Я хватаю его за шею и скручиваю ее.

— Ублюдок, скажи мне, где Казимир, — требую я.

— Иди на хер.

Я готов был избить его до полусмерти только за то, что он так со мной разговаривает, но этот придурок удивил меня, засунув что-то себе в рот. Я не видел, что это было.

— Что это было?

— Мы не остановимся, пока ты и твои близкие не умрете. Вы, ваши милые куколки и дети. Все мертвы. Ты и твой ангел, Доминик Д'Агостино, мертвы, — отвечает придурок и начинает смеяться.

Его ебучая угроза моей девушке и моей семье заставляет сжиматься живот. Но я не успеваю понять, что я встревожен, потому что через несколько секунд этот ублюдок начинает яростно трястись. Я роняю его, когда пена наполняет его рот.

Через несколько мгновений его тело замирает, я смотрю на своих братьев и Эйдена.

— Что за фигня? Он только что покончил с собой, — хриплю я. Та штука, которую он положил себе в рот, должно быть, была ядом.

Эйден делает шаг вперед, приседает и поднимает край рукава парня, обнажая татуировку огненного королька, обычную для членов круга Теней. Однако выше нее есть еще одна татуировка, которая вызывает у меня шок, когда я внимательно ее рассматриваю.

Это кинжал с коброй, обвивающей рукоять, и словом «Вечность» в центре лезвия.

— Господи Иисусе, — шиплю я. — Ребята, посмотрите на это. Это та же самая татуировка, которую Кэндис описала на человеке, убившем ее родителей. — Я показываю, и они тоже ее узнают.

Массимо кипит. — Но это не может быть он. Этот парень выглядит так, будто только начал половое созревание. Но эта татуировка… она именно такая, как она описала. Она очень четкая.

Татуировка была единственным реальным описанием, которое мы могли использовать для поиска убийцы. Кэндис сказала нам, что мужчина пришел в маске, как и другие, но она узнала его по татуировке и звуку его голоса. У нее не было имени, но она видела его у себя дома до той ночи.

Единственное, что она смогла нам описать, это то, что мужчина был итальянцем, у него были темные волосы, темные глаза и, вероятно, ему было около тридцати пяти или около тридцати лет.

Па искал день и ночь и годами. Он не сдавался, пока не исчерпал все доступные ему средства.

Мы были такими же.

В нашем мире, когда такие люди, как мы, не могут найти дерьмо на человеке, означает, что у него или у нее есть защита от более крупной рыбы. Для меня это также означало, что Уильям Риччи делал какую-то опасную хрень, которую мы никогда не могли расшифровать.

Все наши усилия получить ответы и справедливость за смерть Риччи были бесплодны. Все эти годы поисков, и мы ничего не нашли.

До сих пор. И… мы даже не искали ничего, связанного с ними. Человек, который убил Риччи, и наша нынешняя проблема вообще не должны быть связаны.

Но… а что, если это, черт возьми, так?

Ебать.

— Это не может быть совпадением, — заявляю я с гримасой. — Мы даже не смогли найти никого с похожей татуировкой. Теперь, спустя тринадцать лет, мы находим точное совпадение?

— Это потому, что это не совпадение. Я точно знаю, что этого не может быть, — заявляет Эйден, и мой взгляд устремляется на него.

— Знаешь? — Я наклоняю голову и оцениваю своего русского друга. У человека, которого я знаю, много секретов.

Его суровый взгляд становится жестче. — Я знаю. Этот человек принадлежит к группе под названием Орден. Они не действуют по совпадениям. Если вы видите кого-то, это не случайность, и они не будут убивать просто так, — просветляет нас Эйден. — Как и члены Круга Теней, эта татуировка — символ их клятвы. Этот человек принадлежал к обеим группам. Это свидетельство союзов, которые заключил Мортимер Вигго.

Я прищуриваю глаза. — Я никогда о них не слышал. — Быстрый взгляд на Массимо и Тристана, и я вижу по потерянным взглядам на их лицах, что они тронуты теми же чарами замешательства, что и я.

— Ну конечно. Они не похожи на людей из кругов, в которых мы вращаемся. Я… случайно наткнулся на них. Вот что они делают, когда их ловят. Убивают себя, — объясняет он, и я удивляюсь, как он к ним попал. — Теперь все это имеет смысл. — Эйден кивает, словно он все понял.

— В чем смысл, Эйден? — спрашиваю я, потому что все еще нахожусь в неведении.

— Другие люди, подписавшие контракт с Кингом. Брэдфорд и Карл — преступники черного рынка, которые работают на высокопоставленных людей. Я думаю, что они все тоже являются частью этой группы. Известно, что Орден работает на таких людей, как продажные политики. — Эйден смотрит на каждого из нас. — Они делают свою грязную работу.

Блядь. Теперь это имеет смысл.

Такие люди определенно более крупные.

И я был прав. Мы в опасности.

Но как, черт возьми, Уильям Риччи связался с такими людьми?

И этот мертвый ублюдок только что угрожал конкретно Кэндис.

Он знал, что она мой ангел.

Блядь, блядь.

Глава 18

Кэндис

Я только что совершила позднюю пробежку вокруг квартала, чтобы успокоить нервы, и теперь возвращаюсь в свою квартиру. Уже почти десять, определенно слишком поздно для меня, чтобы выходить на улицу и заниматься спортом, но я убедилась, что придерживаюсь тех дорожек, где много людей и света.

Я не смогла избавиться от того, что случилось с Жаком ранее. Я не могу поверить в то, что сказал мне этот человек. Это крутилось у меня в голове весь день. Я сразу же пошла домой, благодарная, что сделала всю свою работу для Массимо с утра.

Обычно я заканчиваю свой вечер одним из моих классических фильмов, но я просто приму душ, когда вернусь, и пойду спать. Я даже не устала, я просто хочу сбежать в сон, надеясь, что он может омолодить мой разум.

Бездумно я захожу в свою квартиру. Несколько шагов и я останавливаюсь, когда чувствую сильное присутствие кого-то внутри. Это посылает дрожь осознания по моему телу.

— Это я, — раздается слева от меня голос, который я узнаю где угодно.

Мое сердце колотится, когда я оборачиваюсь и вижу Доминика, выходящего из кухни без рубашки и прижимающего к голове пакет со льдом.

Я подношу руку к груди и размыкаю губы в попытке что-то сказать, но слова не выходят.

Я хочу спросить его, как он попал в мою квартиру, но быстро успокаиваю свой разум. Когда дело касается Доминика Д'Агостино, нет смысла спрашивать такие вещи.

К тому же жар, который пробегает по моей коже при виде его идеально вылепленного татуированного тела, превращает мои мозги в суп.

Когда он опускает пакет со льдом, мое внимание привлекает злой синяк на левой стороне его лица. Вся область черно-синяя, с небольшим порезом на краю скулы.

Что-то случилось сегодня вечером. Он выглядит так, будто подрался. Эта мысль направляет меня к нему.

— Что случилось?

Он качает головой, давая понять, что мне не следует задавать вопросы. — Лучше тебе не знать, детка.

— Ты в порядке?

— Беспокоишься обо мне, Ангел? — Он наклоняется вперед, и запах его мускусного одеколона щекочет мой нос.

— Ты в моей квартире и прижимаешь к голове пакет со льдом. Должно быть, с тобой что-то случилось.

— Это был кот. Охренительно большой, мохнатый кот. Он выскочил на меня и попытался укусить меня за задницу. — Его губы расплываются в дикой ухмылке.

Когда я пытаюсь сдержать улыбку, он хихикает.

— Синяк у тебя на лице, а не на заднице, — замечаю я.

В его глазах мерцает слабый свет, который успокаивает меня. — Я еще не показывал тебе это, детка. Хочешь взглянуть?

— Нет, — румянец заливает мое тело, когда я вспоминаю, как идеально выглядит его голая задница.

Образ этого прямо там, на переднем плане моего сознания, благодаря множеству ментальных файлов, которые я сохранила на него. Я знала, как она выглядит, задолго до той ночи, которую мы провели вместе.

Доминик подмигивает мне, и я не могу удержаться от улыбки, которая тянет мои губы. Когда я качаю головой, он тянется, чтобы коснуться моего лица, и кивает.

— Вот она. Моя девочка. Ангел. Я не видел ее улыбки уже два года. Теперь я чувствую себя лучше, хотя… это моя вина, что она больше не улыбается мне. — Его рука падает вниз, и в тот же миг блеск в его глазах исчезает.