Он задумчиво провёл рукой по моей спине.

— Ты права. Я попробую разобраться.

Он резко поднял меня на руки.

— Но сейчас, мышка, ты идёшь спать.

— Ты тоже?

— Все дела уже сделаны. Завтра мы прилетим домой.

В каюте Макс не спешил отпускать меня. Он медленно стянул с меня одежду, целуя каждый сантиметр кожи.

— Ты вся напряжённая, — пробормотал он, унося меня в душ.

Горячая вода стекала по коже, а его сильные руки нежно массировали мои плечи, спину, бёдра. Каждое прикосновение заставляло забыть обо всём.

Я закрыла глаза, растворяясь в ощущениях. Макс уделял внимание каждой частичке моего тела, заставляя меня теряться во времени, будто я снова находилась в невесомости.

Когда я уже совсем потеряла связь с реальностью, он быстро сполоснулся, подхватил меня на руки и унёс в кровать.

Той ночью он сначала вернул меня на корабль, а потом отправил в открытый космос несколько раз подряд.

Ночь выдалась насыщенной, но, несмотря на все способы расслабления, с утра я всё равно была напряжена. Впереди предстояло знакомство с матерью Макса — женщиной, которая воспитала моего любимого мужчину и, возможно, станет моей свекровью.

Я верила в Макса безоговорочно. Он уже дал понять, что его выбор окончательный. Но мне хотелось наладить отношения и с его семьёй, чтобы не быть для них посторонним элементом.

Планета зелёных горизонтов

Когда мы вышли на финальную траекторию подлёта, я наконец увидела планету, которую Макс называл домом.

Передо мной раскинулся настоящий зелёный мир. Огромный шар, практически полностью покрытый густыми лесами и равнинами, с яркими голубыми вкраплениями водоёмов. Поначалу это напомнило мне Землю, но вскоре я заметила странные фиолетовые зоны, выделяющиеся среди зелени.

— Что это? — спросила я, указывая на них.

Макс, сидя рядом, усмехнулся и наклонился ближе:

— Это территории с экспериментальными растениями. Их вывели из древних образцов, далеких предков Бенджи.

Я изумлённо посмотрела на него, а Бенджи, уютно устроившийся рядом, сразу оживился.

— Ты хочешь сказать, что тут целые леса моих родственников?! — возмущённо прошелестел он.

Макс кивнул:

— Ученые до сих пор спорят, развились ли эти деревья до уровня разумных граждан или пока остаются чем-то вроде животных. Но есть доказательства, что общение с ними возможно.

— Посетите их немедленно! — Бенджи крепко зацепился за мою руку.

Я рассмеялась, но Макс сразу кивнул:

— Обязательно. Только сначала — дела.

Корабль мягко сел на стыковочную станцию, огромную платформу, парящую над атмосферой. Дальше нас ждал мини-шаттл, который должен был доставить нас прямо на поверхность.

Когда мы сошли на землю, я сразу почувствовала жуткую влажность.

— Уф… — я машинально попыталась обмахнуться рукой.

Макс приобнял меня и объяснил:

— Это специальная система акклиматизации. Ученые разработали регулирование давления, чтобы прилетевшие быстрее адаптировались к местной гравитации и воздуху. Заодно это снижает уровень шума и загрязнения от космопорта.

— Ну а влажность? — пробормотала я, чувствуя, как одежда уже неприятно липнет к телу.

Макс усмехнулся:

— От неё избавиться пока не получается.

Вокруг было невероятно зелено. Солнце ярко светило, но не обжигало, а приятно прогревало кожу. Однако отсутствие ветерка делало жару тяжёлой и липкой.

Я с тоской посмотрела назад, на прохладный космопорт, и на секунду даже пожалела, что мы не задержались там подольше.

— Ты привыкнешь, мышка, — мягко сказал Макс, беря меня за руку. — Добро пожаловать домой.

От космопорта до дома Макса мы добирались на такси будущего. Машина внешне напоминала старую добрую "Ниву", но вместо колёс плавно висела в воздухе, лавируя между другими транспортными потоками.

— Почему не на гравиолетах? — удивлённо спросила я.

Макс улыбнулся и пояснил:

— Здесь стараются минимизировать шум, чтобы наслаждаться шёпотом деревьев. Люди даже в транспорте предпочитают ощущать контакт с природой.

Стоило нам отъехать от влажного и горячего космопорта, как я сразу почувствовала разницу в воздухе. Макс открыл окна, и внутрь ворвался свежий, пьянящий аромат листвы, трав и цветов.

На удивление, город оказался не похожим на высокотехнологичные мегаполисы, что я ожидала увидеть. Вместо стеклянных небоскрёбов передо мной расстилались бежевые кирпичные дома, словно сошедшие с открыток Турции или Египта. Узкие мостовые, просторные площади, а между зданиями — прекрасно продуманные парковые зоны.

Особенно меня поразили пешеходные дорожки. Они были оснащены мини-вентиляторами, которые в обычный день создавали искусственный ветерок. Но сегодня природа взяла инициативу на себя. Живой ветер весело играл с прохожими, приподнимая шляпы и юбки, заставляя девушек хихикать и поспешно их придерживать.

Местная мода тоже отличалась. Женщины здесь предпочитали платья и юбки из лёгких шифоновых тканей, которые красиво развевались от движения воздуха. Почти у всех были шляпки или косынки — вероятно, местное солнце было гораздо агрессивнее земного.

Перед выходом из космопорта Макс буквально залил меня защитным спреем, местным аналогом SPF, а Бенджи пришлось укутать в ткань, чтобы его листики не сгорели.

— Я выгляжу, как завёрнутый бутерброд! — возмущался он, но терпел.

Когда мы подъехали к огромному особняку, у меня внутри всё сжалось.

Здание было невероятно красивым. Я сразу поняла, что Макс явно не бедствует, но дело было даже не в богатстве. Этот дом не выглядел как просто роскошная постройка капитана, он казался наследием.

Его архитектура соединяла утончённость 18 века, восточные храмы Стамбула и передовые технологии. Здание было воздушным, лёгким, но величественным, словно выросшим из самого пространства.

Я судорожно сглотнула.

Макс заметил мою растерянность и сжал мою руку в приободряющем жесте.

— Всё будет хорошо, мышка.

Я посмотрела на него и глубоко вдохнула.

— Ладно, идём знакомиться с твоей семьёй.

Как только мы приблизились к входу, нас встретил дворецкий в ливрее. Он с профессиональной сдержанностью поклонился и, забрав багаж, тут же исчез, словно тень.

Улыбчивая девушка в форменной одежде радостно поприветствовала Макса и его гостей и пригласила нас в гостиную, где все семейство уже ожидало возвращение сына.

Когда мы вошли, я на секунду замерла. В комнате собралось достаточно много людей, и все они в первую очередь обратили внимание на Макса.

Первая, кто бросилась в глаза, была Айрис.

Она стояла по центру, сияя такой радостной улыбкой, будто хотела посоперничать с начищенным столовым серебром. Её поза, взгляд, самоуверенность — всё в ней говорило, что она чувствует себя в своей тарелке.

Рядом с ней стояла взрослая пара.

Мужчина был высоким, подтянутым, с лёгкими морщинками вокруг глаз — те самыe морщинки, которые говорят о добром и весёлом характере. Он внимательно изучал нас, но в его взгляде не было ни капли неприязни.

Одной рукой он опирался о диван, а второй обнимал красивую женщину.

Мама Макса была утончённой, с прямой осанкой и благородными чертами лица. Чем-то она напоминала Принцессу Диану. Её глаза, с любовью устремлённые на сына, сразу давали понять, что этот человек всей душой обожает Макса.

Чуть дальше сидела семейная пара — вероятно, сестра Макса со своим мужем и детьми.

На первый взгляд, она казалась милой и дружелюбной. В отличие от остальных, её семья уделила внимание не только Максу, но и нам с Робом и Бенджи.

Дети — Майк и Коул — с любопытством смотрели на бурчащий свёрток ткани, в который мы замотали Бенджи. Муж сестры Макса — Тодд — внимательно следил за Робом, а сама Эвелин, судя по всему, решила уделить внимание мне.

На несколько секунд в комнате воцарилось напряжённое молчание. Все рассматривали друг друга, оценивая и изучая.