– К тому времени? – почему–то остановилась я на части фразы.

– Я истощил резерв, – спокойно признался некромант. – Боюсь, переместиться обратно мы сможем только к утру, Морин.

– Но ведь… – я засомневалась, стоит ли говорить об этом Гейлу, но потом решила отбросить сомнения. – Но ведь я могу поделиться с вами своим запасом! – ну а дальше меня уже было не остановить. – Я на занятиях по целительству обеспечиваю стабильное состояние больного, стор Эвангелион, и…

– Нет, Морин, – категорично заявили в ответ на мои предложения.

– Почему? – расстроилась я.

– Давайте не будем усложнять и без того нелегкое положение, в котором оказались, – с улыбкой предложил он, но меня этим было не обмануть. И пусть никакого права на то, чтобы требовать у некроманта объяснений, я не имела, заметку на будущее сделала: он, как огня, боялся того, что я отдам ему часть жизненных сил.

Вместо кучи вопросов, созревших в голове, я озабоченно поинтересовалась:

– Ну, хорошо. А облегчить наше положение выйдет?

– Тикки? – улыбка некроманта стала шире, и свету явилась вечно недовольная фея. – Устрой нам, пожалуйста, спокойную ночь в пещере.

Ночь действительно вышла спокойной. Не знаю, как, но миниатюрная чудо–женщина смогла организовать что–то, отдаленно напоминающее мягкую перину, на которой мы со стором и устроились. И пусть спать спиной к спине со взрослым мужчиной было и страшно, и диковинно одновременно, для себя я уяснила точно: в таком положении мне было спокойнее всего.

Вместо междучастья

Утром мы с Гейлом перенеслись обратно в Академию. Спросить его о том, откуда взялось подобное умение, я так и не решилась. В конце концов, у меня еще будет достаточно времени, чтобы узнать об этом. На занятиях, например, можно ненавязчиво у парней поинтересоваться. Слишком уж загадочным был наш преподаватель. Наш…да, теперь и я могла так говорить об Эвангелионе.

Меня отпустили под честное слово не творить глупостей, так что я решила свято выполнять обещание и сразу же отправилась в нашу с Авидалой комнату. Надо же было, в конце концов, сообщить ей о том, что я жива и здорова. К большому удивлению, соседки на месте не оказалось, чему я сильно удивилась: утро, все же, было достаточно ранним, чтобы, например, идти к завтраку. Тогда я решила послать вестника, что со мной все в порядке и я скоро пойду в столовую. Стоило это желание осуществить, как спустя несколько минут в комнату ворвалась донельзя красная подруга.

– Ты жива! – облегченно всхлипнула она. – На фоне этой отличнейшей новости меркнут все остальные! – после чего земляночка раскрыла свои объятия и на полной скорости заключила в далеко не легкий захват.

– Я–то жива – меня стор Эвангелион выручил, – не стала спорить я. – А что значит – все остальные новости? – проснулось во мне подозрение.

– Ну–у–у… – Авидала попыталась сделать самое наивное из всех удающихся ей лиц, но меня–то было не провести: в конце концов, я не первый день с ней вместе жила. – А, ладно! – махнув рукой, заявила она. – В общем, мы с Амоном полночи всю Академию обыскивали в поисках тебя, пока, наконец, не решились зайти к одной провидице с факультета Смерти. Она–то и сказала, что ты далеко, но в надежных руках. А потом Амон предложил остаться у него – без всякой задней мысли! – словно предвидя мою реакцию на слова, тут же пояснила девушка. – И я так устала, что сразу приняла его предложение. А утром… – тут она мучительно покраснела. – В общем, к Амону пришел твой стор–некромант.

– Эвангелион? – удивилась я. Неужели у него остались силы на то, чтобы еще и парня отчитывать?

– Да… – нехотя кивнула Ави. – Так вот, не будь там меня, кажется, Амону предстояла бы хорошая взбучка. А так стор только сверкнул страшно глазами и сказал, что вечером ждет парня в своей городской квартире для серьезного разговора.

– Святая жизнь… – пробормотала я, но Авидала, кажется, моего состояния не заметила: слишком была поглощена тем фактом, что ее, примерную суолу, обнаружили в комнате мужчины с утра пораньше. Я с грустью поняла, что видение, посетившее меня во время вчерашнего обеда, целиком и полностью является моей виной. Это я спровоцировала гнев Эвангелиона. Только вот, не вмешайся я и не пойди на возвращение Пирожка, Гейл не стал бы слишком с Амоном распаляться. Теперь же…теперь я не знала, чем может обернуться для третьекурсника мое сиюминутное желание изменить будущее. А ведь именно это я и сделала, когда порывисто спросила о времени возвращения духа…

В столовой Ави долго со мной не просидела. Оставшись в одиночестве – по выходным, особенно в день Жизни, суолы не сильно торопились к завтраку – я не спеша потягивала чай, когда рядом вдруг материализовалась Тикки–Рё и с недовольным видом произнесла:

– Ну и натворила же ты дел, принцесска!

– Что? – от неожиданности поперхнулась я, не зная, чему больше удивляться: то ли спонтанному проявлению некромантской магии, то ли законному определению своего положения из уст мелкой фейки.

– А ничего! – сплюнула дама с крыльями. – Гейла с Оноре рассорила? Рассорила! Паразитка высококровная! Кто дернул тебя на некромантский ритуал сунуться без подготовки?

– Простите… – повинным голосом отозвалась я. – Я ведь и правда не представляла всей глубины ответственности.

– То–то же! – на удивление быстро смягчилась Тикки. – Глядишь, и толк из тебя выйдет, девчонка–принцесска…главное – об ответственности вспоминай почаще! – и мне послали такой говорящий взгляд, что я не смогла не спросить:

– Почему вы меня принцесской называете, Тикки?

– А кто ты есть–то? – искренне удивилась фея. – Думаешь, если Гейл еще не сложил все детали загадки, другие не догадаются, Армина? Только вот не нравится мне чрезмерное внимание хозяина к тебе – боком ему все это выйдет!

– Тише! – шикнула на мелкую я, не понимая, как та могла меня вычислить. – Не называйте меня Арминой. Вы сейчас не только меня, но и Амона подставляете!

– Вот и думай лучше, чтобы этого больше не произошло! А меня все равно никто из живых не услышит – из демонов тут только ты сидишь, – не менее серьезно ответила мне фея.

Препирались мы с ней недолго и расстались, похоже, обе в плохом настроении. Из столовой я выходила, когда туда стали стягиваться учащиеся. Куда делась фейка, меня, честно говоря, не особенно волновало. Никого не хотелось видеть – вина за то, что Амону достанется, грызла изнутри. Так что я отправилась ближе к корпусу, где чаще всего проходили пары у суолов с факультета Жизни – там был организован небольшой садик со скамейками. На одну из таких я и примостилась. Видимо, задумалась крепко, раз чужого присутствия не заметила.

– А я все думал, почему ты так рьяно взялась отстаивать интересы своей принцессы…Морин! – с издевкой произнеся мое имя, рядом опустился Дарий и одарил меня торжествующей улыбкой. – А ты просто оказалась той, которую мне напророчили в жены! Ну, здравствуй, невестушка, – не стал ходить вокруг да около водник.

В этот момент я прокляла все на свете: собственную несдержанность, заставившую напроситься на ритуал Амона, Гейла с его благородством, посчитавшего, что меня стоило спасти от демонов, и даже Тикки, не смогшую держать язык за зубами. Потому что, останься я в подземелье, кто–нибудь из демонов бы появился и прекратил мои мучения. А теперь обо всем узнал Дарий. То, что он не пытается застать меня врасплох, и так было понятно: скорее всего, водник установил за мной тотальную слежку, и сегодняшнее излияние феи тоже стало ему доступно, как и мои ответы. Но я не теряла надежды, а потому решилась до последнего изображать святую наивность.

– О чем ты, Дарий?

– О том, дорогая, что ты только что общалась с кем–то, кого невозможно увидеть и услышать простому магу. И этот кто–то, судя по слухам, дошедшим до меня, являлся не кем иным, как феей нашего высшего некроманта. Как думаешь, многих фея может назвать принцессами? Им ведь открыто то, что обычным магам недоступно. Феи – древнейшие создания нашего мира. А ты попросила одну их них не называть тебя Арминой, причем вид у тебя был такой, словно открыли страшнейшую тайну твоей жизни.