– Я согласна, – в наступившей после слов Гейла выжидательной тишине пробормотала я, испытывая влияние тысячи одновременно поднявшихся солнц от улыбок, которыми осветились лица новоприобретенных родственников.
– Тогда не будем терять времени! – распорядился Армонд, поднимаясь и утягивая меня за собой. – Мы с удовольствием воспользуемся вашим предложением о перемещении.
– Боюсь, моя жена не простит вам подобного неуважения к ее гостеприимству, – без единого намека на злость произнес Эвангирион.
– Мы возместим моральные убытки ровно через неделю, в день праздника! – Армонд даже в грудь себя ударил, настолько верил собственным словам.
– Тогда, уважаемые светлые друзья, пойдемте в просторный холл и соберем всех ваших соратников, – загадочно взглянув на нас с Гейлом, Эвангирион подхватил под руки гостей, после чего мы остались в кабинете одни. Для чего это потребовалось, я поняла почти сразу: меня заключили в крепкие объятия и целовали до тех пор, пока не стала кружиться голова. Я и потом не могла нормально открыть глаз: до того сильно хотелось мне остаться в руках любимого, путешествующих по спине и согревающих своим неугасимым теплом.
– Что ты задумал, Гейл? – отдышавшись, поинтересовалась я у некроманта.
– Доверься мне, – меня ласково чмокнули в нос, пригладив напоследок волосы. – Мы обязательно встретимся на приеме у Армонда и больше никогда не расстанемся.
– Как скажешь, – улыбнулась я, пряча от него печаль, поселившуюся на сердце: слишком мало мы пробыли вместе после спасения с рабовладельческого рынка. Тем долгожданней будет встреча. А я была уверена, что обязательно дождусь. – Я буду очень скучать.
Гейл осторожно подхватил меня под локоть и повел к оставшимся членам утреннего разговора. Пришла пора узнать, каково это: быть светлой демоницей.
***
Времени до праздника оставалось совсем немного: дворец Армонда Светлого заканчивал приготовления, развешивая на многочисленных лестницах цветочные ленты и рассаживая на любом свободном месте цветники и палисадники. Все было по заказу и слову Армунны – единственной на данный момент дочери Армандина, которую они с женой без памяти любили, потакая любому капризу. Учись она в Академии Магии, давно стала бы дисциплинированной суолой, а здесь, в окружении многочисленных придворных и нянек, восемнадцатилетняя вечно порхающая девица примерила на себя роль игривого котенка, то и дело срывая работу по завершению собственного же торжества. Стройная, тонкая, золотоволосая и зеленоглазая, она олицетворяла собой демона Света в лучшем из его проявлений. Однако характер у двоюродной сестрицы оказался тем еще подарком, по крайней мере, степень ее высокомерия я успела ощутить на себе в первый же день. Меня оглядели сначала взглядом с небольшой долей любопытства, затем – легкого презрения, а дальше смотреть отказалась уже я сама, вежливо, но холодно поздоровавшись и попросив провожатого показать выделенные мне комнаты, чтобы, наконец, отдохнуть после перемещения с Гейлом. Нет, я нисколько не устала, но сердце привычно ныло от разлуки с некромантом, поэтому–то и не хотелось испытывать на себе еще и гамму эмоций новоприобретенной младшей кузины. Да и расценивать путешествие в качестве незапланированных каникул было гораздо легче, хотя, признаюсь, с удовольствием провела бы сейчас время в компании Амона и Авидалы.
Как я успела понять, послать непосредственно вестник на территории Семи Королевств было невозможно из–за действия пока еще активной магической стены. Однако отец Гейла перед самым нашим отправлением заверил, что непременно сообщит в королевство некромантов и магов жизни о том, что я цела и невредима, чтобы попусту не волновались Сойнер и друзья. Моих сверстников, кроме Армунны и нескольких ее подружек, среди жителей белокаменного дворца, украшенного золотыми куполами, не было, постоянных же обитателей не хотелось стеснять просьбами развлечь меня или показать достопримечательности, так что изучение светлой культуры я взяла под собственную ответственность. Днем бродила по широким коридорам, утопая в море книг библиотеки в поисках ответа на вопрос о расторжении помолвки, и несколько советников Армонда помогали мне в этом. Дед, однако, ввел традицию вечернего чая, во время которых собирал немногих живущих во дворце родственников. Помимо нас и Армандина с дочерью присутствовали так же его жена, Веймана, и та самая Эсиора, явившаяся камнем преткновения между светлыми и темными демонами. И если супруга дяди – светлая, жизнерадостная, всегда пребывавшая в хорошем настроении и оттого напоминавшая мне госпожу Ревению – сразу расположила к себе, чем вызвала порцию дочерней ревности, которой, впрочем, я не удивилась, то вторая смущала нетипичной для светлой демоницы сдержанностью. Порой я даже чувствовала себя в ее компании неловко. Эсиора не интересовалась моими делами, лишь коротко здороваясь при встрече, и не утруждала себя вежливыми разговорами. Веймана как–то с сожалением сказала, что все дело в том самом конфликте, в котором жена Армонда до сих пор винит себя. Я не знала, что думать, но, с другой стороны, чужие проблемы ведь не особо меня и касались. Поэтому я просто оставила все, как есть, предоставив другим демонам разбираться в себе самостоятельно.
Когда большая часть библиотечного хранилища была освоена, а ответ так и не найден, Армандин отвел меня в отдельно находящуюся секцию с особенно древними фолиантами. Он извинился, что именно в этот день – в самом преддверии праздника – не сможет присутствовать рядом (государственные дела Армонда требовали присутствия и дяди тоже), но предупредил, что со мной согласилась посидеть госпожа Эсиора, так что скучать с советниками, занимающимися кропотливыми поисками, мне не придется. Я согласилась, приготовившись к молчаливому дню в компании главной женщины дворца, поэтому сильно удивилась, когда меня встретили с добродушной улыбкой.
– Ты похожа на Армонда, – женщина, так и не ставшая мне бабушкой, не стала ходить вокруг да около. – Увидев тебя поначалу, я, к своему глубокому удивлению, испытала настоящее чувство ревности, поскольку слишком привыкла считать его только своим за то время, что он заботился о нас с Армандином. Мне, пожалуй, намного проще было думать, что настоящей семьей Армонд так и не обзавелся, отдавая все свое внимание нам, поэтому твое появление стало одновременно и облегчением, и тяжким грузом. Прости, девочка, дети не должны расплачиваться за грехи своих родителей. Отныне я постараюсь стать тебе достойной родственницей.
Я во все глаза смотрела на нее, сияющую прекрасную женщину с длинным золотыми волосами и большими зелеными глазами, вмиг преобразившуюся в очаровательную светлую. Сложно было поверить, что разительная перемена произошла за столь короткое время и явилась результатом окончания борьбы Эсиоры с самой собой. Это что же, выходит, светлая бабушка ревновала деда ко мне? Чудеса, подумалось мне тогда. Эсиора же повела меня по длинным коридорам дворца, конца и края которым я так и не смогла найти. Дядя просветил, что для того, чтобы побывать в каждом помещении древнего жилища, может потребоваться достаточно большой промежуток времени. В связи с этим уходить куда–то далеко одной не рекомендовалось – я могла просто заблудиться. Эсиора, как казалось, большую часть помещений хорошо знала, так что в последний день перед смотринами Армунны я могла провести в самой интересной компании.
Не таясь и не опасаясь, что разговор с бабушкой может обернуться для меня непредсказуемыми последствиями, я рассказывала о своей жизни в Биоре и поступлении в Академию, о том, как меня похищали демоны Ласотара и о чудесном спасении Эвангелионом.
– Свет и Тьма… – задумчиво проговорила Эсиора. – Они ведь всегда двигались рука об руку, так повелось испокон веков, пока по досадному недоразумению не повстречались мы с Эванионом Темным. Кто знает, может быть, сложись все иначе, сейчас я стала бы бабушкой твоего преподавателя…пойдем. Я покажу тебе одну старинную картину, сохранившуюся до нынешних времен.
