Та-так…

Та-так…

Та-так… — стучали колеса, отмеряя метры и километры, метры и километры…

Эх, колеса, колеса! Что с вас взять? Вы всегда готовы лишь к тому, чтобы неутомимо стучать и поддакивать, и друзьям, и врагам.

Вот и сейчас, они поддакивают: готовы… готовы… готовы…

Нет, чтобы предугадать судьбу, например, или хотя бы как-то ее отметить! Нет, от колес ничего не дождешься!

Да бог с ними, с колесами — Николай Исаев как-нибудь и сам разберется со своей судьбой. И что же с ней, с этой судьбой? Как она с ним поступила: зацепила, отметила или возвысила?

Нет уж — никак не возвысила. Николая провели, как мальчишку — заманили, захватили и повезли в плен, чтобы выведать секреты нового оружия, а он даже не мог позвать на помощь, пока не подсказал Петушок из детской сказки. Если разобраться, судьба отметила и возвысила тех, кто его спасал.

И образы этих людей промелькнули перед мысленным взором Николая. Ах, какие люди — цвет нации, Страны Советов:

Капитан Неустроев — посланец из далекого будущего, который обезоружил вражеских агентов в самый критический момент. Иначе не слушать бы сейчас Николаю перестук колес.

Капитан Верховцев (правда, он уже майор) — бывший комбат Николая, аналитик, который рассчитал путь движения вражеских агентов, везущих его, Николая, к границе, в плен.

Капитан Сапугольцев — командир группы контрразведчиков-волкодавов, сумел вовремя расположить группу захвата в нужном месте.

Пограничник, младший лейтенант Хрусталев (умница) — принял сигнал, подданный ему Николаем — глазами, и тут же поплатился за это жизнью.

Ну, и, конечно же, местный детектив — милиционер, капитан Селезнев, который расследовал похищение Николая. Да сам Шерлок Холмс снял бы перед ним шляпу.

Разумеется, в операции по спасению Николая, в том числе и секретов, которые он знал, принимали участие и другие люди, которых он совершенно не знал. Или, хотя бы, тот же Нарком Обороны, который, не задумываясь, выделил самолет и нужных людей.

А сейчас Николай Исаев возвращался к месту службы в Конструкторское Бюро №6, в небольшой городок на Урале, где он пребывал в должности «временно исполняющий обязанности технического консультанта».

Вчера поезд от вокзала Москвы отходил поздним вечером, и когда они со знакомым сержантом, тоже Николаем, заняли места в вагоне, сразу улеглись спать.

Вставать пока не хотелось, и Николай вспоминал дела пролетевших, двух, последних, с небольшим, месяцев. А было их очень много.

События полетели, просто вскачь, с той памятной ночи, когда он был в карауле у командного пункта батальона, стоявшего в обороне на ближних подступах к Москве. Появившийся незнакомец оказался командиром особого отряда, прибывшего из будущего для отражения подготовленного фашистами танкового удара, направленного на Москву.

Комбат Верховцев назначил Николая помощником командира отряда, капитана Неустроева, и они отражали танковую атаку, в которой Николай подбил из гранатомета (доставленного из будущего) три фашистских танка.

А потом…  вызов в Москву, да не просто в Москву, а в Кремль, на совещание Ставки Верховного Главнокомандования. Понятное дело, что вызов был не за «красивые глазки». Он Николай Исаев, простой советский парень, красноармеец, оказался единственным человеком, знающим, как устроено оружие, которое в пух и прах разнесло огромную колонну фашистских танков.

И там же, на совещании Ставки, Верховный Главнокомандующий принял решение о срочной разработке оружия на основании принципов, известных Николаю, и об организации Аналитического Отдела при Генштабе Красной Армии, назначив его руководителем комбата Верховцева.

Нужно было просто не знать Верховного, чтобы не предполагать, что последует далее, а оно последовало, как день после ночи. Он, Николай, получил предложение — перейти на службу в Наркомат Вооружения с тем, чтобы оказать содействие в разработке противотанкового оружия, и ему ничего не оставалось, как согласиться. (Попробуй, не согласись).

Поначалу, в КБ, приняли его, не то, чтобы «в штыки», но как-то «не очень», но все быстро встало на свои места и работа по проектированию пошла полным ходом, и результата (естественно, положительного), долго ждать не пришлось. Оружие получилось ничем не хуже, чем у капитана Неустроева — легкое, простое и просто убедительное.

И решил он, Николай, что задание Верховного выполнено, и можно проситься, чтобы отпустили его из КБ в комендантский взвод, где он служил ранее. Да вот только сложилось так, что пока раздумывал, посмотрел как-то на девушку, чертежницу Галю, Галочку, и забыл и про комендантский взвод, и про оружие, и про то, что хотел отпрашиваться. Зачем? — если здесь такая красавица, да умница?

И все было бы хорошо, да появились вражеские шпионы, пытающиеся выведать секреты нового оружия, хотя никто не понимал, как они об этом узнали, несмотря на все строгие меры охраны и секретности. Выяснилось это гораздо позже, и правда оказалась просто смешной — в СМИ сообщали о трудовых подвигах стахановцев с указанием конкретных данных.

Одного злодея с отснятой микропленкой поймали, правда, с помощью все того же капитана Неустроева, но другая группа опытных агентов схватила Николая, и накачав его психоактивным препаратом, повезла его, раба божьего к границе СССР — для передачи заказчикам. Слава богу, подняли тревогу коллеги, и встал могучий Советский Союз на защиту своих интересов, и своего гражданина.

Препарат оказался с нехорошим побочным действием — потерял Исаев дар речи, и, оказавшись в госпитале, пришлось ему осваивать язык жестов, а при необходимости записывать то, что хотел бы сказать. Николай даже толком не знал, кто и где разработал для него лекарство, но терапия помогла, и он заговорил, правда, с шепелявинкой, но это дело поправимое.

И еще, еще было важное событие — письмо от Гали… Галочки с нарисованными, такими маленькими сердечками,  что он их поначалу и не заметил.

Вчера, когда его выписали из госпиталя, он оказался в ситуации подобно старухе у разбитого корыта. Из документов — только выписка из госпиталя, а из личного имущества — носовой платок в кармане. Да и верхняя одежда была с чужого плеча — так его специально переодели его захватчики, чтобы закамуфлировать внешний вид.

Когда он пришел в Наркомат Вооружения, его в затрапезном внешнем виде и без документов, разумеется, никто и не собирался пускать, и Николай пустился в пространные объяснения, но ситуацию выручил проходящий мимо сержант, с которым они вместе когда-то ехали в КБ-6.

Сержант подтвердил, что это свой человек, и посоветовал охранникам позвонить в отдел кадров, что и было сделано, и вскоре Николаю принесли пропуск, новое удостоверение личности и его идентификационный жетон. Они разговорились с сержантом, который сообщил, что сегодня вечером он опять отбывает в КБ-6 на поезде, и Николай решил поехать с ним.

В Финчасти он получил довольно приличную сумму денег (зарплату и премию), и некоторое время недоуменно смотрел на шуршащие банкноты, так как от денег на фронте, а потом, и в КБ, почти отвык. Суммы за питание просто удерживали из зарплаты денежного довольствия специалистов, а за все время он потратился только на будильник и билет в кино. И только теперь до него дошло, что он может сбросить с себя ненавистное одеяние, доставшееся от захватчиков, и что-нибудь приобрести по вкусу.

Ему объяснили, что прямо в здании Наркомата есть магазин, где он может присмотреть себе обновку и объяснили, как туда пройти, добавив, что сначала ему нужно явиться к Наркому, так как он его ждет.

*  *  *

— Здравствуйте, товарищ Исаев, — сказал, вставая нарком, — проходите, пожалуйста, садитесь. Как вы себя чувствуете, как настроение?