– Хорошо, я дарю тебе Криссандру! Но с древом будем решать прямо сейчас, – величественно махнул рукой король.

Как только я поняла, что сделка состоялась, я уже не могла удержаться. Я сидела на диване и смеялась, откинувшись на спинку и задрав голову. До слез. До колик в животе. Ко мне направился Талсадар, а Хирон тем временем немного напряженным тоном пояснил его величеству:

– Перенервничала, с кем не бывает.

Ваеран же реагировал непонятно: глядя на смеющуюся меня, он хмурил бровь и смотрел ненавидящим взглядом.

– Заткните ее! Я сказал заткните! – почти завизжал дроу. – Этот смех… Закройте ей рот, или сделка не состоится, и я просто ее убью!

Талсадар стремительно подхватил меня на руки. Встряхнув в воздухе и прижав к себе, мужчина прошептал на ухо:

– Тсс… Ты очень сильная. Настоящая лаэри. Пожалуйста, прекрати смеяться, иначе сейчас будет бойня…

Я уткнула свое лицо в плечо мужчины, залушив хохот, а потом почувствовала, как мой смех перешел в икоту и наконец, слезы. Дроу укачивал меня на руках, а король успокоился – рыдания ему понравились гораздо больше.

Спустя пару минут Ваеран потребовал экипаж до места, где я пристроила саженец, однако мы никуда не двигались, пока Талсадар не нашел воду, чтобы меня напоить… В этот раз я ехала на гроне вместе со своим лордом, закрыв глаза и прижавшись к его груди, рядом на своем животном нас сопровождал Хирон.

Прибыв на место, все столпились возле двери и готовились увидеть некое чудо, которое я сотворю, однако я поспешила всех разочаровать. Когда мне открыли дверь в грот, где росло древо, я попросила Талсадара поставить меня на ноги, чтобы зайти одной, и никого вслед за собой не пустила. Увидев деревце, я испугалась, так как оно представляло собой унылое зрелище: склонилось к земле, все листья пожухли, а двое злобных почти черных стражей сидели рядом с непроницаемыми выражениями на лицах. Лицах убийц, я бы сказала. С такими рядом и я бы завяла.

Я попросила мужчин выйти, но они не отреагировали. Тогда я выглянула и объяснила ситуацию Талсадару. Тот не успел ничего ответить, когда слышавший все Ваеран заорал так, что наверху, я уверена, случилось землетрясение:

– Все вон!

Громилы продемонстрировали чудеса скорости и ловкости, покидая грот.

Оставшись одна, я начала гладить саженец руками и сидела так некоторое время, надеясь на то, что он как-то отреагирует. Солнышко светило ярко, его лучи спокойно проникали сквозь отверстия в потолке – повода вянуть у древа не было.

– Ну что ты? Испугался темных дроу? Оставить тебя в покое, да? – вопрошала я. Веточка легонько шевельнулась, и я расценила это как согласие. Отпустив, увидела, что росточек немного воспрял и тянется листочками к солнцу. Кажется, у меня получилось!

Покинув грот и закрыв за собой дверь, я объяснила, что темным к древу приближаться нельзя, иначе оно умрет. Я сказала, что буду проверять его раз в три дня, пока саженец не окрепнет по-настоящему. Казалось, король был удовлетворен, однако одновременно с этим все почувствовали его досаду – не мудрено, ведь какая-то безродная светлая полукровка отвечает за такой ценный объект, в то время как сам Ваеран ничего не может сделать. Король пожалел, что согласился меня отдать, выпустив тем самым контроль из своих рук.

Лицо Хирона светилось довольством и торжеством, он начал что-то шептать на ухо Талсадару, и я тоже слышала каждое слово, так как опять уютно устроилась на руках у своего темного:

– А полукровку и правда не просто так к нам туманом принесло. Стоило отдать маг-камень, чтобы сделать короля зависимым от тебя.

– А я уж испугался, что ты проникся жалостью к Криссандре. А, нет – все стабильно! Шкурный интерес, – хмыкнул Талсадар. Я чувствовала его хорошее настроение, он был мне рад: сердце стучало учащенно, мужчина то и дело прижимал меня к себе. Когда мы вновь усаживались на грона, лорд крикнул королю:

– Вы знаете, где меня искать. Криссандра будет со мной.

После этого Талсадар наклонился к моему уху:

– Нужно смыть с тебя запах Ваерана и… накормить, – с этими словами мы направились к нему домой.

Не помню, сколько мы проехали залов, проходов и гротов, и где разминулись с Хироном, но через некоторое время я стояла возле огромного здания удивительной формы и конструкции: дом был частью гигантской черной скалы – словно он начал из нее вылазить, но застрял на полпути. Отделка из темно-серого камня и светящихся кристаллов, огромные двери, витражные окна – это был впечатляющий особняк, похожий на своего хозяина: без претензий на утонченность, крепкий и надежный.

– Ты живешь тут один? – спросила я Талсадара, оглядывая это внушительное сооружение.

– Да, это личное жилище, родители живут в другом месте. Дроу очень быстро покидают лоно семьи, – ответил дроу, а потом вспомнил кое-что и добавил:

– Я сейчас попрошу зажечь лампы – у меня нет рабов среди людей, только слуги-дроу, поэтому нам не требуется освещение, я совсем забыл про тебя.

– Мне тоже, – устало прошептала я.

– Что?

– Мне тоже не нужно освещение. Кровь дроу начала давать о себе знать.

В ответ Талсадар просто поцеловал меня в нос.

Темный лорд не дал мне идти на своих двоих, подхватив на руки. В доме навстречу нам вышла служанка – темная эльфийка, которая бесстрастно взирала на хозяина. Дроу дал ей указания, а сам понес меня куда-то наверх по черной, выполненной из матового камня, лестнице.

Мы вошли в комнату, в которой сразу же бросилась в глаза огромная кровать. Покрытая бордовым одеялом, она представляла собой настоящее произведение искусства: на спинке и ножках этого колосса был выгравирован узор паутины, создавая ощущение, что это логово паука, а я вот-вот стану мухой. В комнате все же стояли два масляных светильника.

– Это наша с тобой спальня, Криссандра, – шепнул мне темный. Он помедлил, прежде чем кое-что еще сказать:

– Прости, что я не могу убить короля. Пока. Моя клятва не позволяет этого сделать, если нет прямой угрозы моей жизни, – произнося эти слова, он внес меня в большую ванную комнату, похожую на ту, что я видела во дворце Ваерана. Я не сразу поняла, за что мужчина только что извинился, а сообразив, вздрогнула – все же к логике дроу я еще не привыкла.

В ванной уже суетились две служанки: проверяли воду и расставляли флаконы с мылом и шампунями. Когда они закончили, их вихрем вынесло из помещения под хмурым взглядом Талсадара. Как только женщины покинули нас, темный посадил меня на скамью и принялся раздевать. Я смотрела на него и не сопротивлялась. И не только потому, что не хотела этого делать – у меня совсем не было сил. Обнажив меня, он принялся скидывать одежду с себя, с каждым снятым покровом напоминая, с каким мощным и огромным во всех смыслах мужчиной свела меня судьба… Или туман, как считают сами дроу. Все же в одежде темный выглядел чуть более «по-человечески», а без – серокожее рельефное тело вызывало инстинктивное желание бежать, словно от хищника.

Я, само собой, никуда не побежала. Напротив, даже не пискнула, когда Талсадар, абсолютно обнаженный, взял меня на руки и залез вместе со мной в купальню. Следующие полчаса он усердно смывал с меня грязь, запахи и усталость, лаская своими ладонями и растирая по моей коже ароматную мыльную пену. На каком-то этапе, словно в полусне, я обняла его за шею и попросила:

– Поцелуй меня, Талсадар!

– Да, моя леди! – ответил мужчина и легонько прикусил меня за нижнюю губу. Я попробовала сама поймать его рот, но он отстранился, не желая углублять поцелуй и продолжая дразнить меня легкими едва заметными прикосновениями губ.

– Ты устала, моя лаэри! Тебе надо поесть и отдохнуть, – прошептал мужчина, в то время как его рука противоречила сказанному и ласково водила по внутренней стороне моих бедер, приближаясь к заветному местечку. Приближаясь, но не касаясь его. Я извернулась, попытавшись помочь темному, но он тихонько засмеялся мне на ухо и приказал:

– Все, теперь ужинать!