— Намекаете, что вы его присвоили, Уизли? — отвернулся к ней немец.

Кто-то бросил в волшебника заклинаниями, но тот лениво поймал их ладонью, начав формировать новый шар. Однако Штирнер не успел сделать следующий шаг. В тот же миг к изумлению Альбуса аппарировал его отец. Не говоря ни слова он атаковал немца разоружающим заклинанием. Штирнер чуть отклонился влево, но снова поймал ладонью его красный. Он добавился в формировавшийся на его ладони новый разноцветный шар.

Альбус с изумлением посмотрел влево. Кто-то из авроров, презрев все запреты, выпустил в Штирненра зеленый луч "Авады". Но зеленый луч также попал на ладонь Штирнера и стал вливаться в шар неясной субстанцией.

Опешив на мгновение, Гарри снова пригнулся и атаковал немца «Stupefay», синхронизировав свой удар с чёрной молнией Макгонагалл. Штирнер метнул в него шар, а затем поймал левой рукой заклинание директора. Раздался взрыв.

— Нет! — крикнул Альбус.

Отец лежал в нескольких метрах от него без чувств. Ал хотел бросится к нему, но Клэр властно удержала его. Макгонагалл бросила новое заклинание, но Штирнер снова поймал его, формируя на ладони шар. Затем не спеша и, как показалось Альбусу, неуклюже шагнул влево. «Он медленно ходит до сих пор», — вспомнил Ал слова Мангейма.

— Все, что мне нужно — это только камень, — спокойно сказал немец.

— Ты не получишь его, — спокойно ответила директор Хогвартса.

— Минерва…. — пробормотала мадам Аверина. — Может быть….

Неожиданно немец расхохотался. Он, кажется, смеялся искренне, а из его груди сам собой шел смех.

— Минерва…. Господи, она Минерва? — издевательски спросил он.

— Да! Минерва Макгонагалл, наш директор, — ответил громко Альбус.

Штирнер повернулся к нему и, казалось, улыбнулся.

— Мой друг, Минерва Макгонагалл преподавала в этой школе в тысяча девятьсот семнадцатом году, когда только родился мой дед!

Гермиона достала палочку, и Штирнер, заметив это, бросил в неё шар. Министр выпустила огромный призрачный щит, в который врезался шар. Несколько мгновений она с огромным напряжением держала щит, пока, наконец, не перенаправила шар к соснам. Дерево с хрустом разлетелось пополам.

Макгонагалл тем временем превратилась в кошку. Заметив это, Штирнер поскорее достал из кармана палочку и бросил в неё заклинание. Оно было похоже на изгиб молнии или плети. Тотчас вместо чёрной кошки предстала прежняя Макгонагалл.

— Ещё раз: мне нужен только камень, — мягко повторил немец.

— Он никого не воскрешает, — неожиданно сказала Гермиона. — Это большая ложь. Он даёт только что вроде голограммы умершего.

— Мне это известно, — ответил спокойно немец. — Но видите ли, Уизли, с помощью науки можно попробовать и оживить голограмму.

К Гарри тем временем вернулось сознание. Застонав, он провёл рукой по земле и взял палочку. Затем, быстро поднявшись, бросил в Штирнера новым «Stupefy». Немец по традиции быстро поймал его ладонью и бросил назад в отца Ала.

— Невозможно…. — прошептала Аверина. — Ни один смертный не может обладать таким могуществом.

Альбус едва подавил смех, услышав такое странное слово: сейчас он сам заворожённо смотрел на Штирнера.

— Не лежать же ему в лесу, чтобы кто-то вроде вас его забрал, — спокойно ответила Гермиона.

— Тогда я предлагаю вам и… так называемой Макгонагалл… — кивнул он, — сделку. Вы мне камень, а я вам последних пропавших членов той экспедиции…

— Значит, ее гибель ваших рук дело? — с пониманием вздохнула Гермиона.

— Нет, но я знаю в чем там дело. Эти придурки помчались в Египет искать проклятие фараона Гора-Нетерерхета. И на свою голову нашли, — сказал Штирнер. — Что вам все искать приключений на свою пятую точку? — пожал он плечами.

Несколько авроров аппарировали на поляну и тотчас бросились в сторону Штирнера. Немец, словно воспринимая происходящее как неизбежность, отошёл немного назад и покрутил палочкой. Альбус едва сдержал вздох восхищения: немец направил на них две чёрные шаровые молнии.

— Назад, — крикнула Гермиона. — С этим врагом вам не справиться!

— Одного я с помощью Эммы вернул вам в декабре, — продолжал Штирнер, словно ничего не случилось. — Он, правда, был настоящим растением, но, что есть, то есть…

— А вы можете вернуть им личность? — спросила с интересом Гермиона. — В рамках нашей сделки?

Авроры как могли уклонялись от шаровых молний, осыпая их заклинаниями.

— К сожалению нет, — вздохнул Штирнер. — Это чертово проклятье съедает мозговые клетки, как крыса зерно. Слишком поздно.

Альбус прищурился: сейчас Штирнер из опаснейшего тёмного мага словно превратился в учителя арифметике, объясняющего ученикам сложную задачу. Макгонагалл и Аверина, достав вместе палочки, пошли навстречу Штирнеру. Альбус с замиранием сердца представил, что сейчас бросит в них немец, но тот продолжал неуклюже ходить взад и вперёд.

— А, Джейн…. Только один вопрос… Вы прихватили документы Макгонагалл до или после пятьдесят третьего года? — Ехидно спросил он.

— Чтобы вы не сделали, Людвиг, а вам не удастся вернуть Австро-Венгрию, — сказала Клэр.

На лице Щтирнера вдруг мелькнула тень, словно сказанное чем-то задело его. Неожиданно для всех на опушке мелькнула белая молния. Альбус понял, что кто-то аппарировал снова. И мгновение спустя, он с легким восхищением оценил тактику Гермионы. На поляне появился профессор Мангейм.

— Здравствуй. Людвиг, — мягко улыбнулся он. — Мне кажется, ты напрасно проделал столь долгий путь.

— Здравствуй, Карл, — на это раз на лице Штирнера была явная тревога. — Я не хочу сражаться с тобой.

— Я тоже не хочу, Людвиг, но увы, я должен буду тебя остановить. Бегите…. Глупцы…. — пробормотал Мангейм, обернувшись к остальным.

Палочки братьев скрестились, выпустив две золотые струи. Встретившись, они стали шипеть и разлетаться, образуя светящийся купол.

— Карл, мы можем…. — пробормотала Макгонагалл.

— Бегите! — рявкнул Мангейм, удерживая изо всех сил золотой купол.

Альбус хотел было остаться, но Клэр, властно схватила его за руку. Полёт показался младшему Поттеру мгновением темноты. Скользнув в неё, он выпустил руку Клэр, зачем-то пробормотав «два валуна». То ли это было первое, что пришло ему на ум, то ли он захотел их увидеть, го так или иначе он приземлился возле небольшого ручейка. Вода мерно журчала мимо двух валунов. Ал понял, что он в какой-то части Запретного леса, хотя в какой, не мог сообразить.

Летняя пора всегда оставляет особенное впечатление. Даже август, когда тепло уже уходит и освобождает место для спокойной осенней красоты. Но в первых месяцах даже сложно отличить день от вечера. Разве что чуточку темнее неба. Разве что мелькает лёгкий ветерок. В целом же, природа бодрствует.

Запретный лес, на первый взгляд, не казался таким уж запретным. Пушистые сосны, готовые приютить путника и дать ему время просто остановиться. Просто подумать о чем-то важном, а, может, о приятной мелочи. Изумрудная трава, не знающая человеческой руки, а тем не менее ровная. Шишки под ногами. Альбус слегка улыбнулся, вспомнив, как Лора весело обещала в гостиной сварить шишковое варенье.

Альбус осмотрелся. Пока никого рядом не было, но лучше было принять меры предосторожности. Быстро сотворив вокруг себя магическую защиту, он сел на валун и только сейчас почувствовал, насколько он на самом деле устал.

Только сейчас Ал стал осознавать, как он устал. Перед глазами поплыли картины минувшего нескончаемого дня. Штирнер, Эмма, раненая Хелена…. Они с отцом на кладбище… Седрик… выступление Пикеринг о какой-то очередной победе…. Трудно было поверить, что это все было сегодня. Но думать о Штирнере, Макгонагалл и камне ему сейчас не хотелось. Перед глазами почему-то поплыли сцены с Вики Смит накануне Святочного бала.

Ал вспомнил, как они спорили про «Русалочку». В детстве русалка его очень разочаровала, в одном магловском парке он видел чашу с изображением русалки в центре клумбы. Тогда ему казалось, что русалки очень сильны и могущественны, могут взмахом хвоста гонять волны по морю, и нет силы, способной им противостоять. А выяснилось, что русалку может легко победить и ведьма, и принц и какая-то его убогая невеста. И русалка даже поцеловала ее в конце.