— Они никогда не собирались вести переговоры. — Голос Раггакко теперь звучал насмешливо, но в нём чувствовалась горечь. — Всё это время они использовали угрозы как отвлекающий манёвр, чтобы мир смотрел в одну сторону, пока они делают своё дело в другой.

Игорь сжал кулаки.

— Как? Как они собираются это сделать?

— Ты уже знаешь ответ, — ответил Раггакко, — Майк Гинштайн завершил работу над протонной бомбой. Она уже готова, её осталось только доставить в нужную точку.

Игорь резко выдохнул, сдерживая поток проклятий.

— Где она?

— Этого я не знаю, — Раггакко вздохнул. — Я был всего лишь посредником, как я уже говорил. Но я знаю кое-что другое. И это касается тебя.

Игорь нахмурился.

— Меня?

— Да, — голос Раггакко стал тихим, почти заговорщическим. — Видишь ли, у Риггика Креттоса есть своя причина ненавидеть людей. Он не просто фанатик, не просто террорист, скрывающийся за лозунгами освобождения лотаков. Всё куда глубже… потому что Риггик — это ты.

Игорь не сразу понял смысл сказанных слов.

— Что?

— Вернее… та часть тебя, которая осталась в прошлом. — Раггакко медленно растягивал каждое слово, словно смакуя эффект. — Разум, который когда-то принадлежал Игорю Ветрову… первому Игорю Ветрову…

— Это… ложь. — Голос Игоря звучал хрипло, он сам не узнавал себя.

— Нет. — В голосе Раггакко не было ни издёвки, ни нажима. Только простая, ледяная истина. — Когда из твоего тела изъяли сознание, ты когда-нибудь задумывался, что с ним сделали? Ты и сам знаешь, что такие технологии не оставляют ничего без применения.

Игорь молчал, он чувствовал, как его собственное сознание бунтует, отказываясь принимать услышанное.

— Они не могли…

— Они могли, — твёрдо ответил Раггакко. — И сделали. Разум, который ты когда-то потерял, был сохранён… и, как оказалось, передан тому, кто теперь жаждет уничтожить всё, что связано с человечеством.

— Риггик Креттос… — прошептал Игорь, осознавая ужас.

— Вот почему он так сильно ненавидит людей. Не потому что он лотак. А потому что он был человеком. — Раггакко усмехнулся. — Игорь Ветров, которого ты знал, теперь в теле лотака. И он мстит.

Игорь тяжело дышал, в его голове всё переворачивалось. Всё, что он знал, кем он был… теперь это разрушалось. Его прошлое восстало против него.

Мысль о том, что его собственный разум, его прежнее "я", оказалось в теле врага, переворачивала всю картину происходящего. Но осмыслить это не было времени.

Дверь в кабинет резко распахнулась.

— Глава Ветров! — голос был напряжённым, почти дрожащим.

Игорь поднял глаза. В дверном проёме стоял один из офицеров Центра Контроля за Галактиками и Планетами. Молодой человек был бледен, на лбу выступил пот.

— Что случилось? — Игорь сразу перешёл в деловой тон, стараясь взять себя в руки.

— На связь с вами выходит… — офицер запнулся, словно сам не верил в сказанное. — Кто-то из террористов. Прямой канал. Они требуют разговора лично с вами.

Игорь резко встал из-за стола.

— Немедленно проведите меня в центр связи.

Офицер поспешно кивнул, отходя в сторону, пропуская его.

Игорь на мгновение бросил взгляд на голографический экран, где всё ещё оставалась дрожащая звуковая волна Раггакко. Теперь его голос был молчаливым.

— Оставайся наедине со своими мыслями, — бросил Игорь, выключая экран.

Разум Раггакко остался в темноте, размышляя над тем, стоило ли вообще говорить правду.

А Игорь быстрыми шагами направился в центр связи, ощущая, как холодный пот пробегает по спине. Что ещё приготовило ему его прошлое?

В центре связи царила тишина, нарушаемая лишь тихим гулом оборудования. Огромный голографический экран мигнул, и на нём появилось лицо Риггика Креттоса. Его губы искривила самодовольная усмешка.

— Глава Ветров, наконец-то! — воскликнул он с насмешкой. — Надеюсь, ты не слишком удивлён?

Игорь почувствовал, как в груди вспыхнул гнев, но он сдержался.

— Что тебе нужно? — его голос был холоден и напряжён.

Риггик хмыкнул, скрестив руки.

— О, совсем немного, — его голос сочился ядовитой иронией. — Уничтожить всех людей на Инглизе и наконец-то освободить мой народ от вашей заразы. Разве это не справедливо?

Игорь стиснул зубы.

— Ты врёшь. Ты прикрываешься борьбой за свободу, но твоя настоящая цель — месть.

Риггик засмеялся, и этот смех вызвал у Игоря озноб.

— О, наконец-то ты начинаешь понимать, Ветров, — он наклонился ближе к камере, его золотые глаза сверкнули. — Но знаешь, что самое интересное? Мы всё слышали.

Игорь напрягся.

— Слышали что?

— Ваш разговор с Раггакко.

У Игоря пересохло в горле.

— Надеюсь, тебе понравилось услышанное, — процедил он.

— О да, — Риггик ухмыльнулся. — Особенно та часть, где мой родной разум так наивно полагал, что может что-то изменить.

Игорь сжал кулаки.

— Что ты с ним сделаешь?

— Когда я вернусь обратно в своё истинное тело, его разум будет стёрт. Полностью. Без остатка. Просто ещё одна пыльная частица прошлого, которая больше мне не нужна.

Игорь почувствовал, как внутри всё сжимается.

— Ты сказал, что дашь людям месяц, но они не успеют эвакуироваться.

Риггик лениво потянулся и усмехнулся.

— Ну, так уж вышло, что этот месяц — срок никудышный. Впрочем, теперь это не имеет значения. — Он наклонился ближе, как будто собирался прошептать тайну. — Так что, мой дорогой разум, пора прощаться… до следующей встречи. В моём родном теле.

Связь резко прервалась. Экран мигнул, погас.

В зале снова воцарилась тишина.

Игорь остался стоять неподвижно, чувствуя, как по спине пробежал холод. Впервые за долгое время он не знал, что делать.

Он быстрыми шагами вернулся в свою лабораторию, чувствуя, как гнев смешивается с тревогой. Он надеялся, что Раггакко всё ещё на связи, что, возможно, можно успеть вытащить из него хоть что-то, но едва он вошёл в помещение, его взгляд упал на капсулу разума.

Она молчала.

Обычно от неё исходил слабый, едва заметный свет — признак активности, но теперь оболочка была тусклой, безжизненной. Игорь медленно приблизился и провёл пальцами по гладкой поверхности, но та вдруг покрылась сетью мелких трещин.

— Нет…

Капсула с лёгким треском рассыпалась прямо у него в руках, оставляя после себя лишь горстку серебристого пепла.

Игорь выдохнул сквозь зубы.

— Чёрт…

Террористы сделали своё дело. Они стёрли сознание Раггакко, как и обещал Риггик. Всё, что было в этом разуме — его воспоминания, знания, страхи, надежды — исчезло безвозвратно.

Он медленно сел в кресло, сцепив руки в замок, и посмотрел на пустое место, где ещё секунду назад была капсула.

Битва окончена. Но война только началась.

Риггик не просто играл с ними — он показывал, что способен уничтожать даже саму суть разума.

Игорь задумался.

Если в Средневековье люди дрались телами, если в прошлом веке государства боролись технологиями, то что происходит сейчас?

Битвы больше не велись за территории или ресурсы. Теперь войны разворачивались на уровне сознания.

Война разумов.

Как с этим бороться? Как одержать победу в войне, где враг может быть ближе, чем кажется? Где твой собственный разум может стать оружием против тебя?

Игорь сжал кулаки.

Он не знал ответа. Но одно было ясно — если они не найдут способ остановить Риггика Креттоса, если не уничтожат его до того, как он вернёт своё истинное тело, тогда не только Инглиза, но и вся человеческая цивилизация окажется на грани исчезновения.

Игорь тяжело выдохнул и откинулся в кресле. Его мысли устремились в прошлое, к временам, когда человечество уже сталкивалось с подобной угрозой. Только тогда это был не Риггик Креттос. Тогда это был человек.

Гинштайн.

Не Майк, а его дед. Человек, которого старались стереть из истории, вычеркнуть даже само его имя. Но Игорь помнил. Он знал.

Тот был гением, но его гениальность обернулась для человечества катастрофой. Он создал вирус — идеальное биологическое оружие, способное уничтожать людей с ужасающей скоростью. Оно не просто убивало — оно ломало саму сущность разума, превращая людей в пустые оболочки, стирая их личности, их мысли, их прошлое.