«Вики бы сказала: «Ты, мол, найдёшь своего человека», — парировал сам себе Альбус.

«Лорду Эйсперу нужны подачки от судьбы?» — усмехнулся сам себе Ал.

«Ты ведь знаешь отвеет, — ответил он сам себе. — Кстати, интересно, что будет делать эта подстилка Золотова, когда он уедет в Москву?» — скривился сам себе Альбус.

«Тебя это волнует, Эйспер? — Спросил себя Альбус. — В твоей жизни ей больше нет места. Ну а остальное приложится».

— А ты действительно общаешься с Ламбертом? С грифом? — удивленный голос Вики вернул Альбуса из мира ментальных прогулок.

— А почему нет? Он интересный человек, — ответила Хелена. Альбусу снова показалось, что в ее глазах мелькнул какой-то огонёк,

— Ламберт? Он же квидличное животное, — скривился вдруг Эрик.

— Да почему? — Мягко удивилась Хелена. — Он, кстати, очень любит астрономию и трансфигурацию, много читает о математической астрономии. А любит спорт… чем плохо? Разве хорошо ходить с отвислым животом? — скривилась немка.

— Он гриф, — фыркнула Вика,

— Неужели у вас правда так много значит факультет? — Прищурилась немка. — Но, прости, ты сам встречаешься с гриффиндоркой, — повернулись Хелена к Эрику.

— А между прочим, так и есть, — съязвила Вики.

— Я? Встречаюсь? — Воскликнул явно уязвлённый Эрик.

— А разве нет? Друзья это в первом классе, — рассмеялась Хелена, разлив нежное облако света глазами цвета морской волны.

— За общение с кошкой ты, Эриище… ты. тебя… — негодующие бормотала Вики.

— Это ревность…. — Засмеялась Хелена, — Ну и что здесь такого. Каждому из нас кто-то нравится. Эрику эта Гриффиндорка, Алу — Веста, — подмигнула ему немка.

— Ве… — Альбусу показалось, что он ослышался. «Забини», — подумал он.

— Конечно. Ты на неё всегда особенно смотришь, — спокойно улыбнулась немка.

Веста? Альбус с интересом осмотрелся и близоруко прищурился. Веста Грейвз нравится ему? Не Кэт? Впрочем, может и не плохо, что он так хорошо замаскировался. Но почему немка решила, что ему по душе именно Веста, он решительно не понимал. Неужели потому, что он на матче и интересом рассматривал ее очки на матче? Едва ли. Немка определенно была умнее для таких поспешных выводов. Прищурившись на весенние лучи, игравшие в небольшой озёрной заводи, Ал ощутил неодолимое желание покурить, но сейчас сделать это было невозможно.

Весеннее прозрачное небо, сливавшееся с линией гор, навевало удивительный покой. Только сейчас, глядя на синеву, Ал понял, что немного затосковал по теплым дням. Белые цветы вербы приятно смотрелись на фоне зазеленевших кустов, напоминая, что май вместе с радостным почти летним воздухом уже стучится в двери. Внезапно Хелена развернулась и кому-то весело помахала рукой. Ал прищурился и заметил, что к их пригорку быстро шел Ламберт с каким-то парнем из Гриффиндора: кажется, с шестого или седьмого курса. Хелена весело махнула им, а затем потянула за плечо Вики.

— Пойдём? — спросила она.

— Куда? К грифам? — скривилась Вики.

— Ну а что? — Хелена, казалось искренне не понимала. — Познакомишься. Ну не съест он тебя, поверь.

— Нет…

— Да почему? — удивилась Хелена.

— Потому что они — твари. Неприкасаемые…. — Лицо Вики перекосила ненависть.

Не желая продолжать спор, слизеринка поднялась с покрывала и быстро пошла вниз с косогора. Сначала Хелена немного растеряно смотрела на Вики, но затем, взяв себя в руки, махнула рукой ребятам и пошла вниз.

Прищурившись, Ал присмотрелся вниз. Опасаясь холодного ветра, Хелена накинула на плечи синюю шаль. Глядя на нее, Ал непроизвольно улыбнулся: девушка казалась залитой солнечной лазурью, словно купалась в легкой весенней дымке. Немка на прощание весело помахала друзьям ручкой, и Ал сразу почувствовал прилив хорошего настроения.

— Слушай, смех смехом, а ведь если министерство ужесточит правила, нашим родителям может несдобровать, — пробормотал Эрик, словно намекая другу, что пришло время для серьёзного разговора.

— В правах ущемят? — понимающе кивнул Ал.

— Это вряд ли: прав особых у нас и нет, — горько и, как показалось Альбусу, немного желчно вздохнул его друг. — А вот по допросам таскать начнут.

— Допросить и доказать — вещи разные, — мотнул головой Альбус.

— Понимаю, да сыворотку правды никто не отменял, — скривился его друг.

— Сыворотке правды тоже можно противостоять, кстати, бросил Ал, приподнявшими на локте.

— Реально?

— Я читал у Брэди, что да. Только это требует предварительной гимнастики ума. Надо, — повернулся Ал, — сказать себе, что правды не существует. Нет такого пространства где события прошлого происходят и сейчас. Прошлое записано в документах и существует в воспоминаниях. Но документов нет, а я контролирую свои воспоминания, значит, я могу менять прошлое.

— Да ну, это не серьезно, — махнул рукой Эрик. — Тут материал П.А.У.К., если не выше, а мы ещё СОВ не сдали.

— Есть и другой вариант, — сказал Ал. — Надо убедить себя, что это событие было сном. Не в реальности, а сном.

— Как это?

— Ну просто! Помнишь, я зачитал рассказ про торжество Марины Гриффиндорской, а ты подушкой в меня метнул?

— Еще бы, — весело бросил Эрик. — Но… Но какое отношение это имеет к делу?

— А теперь убеди себя, что эта сцена сон. Что этого не было на самом деле. Тебе это приснилось, — поводил рукам Ал.

— Ладно, — пробормотал Эрик, будто удивляясь, что такое возможно.

— Пойми: сыворотка правды не действует, если ты сам себя убедил, что это сон.

— Постараюсь, — кивнул Эрик. — Просто это… невероятно.

— Давай попробуем летом? — прищурился Ал на солнечные лучи. — Мне тоже будет любопытно опробовать.

* * *

Министерство, похоже, в самом деле не собиралось откладывать дело в долгий ящик. За ужином совы принести свежий выпуск «Пророка», где были опубликованы два указа министерства. Первый был о временем закрытии «Придиры» на период расследования: второй — об обязательной регистрации лиц, проходивших через процессы над Пожирателями Смерти, включая свидетелей. Речь шла не о поражении в правах, а о формировании банка данных для борьбы с «Бедствием», объяснялось в «Пророке».

— Конечно. Тумана больше, конкретики меньше, — фыркнул Эрик.

— Формируют банк данных на всех нежелательных, — пояснила Хелена. Вики фыркнула: она, похоже, ещё дулась на немку за предложение прогулки с грифом.

— У тебя тоже могут, наверное, быть проблемы из-за друзей, — тихонько сказала немка Альбусу после ужина.

— Ерунда, — махнул рукой парень. — Я, видишь ли, не сильно интересен моей семье.

— Странно. Я бы гордилась твоими успехами на их месте, — хлопнула глазами Хелена.

— Им безразлично, — грустно усмехнулся Ал,

В гостиной Слизерина царил лёгкий раскордаж: как и положено перед началом нового триместра. Альбус не жалел сейчас затевать долгие споры и, поднявшись в библиотеку, просидел там до закрытия. Затем воспользовавшись плащом невидимкой, проник в Запретную секцию, почитав книги по тёмной магии. В последнее время Ал чувствовал необходимость изучать египетский язык, чтобы продвинуться в исследованиях, но как именно сделать этого он не знал. Около полуночи он понял, что больше не может читать новую информацию, хотя и чувствовал себя слишком разгоряченным, чтобы спать. Потушив свечу, Альбус поскорее спустился вниз.

Ночные фонари тускло горели вдоль перил: их, видимо, никогда не тушили, хотя ночью они приобретали тусклый матовый свет. Сейчас Ал поймал себя на мысли, что Хелена в чем-то права. Своей семье он давно не нужен, и она радостно сдаст его Аврорату, начнись какие-то обыски у родителей его друзей. Есть, мол, у нас такой отщепенец, урод в семье. А отец… Ему, может, даже пойдёт в плюс, что он разоблачил неправильного сына. Конечно, ни в каких преступлениях он не замечен, но черную метку для работы за близость к Пожирателям поставят в деле. И куда прикажете идти на работу после школы? «Остаётся «Горбин и Бэрк», старый и добрый», — фыркнул про себя Альбус, как вдруг услышал чьи-то шаги.