— Да… тётя Гермиона говорила, что он хотел ими воспользоваться…

— С таким же успехом я могу сказать, что миссис Уизли хочет воспользоваться ради свой карьеры борьбой за права эльфов — хмыкнула Клэр.

— А у маглов нет расизма, говорят… — сказал Эрик.

— Говорят… Расизм у маглов процветает. Теперь он называется «позитивная дискриминация», — пояснила Клэр. — Это значит, что приоритет при приеме на работу должен отдаваться представителям угнетаемым в прошлом меньшинствам. Например, претендуют на работу белый и негр — возьмут негра, потому что его предки видите ли были рабами. Претендуют на работу мужчина и женщина — возьмут женщину, ибо ее угнетали в прошлом. Если это не расизм, то, что это?

— У нас, кстати, есть такой фрукт один. Зовут Кайли, — скривилась Кэт.

— Эта дура из Гриффиндора, — уточнил Эрик.

— Вот она всегда бегает с идеей морали и справедливости, — кивнула Кэт. — Говорит про каких-то левых у маглов…

— Что лишь доказывает ее глупость, — улыбнулась Клэр краешками губ. — Люди всегда не равны: кто-то умнее, кто-то талантливее, кто-то красивее, кто-то предприимчивее…

— Кайли даже вопит, что быть очень красивым неправильно, — фыркнула Кэт.

— Совершено верно, — неожиданно серьезно кивнула Клэр. — Чтобы уравнять всех нужно насилие. Нужно, чтобы давили талантливых и умных, уродовали красивых, затирали всех, кто хоть чуть выше серой массы. Значит, вам будет нужен аппарат насилия, не правда ли? Чтобы такой аппарат работал, вы должны будете отделить его чиновников от остальных людей и дать им особые права: на аресты, пытки, превентивные действия. Значит, у вас само собой появляется новое привилегированное сословие, не так ли?

— Кайли вопит: бить всех, кто против демократии! — уточнил Эрик.

— Только забыла уточнить: кто будет определять, кто за демократию, а кто против? — серьёзно сказала Клэр. — Кто будет решать, демократ вы или не демократ? И кто будет решать, до каких пор вы «ещё не демократ» или «уже демократ»? Вам снова нужен аппарат насилия.

— Как кто? Сама Кайли! Это психологический трюк: подчиняйтесь мне, слушайте меня. Главной себя ощутить хочет.

— Но и это ещё цветочки, — продолжала Клэр. — У этой армии чиновников неизбежно будут дети, растущие в привелегированных условиях по отношению к остальным членам общества. Все равны, но они равнее других. Вот мы и получили новое кастовое общество, не правда ли?

— Это и цель Кайли, — пожала плечами Кэтрин. — Быть главнее всех и влиятельнее всех. При этом внешне оставаться образцом скромности.

— В этом и заключается тупость иди подлость левых и борцов за всеобщее равенство, — пожала плечами женщина.

— Получается, построение всеобщего равенства невозможно и основывается на насилии. В таком случае нужно ли оно? — пожала плечами Кэт.

— У маглов был любопытный писатель Томас Мор, — продолжала Клэр. — Он написал книгу об идеальной стране «Утопия». Левые стали обожать ее не читая. Каково же было изумление великого немецкого историка Генри Бругша, который указал, что там описан Египет фараонов за две тысячи лет до Рождества.

— А почему? — заинтересовался Эрик.

— А чем его Утопия отличается от Египта? — спросила Клэр. — Вся Земля и все, что на ней, принадлежит государству. Всем управляет бюрократия в соответствии с рангом в системе. Есть крестьяне, ремесленники, равные во всем и подчиненные бюрократам. Есть и государственные рабы. Чем не Египет фараона Хеопса?

— А ведь и вправду, — протянул Нотт. — Точь в точь.

— У египтян не было даже денег, — продолжала Клэр. — Только натуральный обмен продуктами. Чиновник за службу получал свой паек, больший, чем крестьянин и ремесленник. Чем не мечта вашей Кайли?

— Она не мечтает ни о чем таком, — вздохнула Кэтрин. — Просто самомнение до небес.

— Ал, ты очень бледен… Все хорошо? — заботливо спросила Клэр.

— А… ну да… Воздуха мало… — соврал Альбус.

— Тогда идемте назад, — Клэр внимательно осмотрела его. Альбусу показалось, что она придаёт его словам намного большее значение.

— Как? Мы не увидим остров на озере? — разочарованно воскликнул Эрик.

— Туда нет доступа… — быстро ответила их спутница. Альбусу, однако, показалось, что она немного лжёт.

Альбус ещё раз оглянулся на полукруглые каменные своды. Боль в голове прошла, но в теле по-прежнему сохранялась странная тяжесть. Это было ново: обычно после приступа он всегда чувствовал облегчение. «Интересно, почему Дух так активизировался именно в этой пещере?» — с интересом подумал он.

Глава 21

Альбус гостил у Ноттов до десятого августа. Уезжал домой он с откровенной грустью, хотя старался не подавать и виду. На прощание Эрик долго жал ему руку, словно и сам не хотел расставаться с другом. Неподалеку от леса проходила магловская железная дорога, и шум проносящихся поездов казался особенно щемящим: словно напоминал, что все лучшее, что могло быть этим летом, безвозвратно прошло.

Опасаясь наказания за свой ночной побег, Альбус всерьез размышлял над тем, не снять ли ему номер в «Дырявом котле». Однако отец с Ромильдой уехали путешествовать до первых чисел сентября, а Джеймса с Лили отправили на лето в Нору. Альбус поселился у родственницы Ромильды — мисс Дианы Спригс. Высокая, с длинным носом и в круглых роговых очках она занималась волшебными лесами и воплощала собой тот типаж «старой девы», над которым так любила посмеивается Джинни Поттер. Не хватало, пожалуй, только кошки, с которой эта мисс Диана любила бы сидеть у окна.

Но, как оказалось, Альбус с ней быстро нашли общий язык. Узнав о факультете Альбуса, дама немного странно улыбнулась и прошептала что-то вроде: «Хвала Мерлину». На вопрос Ала, не училась ли она сама в Слизерине, мисс Спрингс охотно ответила, что она выпускница Райвенкло, а Райвенкло и Слизерин — «благородные факультеты». Альбус договорился с мисс Спрингс, что он не будет тревожить ее, ограничив активность выделенной ему комнатой, библиотекой и столовой. Приходить домой он будет на обед и не позднее половины одиннадцатого ночи, а в остальное время заниматься своими делами. Довольная мисс Спрингс даже сказала, что будет с удовольствием ожидать мальчика в гости в послеобеденные часы. Альбус вдруг понял, что это именно та семья, о которой он мечтал с детства…

Вторая половина августа пролетела неплохо. Мисс Спрингс никогда не беспокоила его, не лезла в душу. Мальчик был рад, что наконец не приходится ни перед кем отчитываться и есть возможность заняться тем, чем нужно, не опасаясь истерик и придирок со стороны. После завтрака Ал охотно читал: благо теперь можно было спокойно поизучать книги по темной магии. Благо дожди, льющие почти без перерыва, не очень-то располагали к долгим прогулкам. Альбус, впрочем, слишком любил грозу и молнии, чтобы отказать себе в удовольствии побродить по городу, накинув черный плащ с капюшоном. Альбус охотно штудировал учебники, в том числе на год вперед, упражняясь в заклинаниях и зельях. Пару раз он сходил в Косой переулок, накупив себе дополнительных книг по волшебству.

Изучая книгу Булстроуда о Круге Тьмы, Альбус натолкнулся на взволновавшую его фразу. Оказывается, Темное сообщество и Круг Тьмы были далеко не тождественны друг другу. Первое было чем-то вроде организации темных магов; второй — списком самых могущественных темных колдунов, сменявших друг друга. Ещё больше Альбуса изумило, что большинство членов Круга Тьмы были потомками великих магов: Гриндевальд — Амелбиуса, Волдеморт — Слизерина. При мысли об этом Альбус почувствовал странную лихорадку и слегка корил себя за то, что мог простудиться во время прогулок.

«А ты — потомок Певереллов», — усмехнулся в голове непрошенных голос.

«К черту…» — Альбус усилием воли заставил себя не думать об этом, хотя ночные кошмары становились все чаще и страшнее. Дух уже не был а зеркала, а словно появлялся из движущихся точек, мчавшиеся к углу комнаты.