Эн Гохуань велел юноше оттащить охранников в тень, после чего, войдя в тень, зашел в дом с такой уверенностью, точно вернулся в родные стены. Фо Ань еще никогда не видел настолько огромных комнат и роскошеств убранства. Все в залах, которые они проходили, дышало богатством и любовью к роскоши. Фо Ань бы с радостью остался бы в некоторых комнатах подольше, просто для того, чтобы прикоснуться к лакированным шкатулкам или полюбоваться лунной тенью узорчатой ширмы, но они здесь не на прогулке.

Большой дом состоял из большого количества комнат, в которых можно было бы заблудиться, но Эн Гохуань ни разу не остановился, шел уверенно, не раздумывал перед очередными поворотами. Новые знания из книги в сознании подсказали, что ведет красавца духовное чутье, но сам Фо Ань не рискнул пробовать раскрыть свое. Вместо этого он сосредоточился на шорохах, и отголосках разговоров ночных слуг, чтобы в случае чего устранить ненужного свидетеля.

Эн Гохуань остановился перед темной, никак не освещенной дверью с тяжелым замком в качестве хранителя хозяйских тайн.

— Кабинет, — сообщил шисюн и кивком приказал Фо Аню сорвать железо. Проверять силу на ком-то кроме людей и капусты юноше еще не доводилось. И все же он без страха отважился на эксперимент. Железо поддалось не сразу. Твердое, закаленное, оно не хотело сдаваться пальцам юноши. Бой, казалось, продолжался целую вечность. Фо Ань давно так не напрягался, и все же замок треснул и разломился на три части, пропуская непрошеных гостей в обитель, святая святых предприимчивого торговца.

— Какие документы нужно искать?

— Тебе никакие, — хлопнув юношу по плечу, Эн Гохуань плавно прошел к большому, резному столу. — Стой и следи, чтобы никто не увидел, чем мы тут занимаемся.

Фо Ань кивнул, встал на пороге, так чтобы и его, в случае чего, заметили не сразу, и он вовремя приметил идущих. Поглядывал он и на наставника, который отбросил всякую осторожность, широко раскрывая ящики и раскидывая их содержимое. Не найдя нужного в столе, он перерыл все, что находится на нем, а потом пошел к высоким полкам. Погром от него оставался страшный. Фо Ань мог на могиле матери поклясться, что они не станут здесь прибирать, а значит, следы отчаянных поисков намерены.

В длинном коридоре по-прежнему стояла тишина. Фо Ань старался отличать звуки погрома от предполагаемых шагов, все же немного сомневаясь, что вообще на это способен. Но стараться ему ведь никто не мешал.

— Вот они, паршивцы, — победоносно заявил Эн Гохуань, быстро пролистывая стопку бумаг у окна. Улыбаясь находке, красавец свернул документы и спрятал их во внутренний карман верхней рубахи, после чего сгреб ворох ненужных документов и книг в кучу, сел на пол и, вынув кресало, принялся разводить огонь. Черная стружка быстро задымилась под его ловкими пальцами, потянуло гарью.

Маленький огонек сперва робко схватился за сухой лист, а потом, распробовав кушанье, быстро распространился по документам. В кабинете стало так ярко, что Фо Ань отвернулся. Отчего и не замел, как Эн Гохуань схватил его за руку, чтобы вместе умчаться дальше по коридору. Но двигался он не к выходу, а вновь что-то искал.

Внутри Фо Аня что-то екало и паниковало. Ведь на пожар сбегутся люди. Им бы поторопиться и уйти, пока никто не заметил труп на маленькой проходной и тела стражей, но Эн Гохуань упорно заглядывал в каждую дверь, точно совершенно не беспокоился о том, что с ними сделают, если найдут.

Наконец, распахнув очередную дверь, Эн Гохуань остановился, а глаза его вспыхнули. Красавец схватил мужчину средних лет за руку и так резко на себя дернул, что тот чуть не упал. Ровные брови того успели сойти на переносице, но рот оказался заблокирован поцелуем.

У Фо Аня открылся от удивления рот. Он стоял и смотрел на противоестественный акт казалось бы нелепой в нынешний момент страсти, но потом заметил: у поцелуя иной подтекст. Пленник Эн Гохуаня сопротивлялся лишь несколько мгновений, после чего его тело расслабилось, а глаза заволокло туманом.

Красавец рывком закончил поцелуй и, по-прежнему обнимая мужчину, установил с тем зрительный контакт.

— Ты верен Чжо Фэнли, он подкупил тебя, и ты впустил его людей внутрь. Пожар и убийства их рук дело. Ты меня понял?

Все еще заторможенный мужчина вяло кивнул.

— Ты никогда не видел меня или моего друга.

Мужчина вновь кивнул. Эн Гохуань усмехнулся и выпустил его из своих объятий. Незнакомец без чувств рухнул на пол, а наставник посмотрел на Фо Аня так, словно ничего дурного только что не произошло.

— Чего встал? Идем. Будет плохо, если нас здесь увидят. Меня стошнит всех их целовать.

На территории особняка поднялась паника. Зазвонил колокол. Слуги уже, наверняка, побежали за ведрами и столпились у бочек или колодцев. Под этот гвалт Эн Гохуань и Фо Ань смогли покинуть особняк и вернуться к лошадям.

Красавец сплюнул и ребячливо высунул язык, словно воздух мог его очистить. Фо Ань бы рассмеялся, но его трясло. Несмотря на все пережитое, он еще никогда не становился причиной такого переполоха. Вряд ли он сможет сегодня уснуть или хоть что-то еще сделать.

— Так, мне срочно нужна женщина. Давай в один из пудреных домов! Познакомлю тебя с парой замечательных сестричек. Там и просидим до утра.

Ноги так дрожали, что Фо Ань не с первого раза забрался на лошадь.

— У тебя довольно странная сила… шисюн.

— Моя слюна — яд, я могу им убить, а могу и затуманить разум, — усмехнулся куда более опытный наездник, хитро добавляя. — Так что никогда не позволяй мне себя целовать.

— Уж будь уверен.

Тело еще никогда не казалось Фо Аню настолько легким. С глупой, но очень счастливой улыбкой на лице, он под руку с миловидной девицей спустился в главный зал пудреного дома. И даже малость ехидная улыбка дожидающегося за столом Эн Гохуаня не смогла испортить ему настроения.

Девушка усадила платящего золотом клиента на мягкую подушку, за стол к Эн Гохуаню и налила юноше чаю. Сам красавец наслаждался обществом более зрелой дамы, которая подливала чай ему и, кажется, стремилась съесть его ухо, постоянно что-то на него шепча. Эн Гохуань вполне естественно поглаживал ее по руке, словно наслаждался мягкостью кожи.

Наставник не стал ничего говорить, только очень выразительно, почти вульгарно взглянул на красотку рядом с подопечными, утверждающе кивнул брату, после чего, запрокидывая голову, выпил чаю. Хотя, было похоже, что вместо чая ему подливали что-то куда более крепкое.

После столь бурной во всех отношениях ночи, Фо Аня пытал голод. Желудок буквально сводило спазмами, но заказывать еду юноша не торопился. Он, конечно, прихватил вчера немного золота из комнаты в постоялом доме госпожи Мао, но цены в пудреном доме заоблачные. И спускать ценные остатки богатства на мясо юноше совсем не хотелось.

— Ваше общество мне куда приятнее, не общение с этим мальчишкой, но все же нам пора, — кокетливо обратился Эн Гохуань к дамам, а потом добавил своей. — Мне так нравится тебя слушать, моя несравненная. Может быть, к моему следующему визиту ты узнаешь еще несколько интересных историй?

Дама ухмыльнулась, кивая красавцу.

— Мальчишкой? — Наигранно возмутилась обслуживающая Фо Аня красавица с изящно вырисованным алым лотосом меж бровей. Она посмотрела на юношу и весьма бесстыдно коснулась его груди, огладила тело, пусть и через рубашку. — Настоящим мужчиной.

— Как скажешь, дорогая, — потешался ядовитый соблазнитель, — но нам, правда, пора.

С этими словами он осторожно убрал руку дамы со своего плеча и поднялся с подушки. Фо Ань попытался сделать это также элегантно, но не вышло, пришлось опереться на руку, чтобы встать. Вместе с наставником он вышел на улицу оживающего города. Кажется, это самая одновременно счастливая и несчастливая улица поселения. Мужчины выходили из череды пудреных домов с улыбками, а вот у провожающих их женщин в глазах затаилась печаль.

— Возвращаемся в семью, еще успеем на завтрак. Ну или попросим накрыть для нас стол, — весело зашагав прочь от пропахших благовониями и пудрой домов, повелел Эн Гохуань. Фо Ань боялся, что он начнет его подтрунивать и расспрашивать о первом опыте, но этого не случилось.