Пальцы Ала, сжимавшие столбик кровати, побелели от напряжения, но никто этого не заметил. «Маленький ублюдок», — мысленно выругался он.

— Вы серьёзно? — удивился Слагхорн.

Профессор Уизли кивнула и обратилась к Альбусу.

— Это серьезное нарушение: прокрадываться в библиотеку по ночам. Минус двадцать пять баллов за каждый такой случай, как минимум…

«Я уничтожу этого ублюдка!» — пробормотал Ал себе под нос, так чтобы не услышали преподаватели.

Слагхорн, глядя на Гермиону, с сомнением покачал головой.

— Это признак того, что он слишком одержим наукой, но я не думаю, что он хотел нарушить какие-либо правила. Верно, Ал?

Ал кивнул, невинно протерев очки, придав себе вид чуть растерявшегося отличника.

— Значит, верно. Тогда, пожалуй, сделаем ему предупреждение и снимем, ну скажем, пятнадцать баллов.

Альбус облегченно вздохнул.

— Но я хочу, чтобы вы пообещали мне, мистер Поттер, поумерить своё усердие, — продолжил мастер зелий, — и прекратите по ночам ходить в библиотеку.

— Обещаю, — ответил Альбус, стараясь, чтобы это прозвучало как можно более убедительно.

Когда преподаватели повернулись, чтобы уйти, Ал окликнул:

— Профессор Уизли!

Гермиона обернулась:

— Да?

— Пожалуйста, спросите у директора, могу ли я остаться в Хогвартсе на летние каникулы?

— Ты не хочешь поехать домой, к семье? — удивилась Гермиона.

— Нет, мэм… — пробормотал Альбус. — С тех пор как в доме поселилась эта… — Он скривился, не договорив.

— Хорошо, мистер Поттер, я попробую вам помочь, только не очень рассчитывайте на успех, — профессор трансфигурации окинула его внимательным взглядом и вышла из палаты.

Глава 25

Профессор Уизли сдержала слово и передала директору просьбу Альбуса. МакГонагалл, однако, не согласилась оставить Ала в школе, сославшись на подготовку нового мероприятия. С середины апреля все вокруг шептались о том, что это будет турнир, причём не стандартный Трёх, а Четырёх волшебников. Слизеринцы уже не стеснялись открыто обсуждать директора Макгонагалл, которая и без того не пользовалась у них авторитетом.

В ночь на 1 мая, которую называют «Вальпургиевой», слизеринцы дружно отмечали день рождения Дерека Яксли. Для семикурсников праздник был вдвойне замечательным: последний хогвартский день рождения перед уходом во взрослую жизнь. Сначала разговоры шли о том, что у маглов появилась новая неведомая болезнь, от которой объявили карантин: работу можно делать только, не выходя из дома. Да и вообще, ходить теперь можно было только одной дорогой — до магазина и обратно, если не хотел нарваться на патруля. Правительство уверяло, что это временно, но многие в такое просто не верили. Как говорил сам именинник, никто не захочет отдавать такую огромную власть.

Часам к трем ночи все уже разошлись, осталась только две пары: Дерек с Адой и Адриан с Анжел. Близкие им третьекурсники уселись в темной гостиной на ковре у горящего камина. Эрик, прижавшись к ножке кресла, мелкими глотками пил сливочное пиво, Вики рассеянно смотрела на тусклое пламя ночного камина, а Альбус выкладывал какие-то узоры из лепестков весенних цветов.

— Не знаю, что пришло в голову нашей старушке, но она она решила позвать на турнир немецких магов! — сказала Адель. — Такого не было никогда.

— Но, с другой стороны, почему бы и нет? — бросила Вики Смит. — Нужно же когда-то налаживать связи.

— Понимаешь… — Адель казалась взволнованной, — немцы не будут соблюдать наших правил. У них нет разделения на чёрную и белую магию. У них есть ещё высшая красная магия, стоящая вне добра и зла, вне морали.

— А что это такое? — хлопнула ресницами Вики.

— Смесь чёрной и светлой магии. Наука ради науки, — пояснил Альбус, оторвавшись от старинного фолианта. — Если ты хочешь просто расчленить крысу, это тёмная магия. А если ради науки, то красная.

— Но ведь и любой темный маг может сказать, что это только научный эксперимент. Никакое зло себя злом не назовёт, — пожала плечами Кэтрин.

— Вот и представь, что будет на турнире, — понизила голос Адель.

— Директор должна была это предусмотреть, — кивнула Кэтрин. — Видимо, какие-то резоны у нее были. Но какие?

— Да не волнуйтесь вы так, — подошедший Дерек Яксли легко обнял Адель за плечи. — Ну швырнут немцы красной магией в Макгошу, нам то что переживать? — Шутливо сказал он. — В чем беда-то?

— Понимаешь… Они ведь в поединках не будут стесняться в средствах. Причем не видеть в этом ничего плохого, — ласково пояснила Адель.

— А как вообще отбор на этот турнир происходят? — с интересом спросил Эрик.

— В наши времена ни разу не было, — вздохнула Адель.

— Вряд ли возьмут несовершеннолетних, мне кажется, — задумчиво проговорила Виктория. — Желающих в любом случае наберётся много, получается будут выбирать лучших. Может, судя по успеваемости.

— А Герми вот ничего не угрожает, — заметила Анжел. — Она из школы уходит с июля. — Она посмотрела в отливавшее перламутром окно, за которым виднелись толщи мутной воды.

— Ничего себе, — хлопнул ресницами Эрик. — Куда это?

— А вы что, не слышали? Эх, малышня… — дружелюбно подмигнул Дерек. — Ну ты-то, Ал, неужели не знаешь?

— Только не говорите, что Гермиона будущий министр магии, — весело протянула Кэт.

— Ой… — поморщился Альбус. — Я это лет десять уже слышу, — махнул он рукой.

— Ну, естественно, это не решается в один миг, — улыбнулась Анжел. — Но это время, наконец, наступило.

— Не очень уже верю… — улыбнулся Альбус, глядя на мутные блики воды. — Как отец говорит: «Кого хотели, того давно назначили!» Он так ехидно говорит: «Не горюй, тяжело только первые десять лет! А потом оно все как по маслу идет: год за годом».

— Он прав, — взъерошил и без того непослушные волосы Эрик. — Если бы чиновники действительно хотели поставить Гермиону министром, давно бы поставили. А вы втроем откуда знаете? — бросил он заинтересованный взгляд на Адель.

— Я первый раз слышу. Это Рек знает, — Адель одарила его ласковой улыбкой.

— Да от Клэр, — ответил Рек. — Секрет полишинеля. В общем, у них дела плохи в министерстве. Сказали, мол, разгул темной магии в стране, угроза Штирнера, нужна героиня войны и твердая рука. «Ля-ля тополя», — как говорил наш любимый Брэдли.

— А так и есть, — подтвердила Адель. — Министр не решает ничего вообще. Всем правит бюрократия, — подошла она к камину. — Точнее, клики. Надо уметь поддерживать равновесие клик.

— А что такое клики? — поинтересовался Кэт, вытянув тонкую белую шею.

— Клики? Это семейные кланы, — охотно пояснила Адель. — Чей зять будет замминистра, чей брат сядет секретарем, чей деверь будет за взятку пост в канцелярии занимать…

— Добро пожаловать, — грустно улыбнулся Эрик.

— Некоторые наглеют настолько, что попадает комиссиям, которые присылают для проверки их работы. Как же, у меня дочка жена сына замминистра, а вы с меня отчёт смеете требовать? — фыркнула Адель.

— Омерзительная схема, — вставила Анжел. — Но, увы, эффективно. Кто ты, собственно, есть, проверять человека такой фамилии?

— Один такой начальник ревел, как медведь, — нежно и грустно засмеялась Ада. — Ревел два слова: «Вник?» и «Вникни!» «Вник, кто я?» и «Вникни, с кем имеешь дело!»

— Эээээуууууу! — проревел шутливо Дерек, подняв палец вверх. — Как медведи в лесу!

— Это не медведи. Это начальники ревут, — подтвердила со вздохом Эйвери. — В переводе на нормальный язык это означает: «Ты хоть соображаешь, червяк, с каким величием ты дело имеешь? — пояснила Ада. — Какое величие на тебя надвигается?»

— Разумеется, — фыркнул Эрик. — Ты кто, чтобы сметь отчитывать такого человека? А что в итоге стало с тем горе — начальником?

— Да ничего. Сидит, — пожала плечами Ада.

— Неужели им выгодно такое безобразие? — фыркнула Кэт. — Но факт есть факт.

— Но я сочувствую его зятю, — засмеялась Анжел. — Это же после свадьбы в первый день укажут, в каком кресле ты смеешь сидеть, а в каком нет. И на вытяжку перед тестем: «Что изволите?»