Когда она появилась, я был на пике своей зависимости, и для меня она была дочерью врага, виновной по крови.

Я не мог ошибаться сильнее.

— Я собираюсь ей помочь, — говорит Массимо. — Похоже, ей это нужно. Этот ребенок совсем как Тристан.

— Вообще-то, я могу пойти? — предлагаю я. — Я просто хочу минутку поговорить с ней.

В тот момент, когда я говорю, Массимо понимает. Он вспомнил, как я с ней обращался.

— Конечно. Позови меня, если я тебе понадоблюсь.

Я опускаю голову, соглашаясь, и иду на кухню. Здесь пахнет как в раю, а на столешницах разложена вся еда, которая напоминает мне ресторан.

Изабелла так сосредоточена на подметании осколков тарелки, что не замечает меня.

Джакомо первым замечает меня и широко улыбается, показывая два маленьких зуба в своем липком рту. Сначала он бежит к своей маленькой игрушечной коробке, чтобы взять машинку из спичечного коробка, а затем возвращается ко мне с ней.

— Для тебя, — говорит он мне, и его глаза сверкают.

— Спасибо, малыш.

При звуке моего голоса Изабелла смотрит на меня, и нервозность наполняет ее прекрасное лицо. С ее светло-русыми, миниатюрными волосами и яркими зелеными глазами она всегда напоминала мне фею.

— Привет, извини, я тебя там не увидела, — говорит она, вставая, чтобы поприветствовать меня. Она бросает взгляд на свое летнее платье и замечает огромное красное пятно от соуса по всему переду и хмурится. — Боже мой, я обычно не выгляжу так за ужином. Клянусь, это будет очень вкусно.

Она нервничает. Из-за меня.

— Я уверен, что так и будет. Спасибо, что пригласили меня на ужин.

Она выглядит удивленной. — О, конечно. Добро пожаловать домой. — Она протягивает мне руку, чтобы пожать ее, и я беру ее, опуская голову с тем же уважением, которое мы оказываем женам в семье.

— Спасибо. — Я отпускаю ее руку, и она выглядит так, будто не знает, что мне сказать. Учитывая наше прошлое, я бы тоже не знал, что мне сказать. — Изабелла, я должен тебе давно назревшие извинения. В последний раз, когда ты меня видела, я был не в себе и говорил ужасные вещи. Я не имел этого в виду. Моему брату повезло, что у него есть ты. — Я понимаю, что я не совсем хорошо выразился. Это еще мягко сказано. В ту ночь я застрелил Кэндис. Эта женщина имеет полное право считать меня никчемным куском дерьма.

— Не нужно извинений, — отвечает она, и тепло наполняет ее глаза, заставляя меня расслабиться. — Я понимаю, и это действительно здорово, что ты вернулся.

Джакомо подбегает к ней, и она поднимает его.

— Я готовлю лазанью. Он расстроен, потому что мы не можем съесть торт на ужин, — объясняет она.

— Он сможет съесть торт позже, — говорит Тристан позади меня.

Повернувшись к нему лицом, я замечаю благодарность в его глазах и предполагаю, что он, должно быть, услышал, что я сказал Изабелле.

— Папа, — выпаливает Джакомо, едва не выпрыгивая из рук Изабеллы.

Она опускает его на землю, и я смеюсь, глядя на его маленькие ножки, когда он мчится к Тристану так быстро, как только может.

Тристан поднимает его, и я осматриваю их. Это мило, все это. Я просто не могу отделаться от ощущения, что я не вписываюсь. Это не чья-то вина, кроме моей. Такова особенность времени, движущегося вперед. Оно просто движется, и ты ничего не можешь с этим поделать.

Джакомо развлекает нас болтовней о торте, пока я помогаю Изабелле с едой.

Вскоре мы все сидим за столом, и мне каким-то образом удается заговорить о Тибете.

Когда мы начинаем есть десерт, звонит телефон Массимо. По его настороженному выражению лица и по тому, как он извиняется из-за стола, я понимаю, что звонок деловой.

Как и я, Тристан прекращает есть, и мы ждем, когда вернется Массимо. Эмелия и Изабелла выглядят обеспокоенными и обмениваются понимающими взглядами, зная, что бизнес есть бизнес. Обе замужем за мафиози. Они знают, что когда телефон звонит во время ужина, это серьезно. Когда Массимо возвращается и переводит взгляд с меня на Тристана, мы знаем, что это так.

— Нам пора идти, — заявляет он, и мы встаем. Он смотрит на Эмелию, которая теперь выглядит в панике. — Оставайся здесь.

Она кивает. — Будь осторожен.

Тристан целует Изабеллу и Джакомо, затем мы выходим.

Глава 17

Доминик

— Я чувствую запах крови, — говорю я, когда мы проходим через массивную металлическую дверь. Массимо бросает на меня острый взгляд.

— Я тоже это чувствую, — соглашается Эйден, поднимая пистолет.

В воздухе чувствуется слабый запах свежей крови, но он определенно есть.

Я осматриваю старый склад фабричного типа, куда нас вызвал Франко, один из главных исполнителей. Казимир и шесть членов Тени были замечены здесь менее получаса назад. Теперь это место пустует.

Склад раньше был складом для хранения автомобильных деталей. Хотя автоматическое освещение все еще работает, большие стеклянные панели окон разбиты, а стены покрыты сорняками, создавая впечатление, что это место не использовалось годами. Я был склонен думать иначе, просто потому, что освещение все еще работает.

Мы здесь с десятью нашими людьми, к нам присоединились Эйден и пять его ребят.

Мы идем группой по тропе, держа оружие наготове, и запах крови становится сильнее по мере того, как мы продвигаемся.

— Скажи мне, что ты не чувствуешь этого запаха, — говорю я себе под нос.

— Чувствую, — отвечает Массимо.

Воздух вокруг становится гуще, плотнее, почти удушающим с каждым шагом. Когда мы поворачиваем за угол, мой взгляд останавливается на причине запаха. Мы все останавливаемся на своем пути, когда видим двух мужчин, висящих на потолке с веревками на шеях. Это двое наших солдат. Я сразу узнаю их. Это были парни, которые наблюдали за улицами. Кровь капает из пулевых отверстий в их телах, из их ртов и из мест, где раньше были их уши и глаза. В истинном стиле Круга Теней их уши были отрезаны, глаза выколоты, а языки разрезаны.

Это иллюстрация моего мира.

Не вижу зла, не слышу зла, не говорю зла.

— Чёрт возьми, — говорит Массимо.

— Они убили твоих ребят. Они бы не оставили их здесь, если бы не хотели, чтобы ты их нашел, — заявляет Эйден и оглядывает уровни над нами.

— И наши ребята явно увидели что-то или кого-то, кого им видеть не следовало, — добавляю я.

Это сообщение. Оно говорит: держись подальше и перестань совать нос туда, куда тебе не место. Это, конечно, очевидное сообщение. За исключением того, что вы не отправляете такого рода сообщение такому боссу, как Массимо.

Это как в прошлом. Точно как то, что было раньше.

— Что, черт возьми, нам теперь делать? — рявкает Тристан.

— Не уверен, — отвечает Массимо.

— Послушайте, ребята, — говорит Эйден, кивая головой влево от нас.

Кровавые следы ведут к одному из разбитых окон.

Когда мы оглядываемся, мое внимание привлекает шаркающий шум, и я подбегаю к окну как раз вовремя, чтобы увидеть парня, пытающегося спуститься по пожарной лестнице. Это высокий, долговязый парень, одетый во все черное и в балаклаве.

— Эй! — кричу я и выпрыгиваю из окна на металлическую лестницу.

Услышав мой голос, этот ублюдок сбегает по оставшимся ступенькам и выпрыгивает на настил, словно у него в заднице огонь.

Пока Массимо и остальные следуют за ним, я спускаюсь по лестнице и преследую его. Этот ублюдок быстр, и у него есть фора, но я толкаю вперед всем своим существом. Когда он перепрыгивает через барьер, ведущий вниз к пляжу, я тоже прыгаю и приземляюсь прямо на него, сбивая его с ног.

Этот придурок умудряется освободиться от моей хватки, развернуться и ударить меня в лицо. Ничего страшного, он за это заплатит. Кажется, он умеет драться грязно, но я грязнее и пьянее, как черт.

Как животное, я бросаюсь вперед и бью его головой, снова сбивая его с ног. Я оглушил его, и падение заставляет его замотаться.

Я бросаюсь вперед и срываю с него маску как раз в тот момент, когда Массимо и остальные добегают до нас. Парень выглядит русским и молодым, как будто ему немного за двадцать.