Нико поднялся, сделав шаг к ней, его руки на столе стали напряжёнными.

— Ты права, — сказал он тихо, как будто подтверждая её слова. — Это изменит всё, не так ли?

Скарлетт кивнула. Всё, что происходило с ними обоими, было как многослойный пазл, и теперь они, наконец, подходили к его завершению.

После разговора с Нико, Скарлетт почувствовала странную лёгкость. Это было похоже на освобождение от невообразимой тяжести, которую она носила с собой все эти дни. Она была готова двигаться дальше, но теперь это движение не было пустым. Оно было наполнено смыслами, которые стали очевидными.

Скарлетт вернулась домой, и, несмотря на всю серьёзность разговора, она почувствовала, как воздух вокруг неё наполнился свежестью. Она была готова продолжать жить. Тот день, который казался запутанным и полным неясности, теперь раскрывался перед ней, как пустая страница, готовая быть заполненной.

С её жизнью должно было случиться нечто важное, но она не могла точно сказать, что это будет. Возможно, именно это неопределённое «что-то» и было тем, что придавало ей силы. И эта сила была с ней, как никогда.

Она вернулась к книгам, к тому, что когда-то казалось её убежищем, но теперь она почувствовала, что её собственный опыт, её собственные размышления стали важнее. С каждым шагом, с каждым поворотом, её жизнь наполнялась новыми смыслами. Она стояла на пороге нового этапа, и ей не нужно было больше бояться неизвестности.

Утро вновь принесло чувство неопределённости, но теперь Скарлетт воспринимала его иначе. Это был не страх перед тем, что предстоит, а ощущение, как будто каждый новый день был страницей книги, которую она могла переписать. Она не боялась пустоты, как раньше, потому что теперь она ощущала в себе силы заполнять её. Это был момент, когда она могла наконец быть честной с самой собой, осознать, что её жизнь — это не то, что окружает её, а то, что она создаёт, шаг за шагом, мысль за мыслью.

Встав с постели, она подошла к окну и увидела, как туман поднимается с земли, постепенно исчезая под первыми лучами солнца. Мир был таким, каким она его видела — меняющимся и подверженным влиянию её взглядов. Но она не могла игнорировать одну мысль, которая с каждым днём становилась всё более навязчивой: её жизнь уже не могла быть такой, как прежде.

Она почувствовала, как её сердце бьётся быстрее, как будто что-то важное происходит прямо сейчас. Может, это было просто ощущение, что она стоит на пороге перемен, а может, реальная перемена уже пришла. Но не было времени раздумывать. Время было слишком ценным, чтобы тратить его на сомнения.

Вскоре, готовя завтрак, она думала о Нико. Этот разговор, который они наконец провели, был только началом. Он был не просто шагом вперёд, он был поворотом, который обязательно что-то изменит. Скарлетт чувствовала, что теперь она должна понять, как действовать. Это было больше, чем просто решение — это было понимание того, что теперь ответственность за её жизнь лежала на ней, а не на случайных обстоятельствах.

Когда она закончила завтрак, Шейли, как всегда, вежливо напомнила о важных делах на день, но Скарлетт лишь кивнула, не вникая в детали. У неё было своё задание на сегодня, и оно заключалось не в работе или обязательствах. Сегодня она должна была разобраться с собой, осознать, что её собственные решения — это и есть основа её существования.

Когда она покинула дом, улица встретила её привычным шумом. Но теперь Скарлетт видела в этом шуме что-то другое. Каждое лицо прохожего, каждый момент на дороге стал частью чего-то большего. Она шла, не торопясь, обдумывая, что именно нужно сделать, чтобы изменить свою жизнь. Все эти вопросы, которые она задавала себе, когда не могла уснуть, теперь становились более ясными, не такими пугающими.

Она села в машину и направилась в офис, где её ожидала встреча с командой. Нико, как всегда, сидел в своём кабинете, и его присутствие теперь не вызывало у неё никакой тревоги. Она научилась принимать его как часть своего мира, а не как нечто, от чего нужно отгораживаться.

— Ты выглядишь по-другому, — заметил Нико, когда она вошла в кабинет.

Скарлетт остановилась, поймав его взгляд. Он был прямым и откровенным, и она не могла ответить на это просто словами. Всё, что она могла сказать, это то, что она сама чувствовала перемены. И что-то внутри неё ощущало, что эти перемены — только начало чего-то гораздо большего.

— Я тоже чувствую это, — ответила она, спокойно садясь напротив него. — Мы больше не можем скрывать свои чувства. Пора действовать.

Нико молча кивнул. В его глазах была скрыта буря эмоций, но он также знал, что теперь время для размышлений прошло. Пришло время для действий.

— Я знаю, что ты думаешь, Скарлетт, — сказал он после паузы. — Мы оба давно готовы к тому, чтобы этот этап нашей жизни завершился. Но мы должны быть готовы к тому, что всё будет не так, как мы ожидаем. Это может быть сложно.

Скарлетт не могла не заметить, как тяжело ему давались эти слова. Она знала, что он всё это время был готов к переменам, но его боязнь оказаться уязвимым мешала двигаться вперёд. Они оба стояли на перепутье, и теперь они должны были принять решение.

— Мы всё сделаем правильно, — ответила она, уверенно взглянув в его глаза. — Но для этого нам нужно быть честными не только с миром, но и друг с другом.

После встречи с Нико, Скарлетт почувствовала странную тяжесть, как будто наконец скинула с плеч груз, который несла слишком долго. Признание своих чувств, признание того, что она не может и не хочет больше прятаться от самой себя, стало важным шагом. И хотя на поверхности всё оставалось прежним — работа, обязательства, повседневная рутина, — внутри неё происходила настоящая буря. Она больше не могла быть той, кто довольствуется полумерами. Она не могла просто плыть по течению, ожидая, что жизнь как-то сама наладится.

Вечером, когда она пришла домой, Скарлетт сразу почувствовала, что нужно поговорить с кем-то, кто был рядом, кто понимал её как никто другой. Эмили всегда была той, с кем можно было разделить не только радости, но и тяжёлые моменты. Они с Эмили были лучшими подругами ещё с университетских лет. За эти годы Скарлетт научилась доверять ей во всём, и в этот момент ей как никогда хотелось услышать её мнение.

— Ты знаешь, что происходит, да? — спросила Эмили, когда Скарлетт, не говоря ни слова, села напротив неё.

Скарлетт кивнула. Она была готова поделиться своими мыслями, которые долго скрывала.

— Я понимаю, что больше не могу идти так, как раньше, — начала она, пытаясь найти правильные слова. — И это не только о Нико, хотя наши отношения тоже много для меня значат. Я осознала, что мне нужно быть честной с собой, что я не могу больше жить, следуя чужим ожиданиям.

Эмили молча слушала, и Скарлетт почувствовала, как её слова становятся весомыми. Она наконец могла открыть перед кем-то свои настоящие чувства и не чувствовать при этом уязвимости.

— Ты сделала правильный шаг, — ответила Эмили, когда Скарлетт замолчала. — Это всегда непросто, но ты заслуживаешь быть счастливой. И если тебе нужно что-то изменить в своей жизни, не бойся этого. Ты знаешь, что делаешь.

На следующее утро Скарлетт проснулась с ощущением глубокого спокойствия, которое, как ей казалось, было бы невозможно почувствовать ещё несколько недель назад. Она уже не просыпалась с тревогой в груди, как раньше, когда каждая мысль о будущем казалась ей необъятной пустотой. Вместо этого она почувствовала странную лёгкость, будто сама жизнь отступила на шаг, давая ей пространство для дыхания. Скарлетт больше не ждала чуда. Она понимала, что чудо — это не что-то, что может произойти вне её воли. Оно рождается из внутри неё, из её решений, из её готовности действовать. В её глазах больше не было неуверенности, только решимость.