Этот вирус стал одним из самых страшных событий в истории Земли. Половина человечества погибла в муках, и лишь чудом оставшаяся часть смогла остановить его распространение. Тогдашние мировые лидеры, объединившись, приняли одно из самых жёстких решений в истории: вся семья Гинштайна была изгнана в космос.

Вместе с маленьким Майком.

Ему было всего несколько лет. Он не понимал, за что его наказывают, не знал, что его дед обрёк миллиарды людей на смерть. Майка отправили в изгнание вместе с родителями, которые проклинали Землю, проклинали человечество за то, что оно отвергло их.

И теперь, десятилетия спустя, этот ребёнок, выросший среди пустоты и ненависти, пошёл по пути своего деда.

Но его оружие оказалось куда страшнее.

Майк Гинштайн не просто создавал вирусы. Он создал технологию стирания реальности. Его протонное оружие могло разрушить целые планеты. Оно не оставляло следов, не давало шанса на восстановление.

И теперь это оружие находилось в руках террористов.

Игорь сжал кулаки, глядя в пустоту.

— Какого чёрта мы снова вернулись к этому… — тихо пробормотал он.

Он видел, как повторяется история. Но теперь всё было куда хуже. Тогда они боролись с вирусом. Теперь им предстояло сражаться с человеком, чья ненависть к Земле превзошла даже ненависть его деда.

И если они не остановят его сейчас, больше не останется ни шанса, ни времени.

Игорь резко вышел из своих размышлений и провёл рукой по лицу, словно пытаясь стереть усталость. Раздумывать о прошлом было бесполезно — сейчас нужно было действовать. Он активировал связь с Рикардом.

На экране появилось лицо детектива. Он выглядел измотанным, но в глазах его всё ещё горел огонь.

— Ну, как там? — хрипло спросил Игорь.

— Богров жив, — коротко ответил Рикард. — Очнулся недавно, разговаривает. Робот-хирург говорит, что ещё день-два, и он сможет передвигаться.

Игорь кивнул, впервые за долгое время услышав хоть что-то хорошее.

— Хоть одна хорошая новость, — пробормотал он, но тут же его взгляд снова стал серьёзным. — Рикард, мне нужно сказать тебе кое-что важное.

Детектив прищурился, заметив перемену в голосе Игоря.

— Говори.

Игорь глубоко вдохнул.

— Тот, кто уничтожил твою семью… тот, кого ты ненавидишь больше всего… это не просто человек. Это разум. И этот разум сейчас находится внутри Риггика Креттоса.

В ответ наступила тишина.

Лицо Рикарда застыло, затем исказилось гневом.

— Что ты сказал? — его голос прозвучал опасно тихо.

— Я проверил данные. Всё сходится. Разум, который управляет этим телом, не принадлежит Риггику с рождения. Это тот, кто убил твою жену, твоих детей… — Игорь выдержал паузу. — Тот, кого ты так долго искал.

Что-то со звоном разбилось — Рикард, не раздумывая, швырнул ближайший предмет в стену. Его дыхание стало тяжёлым, руки сжались в кулаки.

— Я найду его, — прорычал он, его голос срывался от ярости. — Я найду его и уничтожу.

— Рикард, успокойся. Мы…

Но Рикард уже отключил связь.

Экран погас, оставив Игоря в гнетущей тишине. Он медленно провёл рукой по лицу, закрывая глаза.

Теперь гнев Рикарда был направлен точно в цель.

И вопрос был только в одном — приведёт ли этот гнев к спасению или станет последним шагом к гибели?

Игорь тяжело выдохнул, вглядываясь в погасший экран. В комнате было тихо, только где-то в глубине здания гудели серверы Центра управления Вселенной. Он провёл пальцами по вискам, пытаясь унять нарастающую головную боль.

Он уже видел гибель цивилизаций.

Не раз, не два — слишком много раз, чтобы считать. И каждый раз история повторялась: алчность, глупость, война… Люди приходили, люди уходили, но смерть оставалась. Сначала это казалось случайностью, потом закономерностью, а теперь — просто неизбежностью.

Он видел, как рассыпались в пыль могущественные города, которые ещё вчера сияли куполами и небоскрёбами. Как целые народы исчезали с карт Вселенной, оставляя после себя лишь записи в архивах. Как одни империи приходили, другие рушились, и в этом цикле не было ни справедливости, ни морали.

Игорь понимал, что в этом была вина и землян, и местных обитателей.

Люди приходили с благими намерениями, но в итоге подчиняли, забирали ресурсы, диктовали свою волю. Но и коренные народы не были жертвами — они воевали за власть, предавали друг друга, гнались за амбициями и уничтожали свои же дома. Это было не столкновение добра и зла, а борьба двух хищников за место под солнцем.

И всему была огромная цена — жизнь.

Когда-то жизнь была самым ценным ресурсом. Человечество веками сражалось за неё, защищало её, считало её священной. Люди боялись смерти, дорожили каждой секундой своего существования. Но теперь…

Теперь жизнь ничего не стоит.

Её можно купить. За деньги, за влияние, за ложь. Теперь цивилизации рушились не из-за великих войн, а из-за одного приказа, одного нажатия кнопки. Теперь не требовалось армий, чтобы стереть народ с лица планеты — достаточно было протонной бомбы или одной вспышки сверхнового оружия.

Гибель цивилизаций — это не просто трагедия.

Это пятно на великой истории всех народов.

Игорь невольно сжал кулаки.

Сейчас, на его глазах, шла ещё одна война. Ещё одна цивилизация могла исчезнуть.

И на этот раз он не собирался оставаться наблюдателем.

Город будущего сиял в этот день особенно ярко. Владивосток, огромный мегаполис, в котором смешались старое и новое, простирался перед ними, словно сверкающий океан из стекла и света. Высокие небоскрёбы с панорамными окнами поднимались в небо, отражая солнечные лучи, а между ними парили транспортные капсулы, несущие людей сквозь городские магистрали. Но среди всего этого великолепия было и нечто традиционное — старые улицы, сохранившие дух прошлого. Узкие мостовые с вымощенной плиткой, уютные кафе с деревянными террасами, рыбаки, сидящие на берегу и закидывающие удочки в воду, словно никакое будущее не могло стереть их привычки.

Церемония проходила в одной из старинных церквей на окраине города. Она была окружена высокими деревьями, чьи листья едва колыхались под дыханием прибрежного бриза. Свена выбрала это место. Она всегда любила традиции, несмотря на то, что мир стремительно менялся.

Свена…

Она стояла перед ним в белоснежном платье, украшенном серебряными нитями, которые ловили свет и переливались, словно искры. Волосы её были светлыми, почти белыми, с лёгким пепельным оттенком, а глаза — небесно-голубыми, как у её предков. Родители Свены были мигрантами из Норвегии, переселившимися в Россию в начале XXI века. Её отец, строгий, но добродушный человек, всегда верил, что кровь викингов течёт в их жилах, а мать рассказывала ей сказания о древних королях и северных морях.

Свена улыбалась, глядя на него. Её улыбка всегда имела какое-то особое свойство — она словно разрушала стены, которые он воздвигал внутри себя.

— Ты готов? — шепнула она, держа его за руку.

Рикард в ответ лишь сжал её пальцы чуть крепче.

Священник произнёс слова, которые он едва слушал. Всё слилось в один тёплый поток звуков, отражавшихся в куполе церкви. В тот момент ничего, кроме неё, не существовало. Ни город, ни люди, ни даже будущее, которое уготовила ему судьба. Только она.

Когда раздались аплодисменты, и кольца мягко скользнули по пальцам, мир на мгновение замер. Владивосток за пределами церкви продолжал жить своей жизнью, но для них началась новая глава.

На выходе их встречали друзья, коллеги, даже незнакомцы, которые просто хотели разделить радость момента. Дроны с камерами кружили в воздухе, записывая каждую секунду, фиксируя этот день в вечности.

Позже они поднимались на Русский мост, светящийся огнями, и смотрели, как лунная дорога расстилалась по водной глади.

— Мы справимся со всем, — сказала она тогда. — Главное — держаться вместе.

Рикард закрыл глаза.