом и недюжинной проницательностью. Над верхней губой виднелся небольшой шрамик, придавая ему некий шарм пирата. Почему пришло такое сравнение, я не знаю. Может, потому что мама частенько рассказывала мне в детстве сказку о смелом пирате, который искал путь к своей принцессе, но злые драконы всегда мешали ему?

— Вадим Аристархович? Не ожидала вас здесь увидеть. — едва произнесла вопрос, с мужчиной стало происходить нечто странное. Он смотрел на меня, не отрываясь. Как будто хотел впитать каждый миллиметр: от макушки до кончиков пальцев.

— Здравствуй, Машенька, — тихо произнес он и, что совсем не вязалось в моей голове с этим мужчиной, несмело протянул широкую ладонь. — Вот. Мимо ехали… Решили заглянуть.

Нет, я, конечно, в свои почти тридцать выглядела довольно молодо, но чтобы меня настолько наивной считали — впервые.

— Далеко вы мимо… ездите, — прищурилась я, ни на сантиметр не сдвигаясь с прохода. Позади от смеха крякнула бабушка, а у мужчины напротив, кажется, покраснели кончики ушей. Что за милота!

— Люблю я дальние дорогие, — попробовал отшутиться он.

— Ну так и езжайте… дальше. С миром, — не уступала я. Я не могла уловить ниточку, потянув за которую, найду ответы на все вопросы, которые штурмуют разум.

— Мария Вадимовна, — резкий окрик бабушки заставил обернуться. — ебя как будто в лесу растили! Ты видишь, устал мил человек. Ну так дай пройти!

Что-о-о-о? Она это серьезно? Пустить в дом малознакомого человека с… И тут я вспомнила, что его появление сопровождалось еще рядом… обстоятельств. Одно из которых сейчас нагло на меня смотрело, ухмыляясь уголком чуть припухлых губ. Глаза Никиты были скрыты очками-авиаторами. Но я готова была поспорить, что они у него светятся, как у лиса, который пробрался в курятник.

— Доктор, — он шутливо поклонился. — Давно не виделись. Интересный выбор свитера, — и, щелкнув меня по носу, прошел так же внутрь дома.

Он снова заставил меня краснеть! Я опустила глаза и увидела вышитую фигурку рождественского разноцветного оленя. Ну и что, что совершенно повода не было его сейчас надевать? Зато он был очень теплым. Но не оправдываться же мне, честное слово! В конце концов, я не собиралась с ним на свидание и очаровывать его внешним видом не обязана! Да!

И я уже готова была воинственно последовать за двумя мужчинами в дом, как вспомнила об одном ма-а-а-аленьком таком обстоятельстве. Охрана Вадима Аристарховича все еще стояла около калитки и, по всей видимости, расходиться не планировала.

— Маша! Зови парней в дом! Будь откармливать, — донеслось до моих ушей. А потом бабушка добавила ворчливое: — Что за молодежь пошла? Кожа да кости…

Маленький домик бабушки стал еще меньше, когда в него набилось столько людей. Вадим Аристархович ходил по следам мамы, зарождая во мне смутные подозрения. Пока помогала бабушке накрывать на стол, украдкой наблюдала за ними. Мужчина то нежно придерживал за талию маму, то нечаянно проводил по руке. Та смущалась, то пытаясь закрыться от него, то делая практически ответные жесты. На меня при этом она бросала встревоженные взгляды, чем все больше и больше раздражала. Да и сам Вадим Аристархович периодически смотрел на меня. Только вот его взгляд я понять не могла. Все-таки мама была для меня родным человеком, и ее я научилась буквально читать по жестам.

Ведя медицинскую практику, я более-менее видела людей. И когда пациент немного привирал об истории своей болезни, прекрасно это видела. Сейчас же внутренние радары практически вопили, что под моим носом творится что-то странное.

Теперь уже меня настораживало буквально все. И то, что у бабушки совершенно неожиданно, кстати, оказалось нужное количество одинаковой посуды, которой хватило на всех. И то, как фривольно чувствовали себя сами парни. Никита вообще занял огромное кресло у окна, которого не было в прошлый мой приезд. Противное чувство, когда ты что-то подозреваешь, но в слова облечь не можешь. И помочь тебе никто не хочет.

Второй раз на меня посмотрела. Затяжно, изучающе. Я, конечно, сделал вид, что не заметил. А сам, как коршун, приготовился ловить каждое ее движение, каждый взгляд.

Машенька растерялась, моя красавица. С недоумением взволнованным взором оглядела пацанов, на Вадима Аристарховича вообще покосилась с опаской. Не понравился он ей. А может, просто не понимала, какую роль он играл в нашем появлении в доме ее мамы и бабушки. Мне вообще хотелось встать и просто наорать на ее родителей, чтобы уже перестали ходить вокруг да около и рассказали все моей девочке как есть. Машенька старается держаться от него подальше. Я тщательно следил за ее реакцией, каждую секунду наготове прийти ей на помощь. Она постаралась вести себя невозмутимо, но даже двигаться у нее выходит как-то очень уж скованно. А мама не поспешила что-то дочери объяснить.

От Маши глаз оторвать невозможно. Но каждый кобель в живой комнате давно уже в курсе, что в сторону Машеньки даже дышать запрещено. Загрызу!!!

Она такая домашняя в этом забавном свитере. Мягкая, теплая. В нашем общем доме я всегда представлял ее именно такой. В голову заглянули неуместные мысли: как я медленно стяну с нее этот смешной свитер, как проведу подушечками пальцев по гладкой коже, как губами игриво коснусь шеи, как она шумно выдохнет воздух… кх-кх. Черт. Торопливо поправил пряжку от ремня, но только идиот, взглянув на мои брюки, не поймёт, о чем я задумался.

Я тяжело вздохнул. Ну что ты, Машуня, со мной делаешь! Меня сейчас Аристархович пинком под зад из дома выгонит! Хотя я ему четко заявил: черта с два он мне станет диктовать условия! Маша. Будет. Со мной. И точка! Аа-аай! Он меня точно спалит сейчас! Взглядом поскорее обвел рядом стоящий сервант. Газета. Да это, блин, это вообще смех. О! Книжка! Пойдё-ёт! А ну иди сюда, родимая!

В кармане коротко прожужжал телефон. Отвлекшись от Машеньки, я быстро достал гаджет и торопливо пробежался глазами по экрану.

«Малыш чуть не расплакался».

Я пропустил ехидный смешок. Бедный Санечка. Привык, что все ему в ротик заглядывали. А сегодня у мальчика чуть пальчик не сломался. Ну, случайно, конечно, он же сам задел. Вчера мы с ним даже парой фраз перебросились. У него тачка не завелась. Ну, тоже случайно, конечно же. А что⁈ Я вообще-то просто помочь предложил. Не виноват же, что у Санька провода вылезли. Ну, видать в сервисе нахимичили что-то, электрики такие у него — руки им с корнем пообрывать. Да я ничего не вытаскивал! Оно само вылезло, я просто помочь хотел! От души! И я не угрожал! Всего лишь предупредил, что машины вообще нынче ненадежные штуки. А сколько аварий на дорогах бывает, аж подумать страшно. Короче, как мог попытался помочь Санечку — но с проводами ничего сделать не удалось. Да верняк крыса погрызла, там только и оставалось что на эвакуаторе тащить в сервис. А еще я вскользь заметил, что у него как-то колесо спускать стало. Совсем о безопасности перестал думать. Ему, наверное, пора поменьше вздыхать о неразделенной любви и побольше следить за состоянием своей тачки. А то как-то небезопасно он стал ездить. Мало ли что…

«Сашка, — ухмыльнувшись, я округлил глаза, добавив „испуганно“: — А у тебя еще и масло подтекает⁈ Ну ты вааще камикадзе! Слушай. А может, ты реально не тот сервис выбрал? Я тебе адресок подскажу. Ты б туда сгонял. Записывай. Приморский край. Город Артем. Улицу сам можешь выбрать…»

«А че так близко-то…» — боязливо уточнил Саша, на всякий случай сделал шаг назад.

«Дурья ты башка, — я возразил спокойно. — Административный центр! Часть Владивостокской агломерации. И, между прочим, там речка рядом. Но плавать не советую. Говорят, там тонут часто. А насчет смены сервиса ты б подумал. Я как соберёшься, с билетами подсоблю. Ну, бывай. Если что — я рядом».

— Ты решил бабулю на одну книжечку раздеть? — словил я мягкий вопрос.