Я выбрала маленькое черное платье, которое большинство посчитало бы скромным из-за выреза на шее. Сексуальным делаю его я.

У меня одна из тех фигур, которая граничит между гибкой и пышной, хотя единственное, что я делаю, это пробежки по вечерам. Вот и все, и все, что я всегда делала, но я выгляжу так, будто провожу часы в спортзале.

Я выгляжу хорошо сегодня вечером. Я просто этого не чувствую. Как я могу, когда я так нарядилась, чтобы пойти на свидание с мужчиной, который даже не в моем вкусе? И я устала. Я не спала прошлой ночью. Я все думала о Доминике и о том, что он мне скажет.

Не помогло и то, что моя попытка пойти на работу и вести себя как обычно обернулась полной катастрофой. Я просто не смогла настроиться и в итоге отправилась домой до обеда.

Уже семь, а я все еще думаю о Доминике, хотя мне следует сосредоточиться на Жаке. Ужин в восемь тридцать. Этот вечер слишком важен для меня, чтобы портить его мыслями о человеке, который никогда не был моим. Сегодня у меня есть шанс сделать первые шаги, чтобы стать ближе к Жаку. Так что мне нужно взять себя в руки и сосредоточиться.

Сосредоточься, сосредоточься, сосредоточься.

Я подхожу к своему столу и достаю файл, который я скопировала с работы с записями Жака. Это и привело меня на этот путь.

Одна из моих задач — помогать проводить проверки биографий клиентов. Все, что касается Жака, оказалось законным. За исключением депозита в размере двадцати миллионов долларов на его личный счет от компании Green Ltd. Я должна проверять такие транзакции. Дальнейшие проверки привели меня к человеку по имени Ричард Фенмоир.

Это имя мне дали за несколько месяцев до этого, когда я наняла Гиббса Маккензи, чтобы расследовать убийство моих родителей. Гиббс — один из тех неординарных частных детективов, которые работают на Клавдия Мориенца, могущественного босса мафии в Чикаго, который теперь является частью недавно сформированного Синдиката. Гиббс популярен среди боссов мафии в альянсе из-за своих нетрадиционных методов, которые обычно позволяют ему найти что угодно.

Массимо использует его для проверки клиентов, с которыми он заинтересован в долгосрочном сотрудничестве.

Гиббс был тем путем, которого у меня не было, когда Джакомо Д'Агостино проводил свое предыдущее расследование. Поэтому я подумала, что он сможет мне помочь.

Человек, который убил моих родителей, должен был быть связан с той работой, которую дядя Лукас устроил моему отцу. Но поскольку работа была, очевидно, одной из тех секретных, грязных, как чёрт, работ, которые мог придумать только такой дьявол, как дядя Лукас, я не знала, что это за работа и где работает папа.

Я не знала, с чего начать, но Гиббс смог найти пять имен. Четыре из них были связаны с садоводческими компаниями, которые Джакомо уже проверил. Ричард Фенмоир был последним. Имя, которого у меня никогда не было раньше. Проблема была в том, что кроме имени Гиббс не смог найти ничего больше о Ричарде. Вообще ничего.

Гиббс сказал, что когда это происходит, очевидно, что имя скрывается по какой-то причине. Как кто-то, кто присоединился к программе защиты свидетелей, или кто-то, кто просто хочет быть вне сети. Что-то в моем сердце заставило меня заглянуть глубже, но так как больше нечего было найти, Гиббс больше не мог мне помочь.

Я не могла быть более шокирована, когда имя всплыло в связи с Жаком. Самое интересное, что когда Гиббс провел дальнейшие проверки, он обнаружил, что счет был закрыт и не содержал никаких данных. Хотя он согласился, что это было чертовски подозрительным совпадением, он сказал, что сталкивался с такими вещами постоянно.

Все, что мне осталось, это тот факт, что Жак Бельмон получил депозит в размере двадцати миллионов долларов от компании, связанной с человеком, которого я подозреваю в причастности к смерти моих родителей.

Я подозреваю это, но у меня нет доказательств, только это чувство в моем сердце.

Я даже не знаю, является ли Ричард Фенмуар тем человеком, за которым стоит обратиться, но я в отчаянии.

Хуже всего то, что я никому не могу рассказать о своих планах, потому что не хочу портить деловые отношения Массимо с Жаком.

Определенно нет, когда все, что у меня есть на данный момент, это предположения. Я не могла так поступить с Массимо.

Когда несколько месяцев назад Жак появился на сцене, он не просто хотел стать клиентом D'Agostino, Inc. Он хотел также стать частью Синдиката. Из всех людей, которые обращались к Массимо с просьбой присоединиться к печально известному тайному обществу, он рассмотрел просьбу Жака и в настоящее время рассматривает возможность его посвящения.

Я не пропускаю ни одного удара. Массимо не дурак. Он бы не решил ничего подобного, не подумав хорошенько, и он бы не стал рассматривать возможность вступления в Синдикат какого-то старика. Это большое дело, так что я не могу все испортить между ними.

Я не знаю, насколько хорошо Жак знает Ричарда, но я думаю, разумно предположить, что депозит в размере двадцати миллионов долларов на личный счет не поступит от какого-то случайного человека и без всякой причины.

Мой план похож на продажу души дьяволу, но Жак — это первая связь за тринадцать лет. Не думаю, что я смогу прожить остаток жизни, зная, что у меня был шанс найти ответы, но я им не воспользовалась.

Все, что мне нужно помнить, это та ночь, когда я потеряла своих родителей. Я все еще слышу, как мой отец умоляет сохранить мне и моей матери жизнь. Он ни разу не просил пощадить свою собственную. Я все еще слышу крики боли и ужаса моей матери.

Я все еще вижу их, мертвых…

Вот почему стоит сделать все, что я должна, даже если я ничего не найду и окажусь неправа.

Я иду к шкафу, чтобы взять сумочку, подходящую к платью и моим туфлям Prada. Я уже упаковала все, что мне нужно. Жак первым делом сегодня утром прислал мне адрес своего ресторана. Это его французский ресторан в Бель-Эйр, отмеченный пятью звездами Мишлен. Очевидная тактика, чтобы завоевать мое расположение, и демонстрация его богатства. Бедняга не понимает, что эти вещи ничего для меня не значат.

Вдруг звонит мой дверной звонок, и я чуть не выпрыгиваю из кожи. Я хмурюсь и молюсь, чтобы это был не он. Он не должен знать мой адрес, но он из тех мужчин, которые будут совать нос в чужие дела таким образом.

Отбросив волосы через плечо, я выхожу из комнаты, чтобы открыть дверь. Один взгляд в глазок, и моя спина выпрямляется, как палка, когда я вижу Доминика, стоящего по ту сторону.

Он не должен меня видеть, но смотрит прямо в глазок, как будто может.

Я отступаю и жду, глядя на дверь, словно она может решить за меня, впускать его или нет.

Не могу поверить, что я вообще задаю себе такие вопросы.

Это Доминик. Парень, которого я до сих пор считаю тем парнем, которого любила.

Да, я злюсь на него, но разве я не хочу знать, что он скажет?

Разве после всех этих лет мне не хочется поговорить с ним, да еще и наедине, у себя дома?

Я всегда была в чужом доме. Это мой дом, и мы не в офисе, где все за нами наблюдают.

Чего я боюсь?

Больше боли?

Что-то еще, что могло бы меня ранить? Например… услышать, чем он мог заняться, пока его не было?

Он Доминик Д'Агостино, и хотя Массимо и Тристан сейчас уравновешенные мужчины, они никогда не были такими, как и он. Щелчок пальцами заставил бы все женское население бежать за ними, любую женщину, которая жаждала бы оказаться у них на руке.

Неужели я действительно думаю, что Доминик просто сосредоточился на том, чтобы поправиться, пока был в отъезде и не был с женщиной в течение двух лет?

Хочу ли я услышать от него это?

Когда я действительно об этом думаю, меня беспокоит не только его уход. А все остальное.

Когда я росла, я всегда наблюдала за ним. Я всегда пыталась заставить его заметить меня. Я почти чувствовала себя легкой мишенью, потому что прямо перед тем, как мы сошлись, он, казалось, нуждался во мне только тогда, когда ему что-то было нужно. Потом всегда вставал вопрос о том, чтобы быть ему помощницей. Мне приходилось терпеть, наблюдая за ним с одной великолепной женщиной за другой. Модели, светские львицы, все, кого считали красивыми. Потом была только я. Странная девушка с печеньем, которую его отец пожалел, когда она потеряла родителей. Никогда не было времени, когда я чувствовала, что я достаточно хороша, чтобы быть с ним.