К примеру, именно из проверенной позже сплетни Эн Гохуань и Фо Ань узнали об одной сомнительной инициативе местного правления. Новенький во власти так хотел выслужиться перед назначенным во главе города чиновником, что решил предложить не только проверять приезжих, но и регистрировать тех, кто совершенствует душу. Ведь они, как ни крути, необычные граждане, и за ними нужен глаз да глаз. Фо Аню и Эн Гохуаню пришлось наведаться к выскочке под покровом ночи, чтобы убедить его оставить неугодную их семье идею.

Фо Ань прислушался к ряду разговоров, но не нашел те интересными и сосредоточился на помосте. Интересно, кого и за что будут наказывать сегодня? Глаза юноши широко распахнулись, когда на возвышение провели знакомое лицо. Мужчина сильно исхудал, успел лишиться трех пальцев и всех ногтей, моментами поседеть, но Фо Ань все равно узнал в нем поцелованного наставником управляющего подпаленным поместьем.

— Не думал, что его выведут на публику, — прокомментировал Фо Ань, частично пропуская мимо ушей ряд зачитываемых обвинений. Работники судебного ведомства всегда казались ему немного странными. Такие громкие и при этом такие щуплые, что их можно переломить пальцем.

— Почему бы и нет? — Пожал плечами Эн Гохуань. — Он ведь предатель. Такого было бы странно не казнить в назидание остальным. Не меньше трети городских жителей служат в домах государственных служащих и богатых купцов. Элиты мало, зато очень много обслуги, которая может в любой момент взбунтоваться, лучше пугать их для проформы. Доказывать, что лишь послушание и смирение даст им путевку в спокойную жизнь. — Эн Гохуань рассуждал так, словно не сам сделал гостя смертельного помоста виновным. — И кстати, за предательство семьи наказывают куда страшнее.

— Ты был тому свидетелем? — Нахмурился Фо Ань.

— Читал в истории клана. Позже принесу тебе книгу.

— Спасибо.

Фо Ань невольно сравнил деяния мелких министров с поступками Первого бога. Тот тоже тщательно следит за смирением и послушанием своих солдат, тут же карая не только за шаг по собственной воле, но и наказывая тех, кто сумел подобраться к его величию. В последнее время Фо Ань начал принимать несчастье Сымы слишком близко к сердцу и болезненно реагировать на все, что с ним связано. А это значит, что их связь крепнет.

Тем временем виновного привязали к столбу. Фо Ань поймал его пустой взгляд, и по телу пробежала легкая дрожь, словно одна из девиц пудреного дома прижалась к нему своими мягкими округлостями. Он ни капли не жалел мужчину, прекрасно понимая, что без жертв в делах не обойтись. И если уж выбирать, кто окажется на столбе, то пусть это будет посторонний.

Палач заставил преступника поднять руки над головой и тяжелыми ударами принялся прибивать сложенные друг на друга ладони к принявшему уже далеко не первую душу столбу. Только в этот момент мужчина ожил, а его взгляд прояснился. Он завопил так громко и дико, что не только дамы пожелали отвести взгляд. Однако никто из зрителей не покинул занятого места. Все они ждали продолжения казни. По-настоящему ужасной пытки — смерти от тысячи порезов.

Фо Ань еще никогда не видел ее вживую, но знал, что так казнят только отъявленных негодяев. Человека фиксируют и много часов планомерно срезают с него по кусочку кожи, мышц, оголяют кости, пока пленник медленно умирает от потери крови и дикой боли. От мастерства палача зависит, как долго промучается нечастный. Особенно невезучие могли провести в таком состоянии целый день.

Краем глаза Фо Ань заметил, как Эн Гохуань отвел взгляд. Красавец побелел лицом, когда с мужчины сорвали первый кусочек плоти. Повеяло густым металлическим запахом и кислотой пота. Фо Ань знал, куда отправится сегодня вечером. В одном из пудреных домов у него появилась своя любимица, что удивительно схожа с ним в будуарных пристрастиях.

Фо Ань огляделся. Ауры собравшихся окрасились в серые и коричневые цвета с вкраплениями бежевого цвета. Верный признак отторжения, неприятия с толикой истинного интереса. Глядя на них, Фо Ань отчасти признавал свои увлечения не таким уж странными.

— Какой ужас… — Заговорил один из зрителей казни. Мужчина в добротном костюме и очень загорелым, выдававшим в нем простолюдина, лицом.

— А как иначе? Он предал своего господина. Не стань таких наказывать, и каждый попытается прыгнуть выше головы, — не согласился с ним друг.

— И все равно жутко.

— Действенно. Жаль, что так не нельзя поступить с демонами. Совсем распоясались, твари.

— Ты это о чем? — Изредка поглядывая за бросаемыми в ведро кусочками кожи, поддержал разговор житель столицы уезда.

— Да еще пару месяцев назад нашли парня, который стал их обедом. Ну труп и труп, не первый, не последний, да только это оказался младший сынишка дома Нао.

— Да ты что?!

Фо Ань и Эн Гохуань переглянулись, став прислушиваться к чужому разговору.

— Не шучу! Говорят, младшенький у них совсем непутевый был, но глава дома сильно разозлился, когда узнал, что случилось. Теперь ходят его бандиты по городу, и людям добрым спокойно жить не дают.

— Зачем это?

— Не верит отец мальчишки, что это дело рук демонов. А может, просто ищет козла отпущения. Демона ведь не накажешь.

— Ужас. Вот так они творят зло, а люди отвечай.

Собеседник несколько раз кивнул.

— Я из-за этого ни дочь, ни сыновей поздно на улицу не выпускаю. Не хочу, чтобы они головорезам Нао под горячую руку попали.

— Ох, что творится в мире.

— И не говори.

— Кажется, он упоминал о богатстве своей семьи, — поежился Фо Ань, тихо обращаясь к наставнику и другу. Искоса на него взглянул и увидел, что лицо Эн Гохуаня совершенно лишилось красок, а крупная дрожь тиранит тело. Казалось, еще мгновение и он лишится чувств.

Душевный подъем от уникального в своей жестокости зрелища тут же сошел на нет. Испугавшись за красавца, Фо Ань подхватил того за плечи и повел прочь из толпы. Если бы это не казалось странным, он бы и вовсе взвалил его себе на спину, но привлекать внимание особенно не хотелось. Приходилось просто идти.

Люди смотрели на них с пониманием, без намека на осуждение. И кажется, это единственный во всей ситуации плюс. Фо Ань вел Эн Гохуаня как можно дальше от площади, туда, где не было бы слышно воплей казненного. Но глотку тот драл из последних сил, так что задача представилась не из легких. Фо Ань нашел свободную скамью и усадил друга. На том все еще не было лица. Посмотрев по сторонам, юноша чертыхнулся и не придумал ничего лучше, чем накрыть уши Эн Гохуаня ладонями. Безусловно, ему было любопытно узнать причину необычного состояния друга, но спрашивать о чем-либо сейчас не виделось никакого смысла.

Обеспечившие жителям столицы уезда ночные кошмары крики стихли. Мужчина умер. Фо Ань отнял ладони от ушей Эн Гохуаня и принялся ждать, когда тот придет в себя. Красавец окончательно поник и опустил голову, отчего волосы скрыли его белое лицо. Руки Эн Гохуань держал на коленях, мял собственные пальцы, растирая кожу до болезненной красноты.

Фо Ань решил проявить тактичность — промолчать. И про себя отметил, что больше не останется смотреть казнь, если вместе с ним на прогулку отправится Эн Гохуань. Зрелище и правда сталось чудовищным, но на разного рода заданиях красавец совершал и более сомнительные поступки. Один раз Фо Ань стал свидетелем того, как его волосы надвое разорвали человека и тут же принялись за его подельников. И даже тогда Эн Гохуань не прогнал с лица улыбку, а тут такая, противоестественная его натуре, реакция.

— Я солгал, — тихо, но уверенно обронил Эн Гохуань. Фо Ань посмотрел на его, молча ожидая продолжения рассказа. — Я видел наказание даже не за измену семье, а за попытку скомпрометировать. И это было ужасно.

Эн Гохуань искоса посмотрел на Фо Аня, точно решал, достоин ли тот услышать его печальную историю. Видимо, достоин, потому что красавец продолжил.

— Моя семья никогда не отличалась особенным богатством, и все же мы никогда не голодали. Мой прадед, дед и отец занимались пошивом платьев, привили мне вкус к хорошим тканям и интересным покроям. Хотя это, я думаю, заметно, — горько усмехнулся красавец. — Но я не об этом хочу тебе рассказать. Был у нашей семьи друг. Насколько я помню, отец спас его из передряги, нюансы которой мне неизвестны, но этот друг поклялся моему отцу прийти на помощь в любой непростой ситуации.