— Извините, профессор, — потупилась та.

— Не имеет значения, много среди нас чародеев или мальфаров. Данная магия сама по себе древняя и её изучение не включено в учебную программу академии. Посему считаю вопрос закрытым. — Мужчина пробежался угрюмым взглядом по студентам, убеждаясь, что смельчаков противоречить не нашлось, и задержался на мне.

Его тонкие губы были плотно сжаты, а чёрные, словно сама ночь, глаза смотрели с укором. Мне даже показалось, что я не должна была владеть этой информацией, или, во всяком случае, делиться ей с остальными.

Так или иначе, но всё это подвело меня к ожидаемому, но неутешительному выводу: в отличие от остальных, у меня имелся довольно-таки здоровенный пробел в базовых знаниях. И в этом я окончательно убедилась на следующем занятии по всемирной истории. Литература, собранная моей мамой, в подавляющем большинстве содержала трактаты о лекарском деле, травничестве и зельеделии. Мне неоткуда было почерпнуть банальные азы, даже такие, как происхождение рас Мальфгарда, а вот мои сокурсники получили эти знания ещё в школе, если не раньше.

Мысленно я сделала для себя пометку: обязательно заскочить в библиотеку и любой ценой наверстать упущенное. Повезло хоть, что занятие по всеобщей истории было первым в этом учебном году и прошло в формате лекции. Мы конспектировали за преподавателем, и если поначалу мне было интересно, то ближе к концу занятия монотонный и тихий голос профессора Олланда сделал своё дело.

Я откровенно зевала, как и большая часть однокурсников. Не заснуть прямо на паре помогало лишь то, что пожилой мужчина с пышной копной седых волос постоянно прочищал горло. И каждый раз, когда я слышала его покашливание, казалось, что он вот-вот сделает мне замечание и вычтет баллы.

Однако в отличие от Брэма Дарвелса, профессор Олланд не уделил моей персоне абсолютно никакого внимания. Может, потому, что на его первом занятии я присутствовала, а может, он был равнодушен к подобным событиям. В любом случае лекция прошла спокойно.

По академии разнёсся бой часов, оповещая о перерыве между парами, и студенты разом закопошились, собирая вещи. Кто-то даже позволил себе выскочить из аудитории вперёд преподавателя.

В спешке моя соседка по парте — к слову, ей опять оказалась зеленоволосая девушка — выронила учебник, и тот улетел к ножке моего стула. Я наклонилась и вернула книгу хозяйке.

— Спасибо, — растерянно бросила та.

— И тебе. — Я улыбнулась девушке. — За то, что ответила за меня на паре профессора Дарвелса, — пояснила я, заметив замешательство на её лице.

— Пустяки, — отмахнулась однокурсница; её взгляд скользнул мне за спину, и она подскочила со стула, даже не убрав книгу в сумку.

Предчувствуя недоброе, я обернулась.

К нашему столу подошло несколько девушек, в которых я сразу узнала тех неприятных хохотушек с проклятологии.

— Блэквуд, я бы на твоём месте не водилась с полукровкой, — выступив чуть вперёд своих спутниц, проговорила блондинка. Девушка была красивой: блестящие золотистого цвета волосы, собранные в идеальную причёску, большие голубые глаза, изящная фигура. Но ничего из этого не располагало к себе. — У тебя и без того шаткое положение в обществе, — насмешливо напомнила она.

— Хорошо, что ты не на моём месте, — огрызнулась я. Настроение было и без того паршивым, а после пары профессора Дарвелса и вовсе упало ниже нуля.

— И то верно. Не хотела бы я оказаться на твоём месте, — колко рассмеялась приставучая однокурсница. — Твой отец, вне сомнения, влиятельный человек, — отчего-то слово «человек» из её уст прозвучало более ядовито, — но сильно сомневаюсь, что кроме твоего зачисления, он сможет повлиять на что-либо в академии. Поэтому дам тебе совет: ответственно подходи к выбору друзей.

Я хотела спросить, не намекает ли она так на свою кандидатуру, но не успела.

— Мы с ней не друзья, Марлен, — резко выпалила Холлин; холодный металл сквозил в её голосе. Я даже вздрогнула от неожиданности: совсем забыла, что та стоит рядом. — И никогда не будем. — Девушка закинула сумку на плечо и быстрым шагом направилась к выходу из аудитории.

Марлен разразилась смехом, а я продолжала удивлённо следить за удаляющейся сокурсницей.

Разумеется, мы не были друзьями, но то, как она это сказала… Будто её подловили за самым постыдным занятием.

— Вот видишь, насколько шатко твоё положение. Даже полукровка не хочет с тобой водиться, — поддела довольно улыбающаяся Марлен.

Как же мне захотелось прямо сейчас стереть с её физиономии эту елейную улыбочку. И даже не знаю, чем бы это всё закончилось, если бы одна из девушек за её спиной не напомнила, что перед следующим занятием нужно успеть получить необходимый инвентарь.

На том и распрощались.

В том, что Марлен — главная задира курса, сомнений не возникало. Такие есть практически в каждом учебном заведении. Считают себя элитой и почему-то предпочитают выступать затычкой в каждой дырке.

Когда белокурая выскочка со своей свитой вышли из кабинета, часть однокурсников, оставшихся поглазеть на представление, тоже поспешили последовать её примеру. Среди толпы я заметила рыжую макушку, Беллс продолжала стоять на месте и растерянно глядеть на меня. Не знаю, чем именно терзалась соседка по комнате, но она всё же подошла ко мне.

— Кэсси, — осторожно начала девушка. — Тебе и правда не стоит находиться рядом с полукровкой.

— Не начинай, а? — устало произнесла я, убирая письменные принадлежности в сумку и вставая со стула. — В вашем мире вообще слышали о толерантности? — Пусть Холлин и дала понять, что не заинтересована в дружбе со мной, но судить о человеке только по расовой принадлежности глупо и несправедливо.

— Это скажется на твоей репутации, — как попугай продолжила твердить Беллс.

— Да плевать я хотела на свою репутацию! — в сердцах возмутилась я. Но это было лишь отчасти правдой. Нет, дружба с неугодным обществу человеком меня не смущала. А вот то, что все считают, будто я бездарь и не смогла бы сюда поступить сама — зацепило.

Ещё тогда, после реплики Брэма Дарвелса о том, что меня несправедливо приняли в академию, я решила: раз уж выбора нет и придётся здесь учиться, значит, я докажу им, что и без Виктора чего-то да стою. В лепёшку разобьюсь, но докажу!

​

— Будь по-твоему, — сдалась Беллс, переминаясь с ноги на ногу. — Только давай поторопимся, не хочу ещё и на зельеделие опоздать.

В этом я была согласна с ведьмой, поэтому задерживаться больше мы не стали. Тем более что этот предмет мне самой не терпелось посетить.

Последние пару лет приходилось готовить зелья методом проб и ошибок. Да, у меня имелось несколько томиков с рецептами и справочниками трав, но вот раздобыть ингредиенты было куда сложнее. К тому же никакое самообразование не сравнится с возможностью перенять опыт знающего специалиста.

От предвкушения у меня даже пульс ускорился.

Мы бежали по коридору, не обращая внимания на оглядывающихся студентов. Кабинет зельеделия находился двумя этажами ниже, а до начала занятия оставалось каких-то пару минут.

Для своего невысокого роста Беллс оказалась весьма шустрой. Она проворно огибала учащихся, то и дело скрываясь за фигурами парней и девушек. Я старалась не отставать и не потерять рыжеволосую ведьму из виду. Заплутать сейчас в незнакомом здании было бы совсем некстати.

Я в очередной раз взглянула на сокурсницу и с силой налетела на что-то твёрдое.

— Смотри, куда прёшь, ведьма. — Этим чем-то твёрдым оказался высокий парень с белоснежными волосами, затянутыми в низкий хвост. В правом ухе у него торчала серьга с серебряным полумесяцем, а на груди блестел красный рубин. Факультетский камень указывал на то, что передо мной стоит не кто иной, как оборотень.

Лицо парня буквально перекосило от неприязни, а я так и застыла. Интересно, ему не угодила именно я или ведьмы в целом?