— Ты нашел себе учителя? — Слишком громко и ярко удивилась Фо Синь. В ауре сестры появились серые и коричневые, еще не виденные до этого, оттенки. И пусть Фо Ань не знал их значения, интуиция подсказывала: цвета не могут отражать светлых чувств.

— Что тебя удивляет? — Насторожился юноша.

Фо Синь раскрыла рот, но говорить передумала. Осторожно спросила.

— И кто тебя взял? Чему ты учишься?

— Один господин из лавки письменных принадлежностей. Я учусь делать бумагу.

Фо Синь нахмурилась. Юноша почувствовал ее смятение и недоверие. Ему это не понравилось. Конечно, он сказал не всю правду, но почему сестра удивлена и недоверчива к его маленькому успеху. А если бы он сказал ей, что начал совершенствовать душу, она бы открыто его высмеяла?

— Не пойми меня неправильно, брат, но ты уверен в этом человеке? Он просил у тебя оплату? Что ты ему пообещал?

— На что ты намекаешь? — Прекрасно догадываясь на что, все же поинтересовался юноша.

Фо Синь потупила взгляд, подбирая слова:

— С чего бы мастеру бумаги брать в ученики того, кто даже читать не умеет, не то что писать? Думаю, тебе нужно отклонить его предложение. Мы найдем для тебя что-то более надежное и подходящее, — начала распаляться Фо Синь.

— Например? — Строго и громче прежнего заговорил юноша, рывком расправляя рукава темно-синего халата, и уводя руки за спину. Фо Ань, словно вновь услышав наставление Эн Гохуаня, расправил плечи и тут же оказался на голову выше Фо Синь. Буквально над ней возвысился. И сестра нахмурилась, посмотрел на брата осуждающе.

— Ты и сам знаешь, что мои подозрения возникли неспроста! — Пошла в атаку Фо Синь.

— Хочешь сказать, я для этого не гожусь?

Фо Синь опешила и потупила взгляд:

— Что ты, конечно, нет, — ее аура вспыхнула желтизной. И словно в насмешку, Фо Ань впервые услышал отголосок чужих мыслей, которые ни капли его не порадовали: «А сам-то, как думаешь?».

Фо Ань молчал. Фо Синь тоже не торопилась продолжить разговор. Разговор зашел в тупик. Юноша не хотел обижаться, пытался найти в рассуждениях сестры рациональное зерно, но едкая досада росла, перекрывая доводы рассудка. Не желая ссориться и больше не зная, что сказать, Фо Ань развернулся и направился прочь из сада. Он вернется позже, когда остынет и придумает, как помириться.

— Постой! — Выкрикнула Фо Синь.

Юноша остановился и обернулся. Сестра вновь сократила расстояние, ласково коснулась груди брата. И он был бы донельзя этим растроган, если бы не чувствовал тщательно скрываемого раздражения и гнева.

— Где твой учитель? Лавка? Я хочу поговорить с твоим учителем. И если он мне понравится…

— А если не понравится?

— Ты оттуда уйдешь, — резко, повелительно отозвалась Фо Синь.

— А если я скажу, что мне не нравится По Жуаньсун, ты откажешься от обучения?

Фо Синь изменилась в лице. Отстранилась и сложила руки на груди, кутаясь в длинной шали.

— Не сравнивай. По Жуаньсун уважаемый в городе человек. Он лекарь. — Нахмурилась девушка. — Я беспокоюсь о тебе. Твой учитель кажется мне странным. На его месте, я бы…

— Никогда не взяла безродного крестьянина в ученики?

— Да!

Фо Ань прыснул от смеха. Очень хотел сдержаться, но не смог. Смеялся все громче и громче.

— Посмотрись в зеркало, сестра, — смахивая выступившие на глаза слезы не радости, но обиды, Фо Ань покачал головой и вымучил из себя улыбку. — Ты тоже крестьянка. Но считаешь, что достойна обучения. Признайся, у тебя ведь и мысли не возникло об обратном.

— Слушай, я… ну, в самом деле. Ты такой наивный. Я всегда о тебе заботилась и не могу вот так просто отдать тебя на обучение какому-то там незнакомому мастеру. Мой хотя бы солдат Первого бога, пусть сам себя таковым не считает.

Упоминание всеми признанного божества отозвалось резкой вспышкой гнева в душе. Фо Ань сразу же понял, Сыма с ним и она видит все, что видит он. Слышит. И она на его стороне. Фо Аню не показалось, он чувствовал теплые объятия преданной, но не потерявшей способность любить, женщины.

— На сегодня хватит. Я приду через несколько дней. Если тебе что-то нужно, составь список, я все куплю.

Фо Ань быстро направился к выходу из сада, но Фо Синь жестко схватила его за руку.

— Я тебя не отпускала!

Юноша выдернул руку, но не рассчитал силу, девушка упала, ошарашено глядя на брата. Фо Ань испугался. Хотел было помочь подняться, но растерялся и просто выбежал со двора, словно в наказание за оплошность, тут же наталкиваясь на вернувшегося с прогулки По Жуаньсуна.

Извечно хмурый и суровый, он впервые выказал искренне удивление при виде юноши.

— Здравствуйте, — растерянно прошептал Фо Ань, собираясь обойти мужчину.

— Интересно… — пробубнил под нос лекарь. — Кажется, моя помощь в поиске наставника тебе больше не требуется.

Фо Ань кивнул. Его трясло. Он хотел уйти. И По Жуаньсун, видимо, это понял.

— Зайди ко мне на днях, хочу кое-что рассказать тебе о совершенствовании души.

Юноша кивнул. И все же обошел лекаря, торопливо уходя дальше по улице.

— И да, — догнал его голос хозяина аптекарской лавки, — я послал письмо, скоро с напавшими на вас призраками разберутся.

Фо Ань знал, что должен вернуться и поблагодарить мужчину, но ноги несли его все дальше и дальше, не позволяя остановиться даже на следующей улице, где ему несправедливо отвесили оплеуху. И тут он увидел того, кого не рассчитывал больше встретить.

Нао Цянь стоял в компании каких-то мальчишек и рассказывал им шутку. Дети смеялись. Вокруг вора собиралось все больше человек. Фо Ань направился прямо к нему, но Нао Цянь, видимо, всегда осторожный, тоже его заметил. Узнал. И тут же бросился наутек. Фо Ань, повинуясь инстинкту и настроению, погнался за ним.

Нао Цянь ворвался в толпу, червем лавируя меж праздными прохожими и спешащими по делам подмастерьями, пригибал голову, намереваясь скрыться. И у него бы с легкостью это получилось, если бы не кричаще-зеленая, режущая взгляд аура. Именно она выделяла его на фоне остальных облачков куда более блеклой расцветки.

Больше Фо Ань не позволял себе забывать об осторожности, но все же отпихивал людей со своего пути достаточно сильно для того, чтобы вызвать суматоху. Кто-то призывал немедленно его поймать, но никто не бросился в настоящую погоню. Фо Ань знал, что пройдет не больше пяти минут, как оскорбленные пренебрежениям господа уже обо всем забудут и, может быть, только за ужином поделятся с семьей возмутительным происшествием.

Нао Цянь свернул. Фо Ань скрылся с широкой улицы вслед за ним. Антураж жилого проулка не располагал к прогулкам, так что здесь гуляло несколько ребятишек, которые сами с визгом разбежались в разные стороны при виде бегущих людей. Нао Цянь изредка оборачивался и неслышно чертыхался, когда понимал, что преследователь не отстает. Фо Ань воспользовался спокойствием улицы и развил скорость. Вор юркнул в узкий проулок и собрался перепрыгнуть небольшой забор, чтобы уйти дворами, но Фо Ань настиг его в прыжке, схватил за ворот и силой бросил на землю.

Нао Цянь сдавленно взвыл и, медленно переворачиваясь набок, попытался свернуться в клубок. Фо Ань несколько раз шумно вздохнул, после чего, как котенка поднял вора на ноги. Тот сфокусировал взгляд, пошатнулся и снова упал на землю.

— Как поживаешь? Знаешь, я все хотел зайти и узнать, как ты обосновался в городе, — хихикнул Нао Цянь, на этот раз сам попытавшись подняться на ноги, но те дрожали и отказывались его держать. Фо Ань с брезгливым презрением наблюдал за тем, как он барахтается в пыли. Скривился, когда тот залез рукой в мутную зеленоватую лужу и тут же обтер руку о штанину.

— Спрашивай, — рыкнул Фо Ань.

— Что?.. — Глупо заулыбался Нао Цянь.

— Ты хотел спросить, как я обосновался. Спрашивай!

Нао Цянь нервно облизнулся и, отклонившись, посмотрел за Фо Аня, видимо, прикидывал, удастся ли ему позвать на помощь. Юноша не чувствовал за спиной ни единой души. За ними не наблюдали даже дети, скорее всего, вернувшись к своим нехитрым играм, и плевать они хотели на чужие проблемы. В свое время Фо Ань очень им завидовал, ведь в те нежные годы Ли Шэн заставлял его работать по дому и не выпускал на улицу под предлогом склонности к побегам и прочим, поджидающего маленького мальчика, опасностям.