Мелиэль невольно сжала пряжку пояса, ощущая, как от неё исходило мягкое тепло. Она опустила взгляд на выгравированные узоры и на мгновение почувствовала, как в голове проносятся образы прошлого: мать, говорящая о верности пути, об ответственности, о том, что однажды ей придётся принять решение, которое изменит всё.

Дофф медленно провёл пальцами по клинку, с которым уже успел сродниться. И тогда он увидел — боль, которую несла тьма. Этот клинок был не просто оружием, а частью ритуала, требующего жертвы. Что-то или кто-то должен был быть принесён в жертву для того, чтобы баланс был восстановлен.

Хъёрг стоял чуть в стороне, его взгляд был устремлён на Алтарь, но в нём не было благоговения, как у остальных. Его пальцы нервно сжимали рукоять меча, а мысли с удушающей силой давили на сознание. Он наблюдал, как Мелиэль, Дофф и Гривен касаются артефактов, чувствуя, как от их уверенности становится ещё тяжелее. Он знал, что уже слишком далеко зашёл в своей лжи, и Лес чувствовал это.

« Я должен был уйти раньше…» — мелькнула мысль, но ноги, словно приросли к земле. Он пытался убедить себя, что делает это ради чего-то большего… Но тень сомнения росла с каждым днём. Что, если они узнают? Что, если его выбор уже привёл к краю пропасти?

Тихий шорох листвы позади заставил его вздрогнуть, и он резко обернулся, но никого не увидел. Лишь Лес, словно заглядывая ему в душу, нашёптывал правду, от которой он так долго убегал.

Вдруг в воздухе зазвучал едва различимый гул. Хранители Леса не показывались, но их присутствие ощущалось в каждом вздохе природы, в каждом дуновении ветра. В мыслях каждого из троих возникли простые, но непреложные истины:

Клинок требует жертвы. Пояс — верности пути. Камень — баланса.

Мелиэль закрыла глаза, пытаясь осознать вес этих слов. Она чувствовала, как каждое испытание, каждый шаг приводил её именно к этому моменту. Принятие своего пути, отказ от сомнений и страхов.

— Мы не можем отступить, — прошептала она, открывая глаза. — Нам придётся принять всё, что несут эти артефакты.

Дофф шагнул ближе, его голос прозвучал глухо: — Если жертва неизбежна… Значит, мы должны быть готовы. К любому выбору.

Гривен тяжело вздохнул, глядя на Камень Истины. — Я хранил его так долго, а теперь боюсь узнать, какую цену он потребует.

И снова шелест листвы донёс до них ответ — не бойся. Истина всегда требует платы, но она всегда ведёт к свету.

Они стояли молча, осознавая, что выбора уже нет. Лес ждал их решения, и ритуал должен был начаться, когда они будут готовы. В этот момент они поняли, что шаг назад невозможен.

И в этот же момент поляна наполнилась едва уловимым шёпотом, словно сама земля начала говорить с ними. Воздух уплотнился, а тени от деревьев задрожали, обретая странную, призрачную форму. Мелиэль первой почувствовала, как нечто невидимое касается её сознания — холодное, но не враждебное. Оно словно искало ответы в её душе, перебирая воспоминания, сомнения, страхи.

Гривен вздрогнул, камень в его руках потяжелел, и он едва удержался на ногах. По поверхности Алтаря побежали всполохи света — неяркие, тонкие, складывающиеся в изображения. Видения наполнили поляну: фигуры, закутанные в мантии, склонившиеся над этим самым местом, их руки соединены в круге. В центре сверкали три артефакта: кинжал, пояс и камень, окружённые мерцающим потоком магии. Их голоса звучали откуда-то издалека, словно эхом сквозь века.

«Клинок требует жертвы… Тот, кто его держит, должен отдать часть себя… свою силу, свою суть…»

Гривен почувствовал, как у него пересохло во рту. Он не сомневался, что кинжал был связан с Доффом, и знал, что жертва будет неизбежной.

«Пояс требует верности пути. Тот, кто носит его, должен остаться верен себе и своему выбору, несмотря ни на что…»

Мелиэль провела пальцами по пряжке, её сердце билось учащённо. Она чувствовала, как символ пантеры словно оживал под её прикосновением.

«Камень… символ баланса. Он требует ясности, без тени сомнений. Лишь тот, кто способен удержать равновесие, сможет завершить ритуал…»

Гривен сжал руки в кулаки. Он понимал, что испытание будет не только для него, но и для всей команды. Магия требовала не только силы, но и внутреннего равновесия.

Шёпот Хранителей стал тише, но видения не исчезли. Вокруг них всё ещё витали образы прошлого, намекая, что впереди их ждёт нечто большее, чем просто магическое испытание.

Дофф, глядя на мерцающие символы, тихо произнёс:

— Мы должны подготовиться. Это займёт время.

Мелиэль кивнула, её глаза горели решимостью.

— Нужно понять, как работать с артефактами всем вместе… иначе мы обречены на провал.

Гривен молчал, но внутри него кипело осознание. Он знал, что ключ к ритуалу лежит в прошлом — в Договоре Высших, который был нарушен. Ему предстояло раскрыть правду, спрятанную глубоко в истории его народа.

Они не заметили, как над поляной нависла тень. Моргрейн наблюдал за ними издалека, его холодные глаза с интересом следили за каждым движением. Время играло на его стороне… или так ему казалось.

Тишина вновь повисла над поляной, словно сама природа затаила дыхание, ожидая, когда будет раскрыта ещё одна её тайна. Листья осторожно шелестели в такт невидимому ритму, а Мелиэль, Дофф и Гривен стояли у Алтаря, чувствуя, как древняя магия оживает, пробираясь сквозь их сознание.

Гривен глубоко вздохнул, его пальцы слегка дрожали, когда он вновь прикоснулся к Камню Истины. Вспышка воспоминаний пронеслась в его голове, заполняя сознание образами прошлого. Он видел Высших — гордых, могущественных существ, заключающих договор в самом сердце Великого Леса. Их лица были суровы, глаза полны решимости. Договор заключался ради баланса, ради сохранения гармонии между светом и тьмой.

— Когда-то, — начал Гривен, его голос был хриплым, словно он продирался сквозь толщу веков, — этот договор держал в равновесии наш мир. Высшие принесли свои клятвы Алтарю, поклялись защищать баланс. Но что-то пошло не так…

Мелиэль слушала, её пальцы сжимали пряжку пояса. Она знала, что её мать, Мелиан, тоже когда-то была частью этого договора, но до конца не понимала, какую роль та сыграла.

— Заговор… — Гривен сделал паузу, его глаза встретились с глазами Мелиэль. — Он возник не сразу. Сначала были сомнения, затем страх. Кто-то посчитал, что миру не нужно такое равновесие. Они захотели взять власть в свои руки, поверили, что могут лучше контролировать магию.

Дофф стиснул кулаки, глядя на древние руны, мерцающие на Алтаре.

— И они решили уничтожить баланс, создав проклятие. Так ведь?

Гривен медленно кивнул:

— Да. Они нарушили договор, внеся в него свою ложь и страх. Проклятие стало их инструментом, цепями, которыми они сковали Лес и его обитателей. Моргрейн был одним из них… но он не единственный. Те, кто стояли за этим, до сих пор прячутся в тени.

Мелиэль почувствовала холодок, пробежавший по спине.

— Значит, заговор не ограничивается только Моргрейном. Кто-то ещё участвовал в этом? — спросила она.

— Да, — Гривен медленно обвёл взглядом присутствующих. — Мелиан пыталась раскрыть их. Она узнала слишком много, поэтому они убрали её… Возможно, они боялись, что она сможет восстановить договор.

— Они убили её… — Мелиэль не могла сдержать горечь в голосе.

— Заманили в ловушку, — тихо добавил Дофф. — Ты думаешь, она знала, кто именно стоит за этим?

Гривен посмотрел на Алтарь, его голос звучал задумчиво:

— Думаю, да. Но ты была слишком юна… Возможно, она не хотела подвергать тебя опасности, Мелиэль. Она выбрала свой путь, чтобы ты могла выбрать свой.

Мелиэль почувствовала, как внутри неё нарастает решимость. Она посмотрела на Доффа, который молча наблюдал за ней, и увидела в его золотых глазах своё отражение.