Какие потрясающие значительные слова говорит о Тайне Божией Исаак Сирин. Она (Тайна) важнее преодоления смерти и грехов! Каково!!

Но если тайна неприступна – как человек может принимать её и сообщаться с нею? Да, тайну нельзя раскрывать. В противном случае она перестаёт быть тайной, она самозамкнута. Она онтологически должна оставаться таковой, иначе она исчезает, перестаёт быть! Иначе это уже не тайна, а секрет, загадка и т. д., то есть жалкое подобие истинной тайны.

Итак, аксиома: тайна всегда остаётся тайной. Это основная аксиома. Но за ней следует ещё одна аксиома: тайна порождается тайной; тайна от тайны. Такова «хиротония» тайны! (Это подобно аксиоме П. Тиллиха: бытие от бытия!) И только так!

Но если тайна от тайны, то войти в неё можно тоже только через тайну, через собственную тайну! Тайна сообщается с тайной! Это ещё одна аксиома, третья. Чтобы войти в какую-нибудь тайну, надо быть причастным ей, надо иметь собственную тайну, резонирующую с нею.

Поскольку действует принцип «тайна от тайны», то «получить» тайну из нетайны нельзя. Человек может иметь свою тайну, лишь обретя её от Тайны Бога, она ему врождена, она присваивается ему с появлением самосознания. Самосознание и есть высшая тайна всякой личности, равносильная присутствию в ней Бога.

К этой-то личной тайне, тайне своего я, человек должен присоединять всё новые и новые её пласты. Прилагать тайну к тайне! Таким образом, человек может наращивать свою личную тайну, в центре которой его сокровенное я, «вот-бытие» (хайдеггеровское «da-sein»), тайна самосознания, то, что в нём от Бога. Не потому ли в человеке может быть заключён смысл целой вселенной; и возможно, его тайна в том, что он «задуман» Богом как некое её средоточие, как её творческое начало… Писал же Флоренский, что по своей сложности (и смыслу!) «человек есть бесконечность». «И природа, и человек бесконечны; и по бесконечности своей, как равномощные, могут быть взаимно частями друг друга… Человек в мире; но человек так же сложен, как и мир. Мир – в человеке; но и мир так же сложен, как и человек»[295]. Эти непривычные мысли отца Павла заставляют серьёзно задуматься о глубокой сущности человека, о его вселенском предназначении.

Тайна человеческого я, его души состоит и в том, что она не может не сообщаться с другими я, с другими душами. Души близких людей словно сообщающиеся сосуды, – говорила монахиня Елена Казимирчак-Полонская. Тайна этого сообщения-переливания совершается через любовь и благодаря любви душа (а вместе с ней и её тайна) растёт, зреет и восходит к миру горнему.

Как часто бывает, что мать на большом расстоянии чувствует беду, случившуюся с сыном или дочерью, воспринимает их переживания, состояние их душ. Этого не могло бы быть, если бы души не сообщались. Как это происходит – тайна. Но это есть, и оно имеет величайший смысл, о котором мы подчас не догадываемся. Проницательно об этом говорит известный богослов Софроний Сахаров: «Не вредно повторять, что любовь перемещает жизнь любящего в лицо (личность) возлюбленного: существование возлюбленных мною лиц – становится содержанием моей жизни»[296]. В этом и заключается великая идея Бога о соединении душ в одно целое. По убеждению Сахарова: «Человечество должно явиться единым естеством во множестве ипостасей: такова творческая идея Бога…»[297].

До сих пор я говорил о смутных чувствованиях души и о её тайне. Есть ещё одно могучее средство общения с тайной, о котором много размышлял и писал Павел Флоренский, – это символика. Символизм – может быть, единственный способ говорить о тайне и сообщаться с нею, не нарушая её.

С этим ключиком Флоренский первым делом обратился к смыслопорождающей способности тела, к его символическому языку. В наше время это всё больше привлекает внимание, об этом заговорили энактивисты. Они утверждают, что именно оно даёт истинное познание реальности (жизни) и что благодаря ему рождаются новые смыслы. Смыслование всем телом через его движение, работу его, владение им – вот открытие энактивизма. Похвально! Но ещё за сто лет до этого Флоренский основательнее и глубже подошёл к этой проблеме, подошёл через символику. Тайна тела в его символизме, – утверждает он и реабилитирует великое значение тела: «…наше тело – не что-то, между прочим, как легко соблазниться мыслью каждому из нас, – а нечто первостепенно и исключительно важное – осуществлённое равновесие внешнего и внутреннего, субъективного и объективного, мистического и позитивистического, корень нашей личности, опора наша в реальности, лестница Иакова, низводящая в сознание и возводящая в сверхсознание. …Эмпирические отношения подосланы мистическими связями»[298].

Мистические связи тела, по Флоренскому, выражаются в его символизме. Примерно в эти же годы к этой идее пришёл и немецкий философ Эрнст Кассирер: «Отношение души и тела представляет собой первый образец того чисто символического отношения, которое не трансформируется в отношение вещей и ещё менее в причинное отношение»[299].

Мыслители заговорили о таинственной символике тела и души. Что такое символ в понимании Флоренского? Вот его ответ: «Символ – такого рода существо, энергия которого срастворена с энергией другого, высшего существа, поэтому можно утверждать, – хотя это и могло бы показаться парадоксальным, – что символ есть такая реальность, которая больше себя самой»[300].

Эта-то символическая реальность и «правит бал» во взаимотношениях души и тела, в их глубокой тайне. Вот как видит это Флоренский: «…символика не измышляется кем бы то ни было, не возникает чрез обусловливание, а открывается духом в глубинах нашего существа, в средоточии всех сил жизни и отсюда изводится, воплощаясь в ряде последовательных, друг на друге наслояющихся оболочек, чтобы наконец родиться от познавшего и давшего ей воплотиться созерцателя.

Основа символики (тела) – не произвол, а сокровенная природа нашего существа… Основание символики – самая реальность…Получение языка есть раскрытие имеющихся уже наличностей в глубине духа»[301].

Символы, символы, везде символы! Это и ужасно, но это и ключ к тайнам. Учись читать символы и говорить символами. Чудо символа – высекать своим «кресалом» из обыденного, из данного мгновения тайну. Из ничего – делать своё, свою тайну.

Несколько слов о «тайнах», раскрываемых наукой. Что это за «тайны», и тайны ли? Да, наука приносит свои плоды, но стоит ли обольщаться её успехами? Не одно столетие в ней господствуют пыточные, словно на дыбе, приёмы: рационалистские, аналитико-редукционистские, механистичные, физикалистские – под их флагом и «испытывают» – пытают природу. Природу берут на абордаж, словно вражескую крепость, которую надо сокрушить. Вот и дробят её до мельчайших частичек. Однако так и остаётся неразгаданной тайна всемирного тяготения, тайна внутриатомного взаимодействия, которую назвали электромагнитным, силы межкваркового «общения»[302]. И никакой тайны ни в чём не замечают!

Но дело, однако, в том, что природу не надо сокрушать и дробить, более того – это делать преступно. Надо видеть её в целостности, во всей её вселенской сложности. Надо всматриваться и вслушиваться, уважать и любить её – и тогда она сама заговорит с тобой. Это относится как к живой, так и к неживой природе. Её всю и всякую надо воспринимать как нечто субъектное (и ноуменальное!), как то, с чем (и кем!) можно и следует вести диалог. Любяще соединяться с её ноуменальным началом – и читать её тайные письмена. Она достойна субъект-субъектных взаимоотношений[303]. Есть же люди, которые способны общаться с животными и растениями (достаточно напомнить общение и дружбу Флоренского-мальчика с цветами[304]). Но и горные породы, и даже звёзды могут что-то рассказать…