Патрику Маклейну

Я решила выполнить бранный договор. Искажу им, что попала в кораблекрушение и Диего меня спас. Корабль затонул у берегов Англии, и, кроме нас двоих, никто не выжил. Это навсегда положит конец вопросам о судьбе «Софии». Если впоследствии кто-то объявится, то это появление можно будет объяснить желанием воспользоваться трагедией ради своей выгоды.

Так будет лучше для всех, кто причастен к делу: не только для моей матери, моей семьи, но и для Маклейнов. Теперь ты сможешь жить без страха за себя и своих родных.

Я выхожу замуж за человека из хорошей, уважаемой семьи – чего еще мне желать?

Диего будет моим провожатым и подтвердит факт гибели «Софии».

Я всегда буду помнить Маклейнов и их гостеприимство.

Джулиана.

Холодность послания особенно поразила Патрика. Ни слова о том, что произошло между ними. К тому же из всех мужчин она выбрала Диего; следовательно, она доверяла испанцу, а не ему.

Патрик снова перечитал письмо, и каждое слово вонзалось кинжалом в его сердце. Возможно, намерения Джулианы и были добрыми, но бежать тайком, как вор в ночи…

Он повернулся к брату:

– Я немедленно отправляюсь в погоню.

– Но мы не знаем, куда они направились…

– В Мидлсборо, – без промедления ответил Патрик. – Родовое гнездо Чадуика.

– Тогда они не могли уйти далеко, – задумчиво сказав Джейми. – Им придется пересечь Шотландию и насмерть загнать двух лошадей, чтобы добраться туда как можно скорее.

– Так это или нет, нам теперь срочно нужна карта.

– Мою похитила Джулиана, – с досадой сообщил Рори.

– Это не так уж важно, потому что тут и без карты все ясно. Сначала они направятся в Глазго, затем в Карлайл и уже оттуда в Мидлсборо, – уверенно произнес Джейми.

– А почему не в Эдинбург? – поинтересовался Рори.

– Они знают, что мы в Эдинбурге, и это не сулит им ничего хорошего.

Патрик попытался представить себя на месте Диего: тот наверняка рассчитывал, что Маклейны бросятся за ним в погоню.

– Он поедет через Эдинбург. – Теперь в голосе Патрика звучала уверенность. – Это наикратчайший путь. Он надеется, что мы отправимся в погоню по обходному маршруту, и это займет у нас еще четыре-пять дней.

– Все равно один из нас на всякий случай должен проверить дорогу из Карлайла, – заметил Рори.

– Но ведь кто-то должен остаться в Инверлейте. – Патрик выразительно посмотрел на брата. – Думаю, тебе не стоит в это вмешиваться.

– Я уже вмешался, – твердо ответил Рори. – Не сидеть же мне дома, когда такое случилось! Теперь у нас с Кэмпбеллами нет вражды, так что Дункан и Арчибадд могут взять управление замком на себя.

Патрик ответил не сразу: он не хотел втягивать Маклейнов в свои проблемы. Однако он знал, что Лахлана мучает чувство вины за смерть отца, а Рори страдает из-за того, что не участвовал во Флодденском сражении. Теперь они оба нуждались в лечении.

Наконец Патрик кивнул:

– Денни тоже поедет с нами: он дерется как дьявол и, возможно, сумеет что-то вспомнить. Мне кажется, Кинкели пробудил в нем какие-то определенные воспоминания, но они были слишком мимолетны и погасли, как пламя свечи.

– Я тоже с вами, – неожиданно заявил Джейми. – У меня есть знакомства по обе стороны границы, и это нам пригодится.

Насчет безопасности их затеи у Патрика не было никаких иллюзий: несмотря на ведущиеся переговоры между Шотландией и Англией, их могли схватить в любой момент по подозрению в шпионаже; а если его роль в исчезновении «Софии» будет раскрыта, то его участь предрешена, как и всех тех, кто отправится вместе с ним.

И все же другого выхода он не видел.

– Лахлан, возможно, все еще находится в Чарлтон-Тауэр, – предположил Рори, направляясь к двери. – Он очень привязан к старому бандиту, а берлога старика почти у нас на дороге.

– Но что, если Джулиана не сможет убедить англичан, что корабль затонул? – озабоченно спросил Рори.

Патрик пожал плечами:

– Она не умеет скрывать свои чувства, и теперь все зависит от Диего.

– Как много тебе о нем известно?

– Почти ничего. Он умеет увиливать от ответов, но не думаю, что это поможет.

– А с ней он ничего не сделает?

– Надеюсь, потому что если сделает, то он покойник. – Патрик замолчал и, взяв седла, вышел из комнаты; остальные, также не произнеся ни слова, последовали за ним.

Джулиана и Диего, скакали день и ночь столь стремительно, что Диего еле успевал продавать лошадей и покупать новых. Они отдыхали, только когда у них кончались силы. Когда начинался дождь, Диего находил укрытие, и однажды они остановились в маленькой гостинице, где он спал в общем помещении, а Джулиана делила комнату с другой женщиной. Везде они представлялись братом и сестрой, спешившими попрощаться с умирающим родственником; при этом, встречаясь с другими людьми, Джулиана прикрывала лицо шарфом, а Диего объяснял, что ее изуродовала оспа.

Наедине Диего обращался к Джулиане как брат, заботящийся о ее самых насущных потребностях, но никогда ничего о себе не рассказывал.

Время играло в их плане главенствующую роль. Корабль, который был затоплен у берегов Шотландии, в представлении англичан опаздывал уже на две недели, и это не могло не вызвать подозрений и досужих слухов.

Хотя в Испании Джулиана часто каталась верхом, проводить на лошади много часов подряд ей не приходилось, и теперь у нее нещадно болело все тело. Она с трудом держалась в седле, но Диего был беспощаден, и ей ничего не оставалось, как подчиняться. Они с Диего разговаривали мало, и Джулиана была благодарна ему хотя бы за это.

Когда они подъехали к деревне, почти совсем стемнело, и Диего решил сделать остановку.

– Согласно вашей карте, мы находимся на границе или уже пересекли ее, – сообщил он, останавливая коня у входа в гостиницу, после чего вошел внутрь.

Вскоре Диего вернулся.

– У них есть комнаты – одна для вас и общая для меня.

Он подал ей руку, и Джулиана, с трудом спустившись на землю, закрыла лицо шарфом, а затем накинула на голову капюшон.

Поднявшись наверх, Диего занес седла в комнату и, впустив Джулиану, закрыл дверь.

– Хозяин гостиницы сказал, что это Ньюкасл-апон-Тайн, – объявил он. – Отсюда до замка Хэнддон еще день пути.

В дверь постучали, и вошла трактирщица, неся в руках кубки с вином и большое блюдо, полное всевозможной снеди, включая говядину, хлеб и картофель. Поставив все это на стол, она оглянулась, и Диего, кивнув, протянул ей деньги, а потом сел.

За весь день они ничего не ели, кроме хлеба, и к тому же у Джулианы слипались глаза. Ей хотелось искупаться в ванне и переодеться в чистую одежду, но это противоречило бы той картине, которую они хотели представить ее будущему мужу.

Впрочем, возможно, после всей этой истории Кингсли от нее откажется. Проехав много миль в компании постороннего мужчины, она появится в платье, которое ей дали якобы из жалости. Диего выглядел не лучше: на нем были штаны и рубашка, позаимствованные в одной из офицерских кают «Софии», а чтобы спрятать шрамы на запястьях, он купил себе кожаные браслеты.

– Мы всегда сможем вернуться, – заметил Диего, словно прочитав ее мысли.

– Нет.

– Маклейны с радостью примут нас обратно.

– А как же ваше вознаграждение?

Диего пожал плечами:

– Не из всякой передряги можно выйти победителем.

– Тогда зачем вы сейчас со мной?

Глаза Диего потемнели, но он ничего не ответил.

– Скажите, Диего – это ваше настоящее имя?

– Нет.

– Тогда как же вас зовут?

Загадочный спутник все сильнее возбуждал любопытство Джулианы. Свободно владея несколькими иностранными языками, при желании он легко демонстрировал изысканные манеры и хорошую речь. В то же время он мог с легкостью выдать себя за моряка или слугу.

– Диего пока меня вполне устраивает.