Юноша изредка поглаживал рукоять кинжала, понимая, что скоро попробует его в деле. Он прикрыл глаза, вспоминая все увиденные у столба казни. Как жаль, что Фо Ань не особенно обращал внимания на руки палача. Как-то не думал, что это может ему когда-нибудь понадобиться, но небо вновь поразило его оригинальностью замысла.

Пленник вяло шевельнулся. Ритм его дыхания изменился. Несмотря на опущенную голову, Фо Ань знал, тот открыл глаза. Юноша не торопился с ним заговорить, дал осознать ситуацию, в которую попал убийца дома Нао. И тут Фо Ань заметил, как странно раздуваются щеки довольно молодого мужчины. Он тут же метнулся к нему через комнату, схватил за подбородок, заставил поднять голову, и с силой разжал зубы, не дав откусить язык.

Взгляды молодых людей встретились. В глазах убийцы Фо Ань увидел страх, ненависть и любопытство. Интересное сочетание. Пальцы юноши перепачкались в кровавой слюне, очень хотелось отдернуть руку. Но он не мог позволить врагу умереть хоть и мучительно, но слишком просто.

— Попытаешься еще что-то подобное вытворить, и я развею все семь твоих душ, не дав переродиться. — Фо Ань откровенно блефовал, ничего подобного он не умеет и даже не возьмется попробовать. Зато угроза дала нужный эффект, во взгляде пленника начал преобладать страх, самый настоящий ужас.

Убийца моргнул, принимая условия страшного договора. Фо Ань вытащил пальцы у него изо рта, но не отпустил подбородок, давил на пленника взглядом. Пытался вселить в него больше ужаса силой своей ауры и неизбежного завершения их роковой встречи.

— У тебя есть выбор. Рассказать мне все, что знаешь, и умереть быстро. Я оставлю твой труп целым. Или ты можешь начать юлить, и тогда смерть от тысячи порезов покажется тебе легким наказанием, — Фо Ань был уверен в эффектности своей речи, лишь отчасти побаиваясь звучать глупо.

— Мне все равно придется умереть, так лучше я умру с честью и с верностью своему клану, — голос пленника заметно дрожал, но в словах не было наигранной бравады. Наверное, он, правда, так думал.

— И очень мучительно, — спокойно напомнил Фо Ань.

Мужчину пробрало. Юноша отнял руку от его лица, и голова малость комично дернулась. Фо Ань позволил себе намек на улыбку.

— Как думаешь, оно того стоит?

Пленник поджал губы, лихорадочно размышляя. Юноша видел, как резко его аура меняет цвета.

— Если ты думаешь, что твоя жертва сможет что-то изменить, я не буду настаивать на нашем разговоре, однако судьба твоего клана предрешена.

— Если бы это было так, ты бы меня здесь не допрашивал, — усмехнулся пленник, растягивая свои окровавленные губы.

Фо Ань не остался в долгу. Присел на корточки, поравнявшись с убийцей взглядом.

— Думаешь, я уничтожу твой клан? О нет, не только у тебя есть семья. Ты ведь уже наслышан о том, как мы всего парой человек убили с двадцать твоих собратьев. Ты видел, как я расправился с твоим отрядом. Мне ничего не стоит разорвать голыми руками и остальных. У меня есть такая сила.

Молодой человек вжался спиной в стену:

— Я не раскрою тебе место нашего дома!

Фо Ань с презрением рассмеялся:

— Мне оно и не нужно. Нам это уже известно. Расскажи мне, какой подарок получил ваш глава от переселенцев за городом? Как вы меня искали?

Пленник озадаченно изогнул бровь. Он совсем не понял, о чем идет речь.

— Мне и моим братьями дали задание найти тебя в городе. Определили квадрат и улицы, на которых мы должны были дежурить и все.

— В самом деле? — Фо Ань рассчитывал на иное. Но в ауре говорившего не нашлось ни намека на желтизну. Он не врет. Возможно, этот парень настолько мелкая сошка, что никто не сказал ему о следящем артефакте. А может, его и нет, или он как — то особенно работает? Как бы там ни было, а Нао Люинь ищет его классическим способом, без диких штучек солдат Первого бога. Хорошо если так, но есть сомнения. Придется плясать от того, что есть. — Сколько отрядов выпустили на поиски?

— Так я тебе и сказал.

— Я убью их всех с твоей информацией или без нее.

— Вот и приступай. Я не боюсь смерти!

— Смерти боятся все, — многозначительно кивнул Фо Ань, словно глубоко, о чем задумался. Тратить здесь время ему не хотелось, в дом могли в любой момент прийти на обыск. Мало ли где хозяин поместья прячет золото. Ли Шэн и вовсе замуровал драгоценности в полу. Хорошо, что Фо Ань давно отослал их сестре вместе с оставшимися деньгами.

Фо Ань выпрямился и достал из-за пояса кинжал. Привлек внимание пленника. Испуганный взгляд того не сходил с лезвия. Фо Ань вновь присел, резко накрыл его рот ладонью и вонзил кончик кинжала под ребра. Совсем чуть-чуть едва пустив кровь, не нанося серьезных ран. Но пленник все равно заметался, а ладонь не полностью погасила его крик.

— Мне казалось, убийцы более выносливы, а ты сразу кричать. Некрасиво. Говори, сколько отрядов Нао Люинь выпустил на поиски? — Фо Ань отнял руку от его губ, посмотрел на пузыри кровавой слюны и обтер ладонь о чужую одежду. Гадко.

Пленник пыхтел. Его лоб и щеки заблестели от пота.

— Нет.

Фо Ань вздохнул и схватился за шею убийцы. Сжал так сильно, что кожа затрещала под его пальцами. Пленник начал сдавленно хрипеть и булькать. Его мучения продлились недолго для Фо Аня и, наверняка, показались целой вечностью для самого смертника. Как бы там ни было, а член клана Нао умер. Сообщил он немного, но вполне достаточно для того, чтобы юноша почувствовал себя увереннее.

Прогоняя угрызения совести, напоминая, что охота ведется именно на него, и он должен защищаться, Фо Ань спустился на кухню и, сняв крышки со всех бочек, отыскал в одной кислую капусту, в другой еще какие-то соленья, а в третьей воду. Немного застоявшуюся, но вполне подходящую для умывания и отмывания рук, одежды. Расправляясь с убийцами, Фо Ань немало испачкался. Может быть, ему и вовсе переодеться? В доме должно найтись что-нибудь подходящего размера.

Приведя себя в порядок, Фо Ань вернулся на улицу. Солнце встало. Город наполнился людьми. Девушки вновь гуляли меж лавок с украшениями, торговцы продавали свои безделушки, мальчишки бегали, резвились, пока родители или мастера не нагрузили их работой. Все выглядело по-прежнему. Если кто-то и судачил о случившихся за ночь убийствах, то не всерьез. Никто это на деле не интересовало. Ведь они сами все еще живы. И им нужно жить свои маленькие жизни.

Фо Ань с легкостью влился в поток толпы. Прошел половину улицы и заметил еще одну группу с прорехами в аурах. И что еще хуже, они тоже его заметили. Это стало понятно по пристальному взгляду и перешептываниям. Проклятие! Надо было спросить у пленника, по каким признакам его выделяют из толпы. Все-таки Фо Аню еще учиться и учиться вести допрос. Ладно, спросит у этих.

Фо Ань свернул в более узкую улицу, лихорадочно размышляя, где сможет расправиться с ними без лишних глаз. Бежать из города не получится. Да и как? Не через стену же прыгать. Юноша раскрыл духовное видение, без подозрительных поворотов головы, следя за преследователями. Они, правда, пошли за ним!

Юноша чудом удержал себя от бега. Вывернул в переулок и тут столкнулся с той, кого уж точно не ожидал увидеть. Ошарашенное лицо сестры говорило о том, что она тоже не ожидала встречи.

— Ань’эр… — Когда первый шок ушел, она робко потянулась к руке брата, а ее голос дрожал.

Внутренний взор Фо Аня говорил, что преследователи уже близко. А еще и без лишних размышлений он знал — не стоит им видеть Фо Синь.

Юноша быстро обошел девушку:

— Я обещаю, что загляну позже, прости.

— Фо Ань! — Требовательнее выкрикнула Фо Синь, не собираясь его отпускать. Юноша выругался и толкнул ее в первую попавшуюся лавку, после чего сам сорвался на бег, уводя посланников дома Нао подальше от посторонних глаз. Он расправится с ними на чьем-нибудь глухом дворе.

— Как вы меня узнали? — Жестко спросил Фо Ань и с силой наступил на кисть одного из лежащих на земле убийц. Крепкий мужчина жалобно взвыл и болезненно дернулся. Попытался ползти, опереться и отодвинуться, но нечем. Ног у убийцы уже не было. Они валялись рядом с его разорванным на две части товарищем на глухом, бедном крестьянском дворе, хозяева которого отсутствовали, видимо, с самого утра отправились на работу. Фо Ань предположил, что на поля. Только такие, как они, перебивались скудными заработками и могли позволить себе лишь дом на отшибе, среди таких же покосившихся халуп.