P. S. Уважая авторитет Ленинджера, приведём его основополагающее кредо о живом веществе, о том, что способность живых тел извлекать из среды энергию – «фундаментальное свойство всех живых организмов»[90]. Это действительно так. Ещё Вернадский постулировал подобный тезис. Но не в этом главный «водораздел» между живыми и неживыми телами. Впрочем, известно, что и в геологических процессах осуществляется концентрирование и накопление энергии, например при образовании каменного угля, нефти, газа и других минералов. Накопление энергии идёт и в других процессах биосферы.

P. S. Биомолекулы (ДНК, РНК, белки, углеводы и т. д.) – это уже не молекулы в обычном понимании, а нечто иное, ибо действуют по другому принципу, нежели молекулы в мире физико-химических взаимодействий: они обмениваются сигналами, информацией, ведут биологически осмысленный диалог, они символичны и сами суть символы, ибо всё специфически биологическое держится на принципе символизма, а не силовых взаимодействий. Их следовало бы отнести к особому классу внутриклеточных структур, принципиально отличающихся от обычных атомов и молекул, и назвать биосигнатурами. Да, они – сигнатуры (латинское слово signum – знак, сигнал, пароль, изображение, печать, значение, смысл). Это суть биомолекулы, которые являются органичными частями клетки, отмеченные печатью её, а не автономными составляющими единицами. И хотя они могут быть произведены (синтезированы) и вне пределов клетки, в них просвечивает всё та же ноуменальная компонента как клетки, так и в целом всего организма, его энтеллехия.

Книгу с таким названием написал выдающийся современный нейрофизиолог Карл Прибрам – весьма ожидаемую книгу! То, что мозг должен иметь какой-то свой язык, – этим сегодня, пожалуй, мало кого удивишь. Но у Прибрама речь идёт о вещах глубоких, основополагающих. В этой книге он пишет о многоразличных кодах мозга. Вот и мне на этих страницах предстоит его текст перекодировать на свой язык в соответствии с моей тематикой. Хочу сразу сказать, что из множества интересных фактов в деятельности мозга, исследованных Прибрамом, одним из самых удивительных и значительных следует назвать то, что я называю феноменом домостроительства. (В скобках скажу, что идея домостроительства в качестве фундаментального свойства живых организмов уже много лет занимает меня.)

Итак, феномен домостроительства. Рассматривая взаимоотношение мозга с внешним миром, Прибрам отмечает множество систем (гиппокамп, мозжечок, кора полушарий и т. д.), обеспечивающих его активность в плане предвосхищения внешних событий, овладения ими, изменения и преобразования внешней среды. Его лейтмотив высказан чётко: «Единственная возможность у организма управлять собой – это что-то делать, воздействовать на своё окружение»[91]. Говоря другими словами, управление собой сопряжено со способностью управлять средой! А это и есть, по моей идее, то, что я называю феноменом домостроительства. Далее он уточняет: управление достигается «…либо путём усиленного контроля за внешним окружением, либо путём доведения числа внешних воздействий до минимума и перехода к внутренним формам регуляции»[92]. Таким образом, организм для диалога с внешним миром либо активизирует свои ресурсы, либо отступает от этой задачи, «зажимая себя» и переходя на режим экономии.

Для выполнения какой-либо задачи мозгу необходим «механизм» предвосхищения внешних событий, а «…для процесса предвосхищения необходим только приблизительный план, черновой набросок тех операций, которые должны быть выполнены. Как только будет выработан такой приблизительный план движений, дальнейшую их отшлифовку может взять на себя обычная сервосистема обратных связей»[93]. Далее Прибрам отмечает: «В моторных механизмах мозга кодируются условия внешней среды, которые организуют поведение…» в соответствии с внутренней компетенцией мозга[94]. Таким образом, «…поведение регулируется скорее опережающим процессом, а не процессом обратной связи»[95].

И заключительный вывод: «Таким образом, мы пришли к выводу, что исследование регуляции поведения должно быть сосредоточено не на изменении поведения организма в результате влияния внешних условий, а на изменении этих внешних условий посредством последовательного поведения, осуществления действий и достижения результата… Восприятие (внешнего мира – автор) без вмешательства действия имеет тенденцию к простой ассимиляции внешних условий организмом…

Действие имеет и другие последствия. Благодаря действиям достигается согласование между организмами (прежде всего имеются в виду люди – автор)»[96].

Таким образом, исследования К. Прибрама (хотя сам он, скорее всего, об этом не думал) вскрыли домостроительную доминанту мозга, эту его фундаментальную и неотторжимую предзаданность. Конечно, он имел в виду прежде всего человека. В дальнейшем мы увидим, что принцип домостроительства фундаментален для всего живого.

Завершая нашу трактовку исследований Прибрама в аспекте домостроительства, не удержимся от того, чтобы не упомянуть его вывод о значении человеческого языка. Так, он пишет: «В заключение…несколько слов о центрально-моторной теории происхождения человеческого языка. Если действительно знаковые и символические процессы языка объединяются только посредством деятельности, воздействия на окружение (в данном случае на мозг других людей), то это служит объяснением множественности форм языков и того факта, что ребёнок, находясь в изоляции, не формирует никакого языка. Человеческий потенциал может быть реализован только путём воздействия на другой ему подобный мозг»[97].

Это высказывание Прибрама приводит на ум исследования нашего русского академика А.А. Ухтомского о доминанте любви и сопереживания, объединяющей, очеловечивающей людей. Это ведь тоже домостроительство по-Ухтомскому. Прибрам убедительно показал, что наш мозг (устроением и своими способностями) нацелен, повторяю, на то, что я называю домостроительством, – то есть на преобразование доступного ему космоса, с которым он, исполняя роль его авангарда, образует единое целое.

Далее Прибрам констатирует: «…поведение регулируется скорее опережающим процессом, а не процессом обратной связи»[98]. Чтобы могли осуществляться опережающие процессы и предугадывание правильного действия, необходим мощный базис долговременной памяти, которая обеспечивает соответствующее «состояние готовности мозга». Такая память осуществляется и обогащается благодаря «механизму» «внутреннего эха» (внутримозгового!). Этому способствует замкнутая петля гиппокампа[99]. То есть «механизм» «внутреннего эха» реализуется с помощью амигдаловой структуры. «…Миндалевидное ядро интимным образом связано с организацией процессов во времени, обеспечивая процессы, участвующие в ответе на повторные события, иначе говоря, процессы серийной регистрации в памяти значимых событий, – свидетельствует Прибрам. – В нормальном организме существует (для этого – автор) как бы «внутреннее эхо» событий, без которого соответствующая регистрация (в памяти – автор) не происходит»[100]. При этом структуры долговременной памяти стимулируются подобно тканевым структурам в процессе эмбриогенеза. Тут же Прибрам многозначительно замечает: «Характерные черты эмбриональной индукции и поведенческих процессов, связанных с подкреплением, удивительно сходны»[101].