Мои губы раскрываются, чтобы что-то сказать, но слова застывают в моей голове, когда я слышу громкие голоса мужчин снаружи на крыльце. Через несколько секунд наша входная дверь распахивается, врезаясь в стену.

Мама кричит и бежит ко мне, когда в дом врываются люди в масках с оружием. Они все вбегают так быстро, что не остается ни времени, ни возможности что-то сделать, кроме как закричать и бежать. Но бежать куда?

Здоровенный мужчина хватает моего отца. Крик срывается с моих губ, когда он бьет его тыльной стороной своего пистолета, и Папа падает на землю, держась за голову. Мужчина наносит серию ударов ногами в живот моего отца, и кровь брызжет из его губ.

Мы с мамой кричим, умоляя мужчину остановиться, но папа становится наименьшей из наших забот, когда меня вырывают из рук матери, а высокий мужчина хватает ее за волосы и приставляет пистолет к ее горлу.

Меня прижимают к твердой груди, ужас пронзает меня с такой скоростью, что я не могу дышать.

В комнате шестеро вооруженных людей. Еще один входит в дверь, держа пистолет наготове, готовый открыть огонь. На нем тоже маска, но рукава закатаны до толстых предплечий, и я узнаю его татуировку. Это черный кинжал со словом — вечный, написанным на лезвии, и кобра, обвивающая рукоять кинжала. Когда я впервые увидела эту татуировку, я поняла, что никогда ее не забуду. И его лицо тоже.

Я не должна была видеть его лица в ту ночь, когда застала его с моей матерью.

В ту же ночь, когда я услышала его голос, я поняла, что он уже был здесь несколько раз. Когда он говорит сейчас, я узнаю его голос. Это он.

Мне не нужно видеть его каменное лицо или его темные угольно-черные глаза, чтобы помнить, как зловеще он выглядит.

В ту ночь он не видел, как я за ним наблюдаю. Никто не видел.

Мужчина входит, и быстрый взгляд на мою мать говорит о том, что она тоже его узнает. Я вижу это по ее глазам.

— Уильям Риччи, я слышал, ты затеял что-то нехорошее, — нараспев произносит мужчина. Глубокий тембр и нотки угрозы в его голосе остаются в памяти, как дурной сон.

— Пожалуйста, отпустите мою жену и дочь, — умоляет папа, но его мольбы встречают смехом. — Возьми меня. Ты хочешь меня.

— Скажи мне, где находится информация, — требует мужчина.

— Я не понимаю, о чем ты говоришь, — отвечает папа.

— Чертова собака, ты мне врешь. Ты выбрал неправильный способ спасти свою семью.

О Боже… что он имеет в виду?

Что сделал папа?

В ту ночь, когда Папа узнал, что происходит с Мамой, я не знаю, что он сделал после этого. Что бы это ни было, это привело к этому.

— Пожалуйста, отпусти их. Вы хотите меня. Отпусти мою жену и мою девочку.

— Скажи, где находится информация.

Речь идет об информации. Но о чем?

Какую информацию нашел папа?

— У меня ее нет.

— Ты тупой ублюдок. Мы знаем, что ты сделал, и босс недоволен. Приведи ее сюда. — Мужчина указывает на маму, которая начинает кричать, когда ее тянут за волосы.

— Нет, пожалуйста. Не трогай ее, — кричит папа.

— Где? — спрашивает мужчина.

— У меня больше нет информации. Я не знаю, где она. Моя жена и девочка ничего не знают. Забери меня, забери меня, забери меня. — Каждая мольба, срывающаяся с его губ, поднимается на октаву выше и вселяет в мою душу все больше ужаса.

— Теперь ты можешь вспомнить? — насмехается мужчина, взводя курок пистолета.

— Клик-Клик. — Это все, на чем я фокусируюсь, вместе с видом мамы, пытающейся освободиться.

— Пожалуйста, нет, не надо. Не причиняй ей вреда.

— Скажи мне то, что мне нужно знать.

— У меня нет информации. Пожалуйста, только не мою девочку.

— Твоя? Нет, — смеется мужчина.

Я понимаю, что он имеет в виду, в конце концов, я видела его в постели с моей матерью.

На долю секунды в глазах моего отца промелькнула печаль и сожаление, когда он тоже осознал. Однако все испаряется из моей головы, когда мужчина достает маленькую бутылочку из-под куртки и выливает какую-то жидкость на маму. Резкий запах обжигает мой нос, и в тот момент, когда я понимаю, что это такое, кошмар начинается по-настоящему. Это бензин.

Вспыхивает зажигалка, и вдруг моя мать оказывается в огне. Мужчина, держащий ее, роняет ее, когда пламя охватывает ее тело.

Мучительный крик, вырывающийся из моего горла, настолько силен, что я думаю, что могу умереть от вида пламени на моей матери. Мои крики смешиваются с криками моих родителей, и слезы застилают мне глаза.

— Скажи нам, где находится информация, и я, возможно, потушу пожар, — насмехается мужчина.

— У меня ее нет! — кричит Папа. — Кто-то ее забрал. Пожалуйста. Пожалуйста, умоляю, пожалуйста.

Мужчина смотрит на Папу сверху вниз. Секунды, которые проходят между ними, кажутся вечностью, и в какой-то момент что-то меняется, и я просто знаю, что все кончено.

Все кончено, и нас некому спасти. Наши ближайшие соседи будут заниматься своими делами, а единственные люди, которые могут помочь, живут у подножия холма.

Однако Джакомо Д'Агостино настолько поглощен ритуальным воспоминанием о своей жене, что я уверена, он ничего не услышит. Он, вероятно, никогда не заподозрит ничего необычного в том, что происходит в доме Риччи.

Время замирает, моя душа разрывается, и мир останавливается, когда этот человек стреляет в грудь моей матери. Прежде чем я успеваю оправиться от шока, он вытаскивает из ножен нож с длинным лезвием и отрезает голову папе, прежде чем тот успевает издать еще один крик.

Как сцена из кошмара, оба моих родителя лежат мертвыми передо мной. Тело папы, его голова, лежащая рядом, в луже крови, и мама, все еще в огне. Я не могу перестать кричать и плакать.

— Делай с ней, что хочешь, но не забудь потом избавиться от тела, — приказывает мужчина.

Он имеет в виду меня.

О, Боже…

Он говорит обо мне.

Я умру.

Мужчины выходят из дома, и я кричу еще сильнее, когда с меня срывают одежду и голую швыряют на пол.

Я кричу, кричу и кричу, когда мужчина, который меня держит, наваливается на меня. Я пытаюсь бороться, но он слишком силен и свиреп.

Я не могу вымолвить ни слова. Я просто кричу и плачу. Взываю о помощи.

В одну секунду надо мной нависает отвратительная голова мужчины, с его горячим, сырым дыханием. Следующее, что я вижу, это как его голова падает с тела.

Прежде чем я успеваю осознать, что произошло, кровь хлещет мне в глаза, и обезглавленное тело мужчины падает на меня.

Я моргаю и могу различить перед собой лицо Массимо. Он держит длинный нож, на его лице тоже кровь, и он смотрит на меня с ужасом.

— Кэндис, — зовет он меня, но я так кричу, что не могу ответить.

Мой разум пытается осознать произошедшее, и меня охватывает ужас, а крики продолжают вырываться из глубины моей души.

Что только что произошло?

Моя мать… мой отец.

Они мертвы…

— Кэндис, все в порядке, все в порядке, — говорит Массимо, отталкивая от меня грузное тело мужчины.

— Ребята, заходите сюда, — кричит он. Шаги эхом разносятся по половицам снаружи.

Я никого не вижу. Слезы и кровь ослепляют меня.

Меня снова зовут по имени, и кто-то поднимает меня.

Слезы и кровь стерты с моих глаз, и я вижу, как он обнимает меня.

Доминик…

Его лицо маячит передо мной, полное паники, когда он оглядывает меня.

— Я тебя поймал, ангел. Ты в безопасности, — говорит он и прижимает меня к своей груди.

Моя голова откидывается набок, и мой взгляд встречается с широко раскрытыми мертвыми глазами матери.

Последний крик вырывается из моей души, и воздух покидает мои легкие.

Глава 1

Доминик

Сегодняшний день…

Есть веская причина, по которой люди говорят хорошим девочкам держаться подальше от плохих парней. Парней, которые приносят неприятности. Это та же причина, по которой ангелу не суждено быть с дьяволом. Ангел всегда слишком хорош для него, даже когда она пытается увидеть в нем хорошее. Дьявол наполнен слишком большой тьмой, чтобы увидеть свет.