Пристроиться к туристической группе оказалось проще, чем мы думали. Арун, словно опытный фокусник, ловко подделал нам документы и снабдил необходимыми сведениями. Мы выглядели как обычные туристы, немного уставшие, но полные энтузиазма. В группе были люди самых разных национальностей и возрастов — тибетские паломники в ярких одеяниях, загорелые европейцы в спортивной одежде и молчаливые азиаты, больше похожие на медитаторов, чем на путешественников.
Мы старались не выделяться из толпы, держались в середине группы, не привлекая к себе лишнего внимания. Эрик, мастер перевоплощения, играл роль немного рассеянного, но добродушного фотографа, постоянно щелкая затвором своего фотоаппарата. Кейтлин, прекрасно владеющая несколькими языками, легко поддерживала беседу с другими туристами, рассказывая о своих путешествиях по миру. Сьюзи, напротив, играла роль тихой, наблюдательной туристки, внимательно изучавшей окружающие пейзажи. Моя роль была самая простая: я был тем, кто тихо наблюдал за остальными. Мы тщательно следовали плану Аруна — не привлекать внимания, не показывать своих истинных возможностей.
Взаимодействие с другими туристами было минимальным, но достаточным, чтобы не вызвать подозрений. Мы вежливо отвечали на вопросы, смеялись над шутками и деликатно отводили взгляд, когда разговоры заходили о каких-то мистических или странных явлениях. Наша задача была проста — слиться с толпой, стать незаметными, как камешки на склоне великой горы. Маскировка была идеальной, и никто не подозревал, что среди обычных туристов, поднимающихся к святым местам, скрываются герои, на плечах которых лежит судьба мира.
Подъем начался с пологой тропы, петляющей по подножию горы. Поначалу всё казалось лёгким, мы с интересом рассматривали окружающие пейзажи — цветущие луга, журчащие ручьи и стада яков, мирно пасущихся на склонах. Но чем выше мы поднимались, тем более крутой и каменистой становилась тропа. Воздух становился разряженным, и каждый шаг давался с трудом. Первые впечатления постепенно сменялись усталостью и напряжением.
Гора Кайлас казалась живой, словно дышала и менялась вместе с нами. Ее склоны, испещренные трещинами и каньонами, превращались в огромный каменный лабиринт. Солнце палило нещадно, отражаясь от сверкающего снега и льда, слепя глаза и обжигая кожу. Ветер, сначала легкий и освежающий, превращался в порывистый ураган, норовящий сбить нас с ног. Туристическая группа растянулась по тропе, и между нами и другими путниками выросла невидимая стена из усталости и молчания.
Я чувствовал, как гора проверяет нас на прочность. Она, словно живое существо, испытывала нашу выносливость, испытывала наши намерения. Каждый шаг требовал усилий, каждый вздох становился тяжелым, и мы чувствовали, как наши тела наполняются усталостью. Но чем труднее был подъем, тем яснее становилось осознание, что мы находимся в особенном месте.
И я начал замечать, как гора меняет мое восприятие мира. Проблемы и тревоги, которые волновали меня внизу, стали казаться незначительными, мелкими и никчемными. Передо мной разворачивалась вечная и безграничная красота. Масштаб горы, ее безмолвное величие заставляли меня чувствовать себя крошечным и ничтожным, но в то же время — частью чего-то большего, необъятного и непостижимого.
Каждый шаг к вершине становился шагом к себе, шагом к пониманию, и к принятию. Я, словно растворялся в этой величественной панораме. Я не думал о прошлом, не думал о будущем, жил только здесь и сейчас, в этом суровом, но прекрасном мире. И я понял, что Кайлас не просто гора. Это храм, это место, где человек обретает себя, где преодолевает свои слабости и где понимает, что все мы, такие маленькие, но такие важные, составляем часть этого огромного и прекрасного мира.
Мы продолжали восхождение, погруженные в собственные мысли и ощущения, как вдруг небо, до этого ясное и голубое, словно затянулось пеленой. Вокруг нас начал сгущаться густой, молочно-белый туман, и в мгновение ока мы оказались в непроглядной мгле. Все звуки, до этого громкие и отчетливые, приглушились, словно мы оказались в огромной вате. И тут, словно вспышка молнии, в тумане вспыхнул яркий, ослепительный свет, озаривший все вокруг, словно днем.
Свет был настолько ярким, что мы невольно зажмурились, и когда, наконец, открыли глаза, то поняли, что гора исчезла. Исчезли туристы, исчезла тропа, исчез привычный мир.
В воздухе витало странное напряжение, и я чувствовал, как мир вокруг меня изменился, как законы физики и логики, которые я знал, перестали работать. Я попытался сделать шаг вперед, но почувствовал, что мое тело стало легче, словно я потерял часть своей массы. Эрик, который всегда был скептиком, пытался вытащить свой компас, но стрелка начала беспорядочно вращаться, словно сошла с ума. Сьюзи пробовала читать заклинание, но ее слова звучали искаженно, словно они не принадлежали этому миру. Кейтлин попыталась выстрелить из револьвера, но пуля, выпущенная ею, не пролетела и метра, словно столкнулась с невидимой стеной.
Новая реальность, в которую мы попали, была похожа на сон, на причудливый лабиринт, сотканный из магических нитей. Гигантский зал, в котором мы оказались, простирался во все стороны, и его размеры казались непостижимыми. Стены из черного обсидиана, как зеркала, отражали свет, создавая иллюзию бесконечного пространства, и казалось, что мы находимся внутри огромного, пульсирующего сердца. Пол был выложен из каменных плит, покрытых светящимися рунами, и каждая руна, казалось, дышала своей собственной, едва уловимой энергией.
В этом пространстве было ощущение неуловимой переменчивости, словно сам мир постоянно перестраивался, меняя формы и очертания. Прямые углы исчезли, заменяясь плавными, искаженными линиями, и потолок, как огромное небо, то отдалялся, то приближался, создавая иллюзию бесконечного падения. Мы почувствовали, что в этом мире не действуют обычные правила физики и логики. Тяжесть казалась переменчивой — то мы чувствовали себя легкими, как перья, то тяжелыми, как каменные глыбы. Наши движения стали медленными, плавными, словно мы плыли в невесомости.
Звуки, которые мы издавали, звучали странно и неестественно, словно проходили через фильтр, а наш голос раздавался с эхом, растворяясь в необъятном пространстве. В этом мире не работали наши привычные представления о времени и пространстве. Расстояния, казалось, менялись, и то, что находилось рядом, могло внезапно оказаться далеко, и наоборот. Тени на стенах, словно живые, шевелились и меняли формы, создавая жуткие иллюзии, и мы чувствовали, что этот мир живой и постоянно изменяется.
Нам приходилось учиться адаптироваться к новым условиям, использовать наши способности по-новому, и опираться на свою интуицию, чтобы ориентироваться в этом странном и загадочном пространстве. Мы поняли, что в этом месте не выживает тот, кто полагается на старые правила, а тот, кто готов меняться и приспосабливаться к новой реальности.
(Мы сосредоточились на рунах, высеченных на колоннах. Они были не похожи ни на один язык, который мы когда-либо видели. Каждая руна состояла из переплетения линий и кругов, словно фрагменты древних звездных карт. Они мерцали тусклым светом, создавая впечатление, что они живые, что они дышат и вибрируют. Кейтлин, благодаря своим знаниям древних языков, первая сделала шаг вперед.)
— Я думаю, что это не просто буквы, — сказала она, внимательно изучая одну из рун. — Это символы, каждый из которых имеет свое значение. Они напоминают древние письмена, которыми пользовались первые жрецы этого храма.
Она коснулась руны пальцем, и та засветилась ярче. Кейтлин закрыла глаза, и, казалось, прислушалась к чему-то, словно ловила эхо из прошлого.
— Эти руны — это энергия, — сказала она. — Каждая руна — это поток, который управляет определенным барьером. Но чтобы понять, как их активировать, нам нужно найти ключ.
Эрик, используя свои навыки криптографии, пытался найти какой-то порядок в расположении рун. Он заметил, что руны расположены не случайным образом, а в определенной последовательности, и они образуют какой-то код.
