Мантия-невидимка? Не была ли это его мантия, в которой он совершал свои ночные походы в Запретную секцию? Альбус задумчиво посмотрел на кружащуюся разноцветную толпу. Если это была его мантия, то где находились Бузинная палочка и Воскрешающий камень?

«Послушай, Эйспер, — прошептал в голове знакомый холодный голос, — владея камнем, способным вызывать к жизни умерших, ты можешь контролировать весь мир!»

«Этим самым камнем?» -недоверчиво спросил сам себя Альбус.

«А почему бы и нет? — продолжал голос. — Ты вернешь к жизни, кого пожелаешь, ты подаришь победу над смертью, кому пожелаешь. Тебе остается шаг. Только один шаг…»

Альбус поискал глазами родственников. Из всей многочисленной семьи он пока заметил только Джеймса. Ал поднял от удивления глаза: облачившись в черный фрак, его брат танцевал с Анной Вудсток в легком платье леди начала позапрошлого века. «Смотри-ка: Джеймс кавалером стал!» — хмыкнул Ал. Через несколько мгновений он увидел Розу Уизли в коричневом замшевом платье и черной маске, кружащуюся в каким-то шестикурсником из Гриффиндора. Рядом с ней кружилась и Эльза Лонгботтом в розовом бальном платье и тоже в темных масках. «Вас так трудно узнать!» — подумал ехидно Альбус.

Задумавшись, Альбус почувствовал прилив крови. Всего один камень мог сделать его могущественным, мог подарить ему силу, о которой можно было только мечтать. Надо было только собрать, сгруппировать правильно мысли. Прищурившись, он заметил, что Скорпиус Малфой о чем-то важно беседует с Крэббом и Бэддоком. Ал улыбнулся. Возможно из чистого озорства, ему захотелось опробовать невербальное непрощаемое, которые он так старательно штудировал в последние недели.

«Imperio!» — подумал он, пристально глядя на Скорпиуса. — Повеселись, Эйспер!» — усмехнулся Ал сам себе.

Сверху посыпалось конфетти под аплодисменты. Мгновение спустя Малфой посмотрел на потолок, а потом с криком побежал прочь от изумленных приятелей. Альбус, остановившись, смотрел на него так, словно сам был изумлен не меньше остальных. Малфой, между тем, схватил синюю шляпу с острым верхом, и нацепив ее, подбежал к еле. Марина Эйкин взвизгнула, и Эрик как-то по взрослому сжал ей руку. Скорпиус, подпрыгнув, начал выбрасывать вперед ноги. Тотчас грянул пятый венгерский танец Брамса: похоже, кто-то не удержался.

— Да что это за бал? А ну-ка чардаш! — крикнул Скорпиус.

Раздались аплодисменты. Альбус, обернувшись, не сдержал смеха: чуть поодаль от переливавшейся огнями ели стояла Хелена с палочкой. Она превратила шляпу Малфоя в черный котелок с пером а его мантию в белую рубашку с вышитым воротником.

— Что это? — спросил Альбус, подбежав для отвода глаз.

— Словак… — ответила с легкой улыбкой Хелена. — Словак-крестьянин. Он собрал урожай и танцует в огороде.

Быстрым взмахом палочки Хелена превратила хлопушку в вилы. Малфой под общий хохот оперся на них.

— Но у нас сейчас не осень, а зима? -Эрик подбежал, давясь от смеха.

— У нас все времена года, — мягко ответила Хелена. — Мы вспоминаем уходящий год!

— Петушок погромче пой, Разбуди меня зарёй! — напела Евангелина, аплодируя.

— А ну-ка давай «Марш Ракоши»! И саблю мне! — гордо скомандовал Скорпиус.

Оркестр в самом деле заиграл «Марш Ракоши». Хелена взмахом палочки исправила его наряд на желтую рубашку и косым венгерским воротником и бабочкой, как одевались, по ее словам, магнаты. Около ребят собралась толпа зевак, аплодирующих танцевальным «успехам» Малфоя. Альбус выхватил взглядом Весту: она была одета в костюм Коломбины, и болтала с темноволосым мальчиком из Райвенкло, облаченного в костюм Арлекина. Еще один магглорождённый четверокурсник оделся тостом и плясал на длинных ножках. Альбус вспомнил, как задрожал при мысли, что будущий маг Круга Тьмы заставит Малфоев плясать, как маньяков. Забавно, но заставил-таки плясать его он, то есть… Эйспер. Подумав, что такие пляски могут скоро вызвать интерес преподавателей, Ал снял заклинание. Малфой с размаху упал и растянулся на полу.

— Твари… — простонал Скоприус. — Меня..... околдовали......

— Кому ты нужен, придурок? — засмеялся Эрик.

— Эк тебя на венгерскую тему повернуло… — прошептала потрясённая Марина Эйкин.

Фонтан начал выпускать разноцветные искры вроде фейерверка. Шум танцующих напоминал, что классические вальсы закончились и пошло что-то более современное. Ал поморщился: он совершенно не выносил неклассическую музыку. Глядя на вспыхнувшие свечи, он подумал, что вполне возможно таинственный камень находится в Хогвартсе. Если это так, то Штирнер и его люди могут охотиться именно за ним. Малфой скулил на полу, и профессор Слагхорн в алой бархатной мантии шел к ним: видимо, хотел разобраться, что к чему. Быстро схватив Эрика за плечо, Ал потащил его в толпу: лучше было удалиться отсюда.

Альбус и сам не ожидал, что мгновение спустя они столкнуться с Алексеем и Кэт, танцующими медленный танец. Кэтрин, казалось бы, была настолько счастлива, что не замечала окружающих. Они с русских словно пребывали в своем, отдаленном от других, мире. «Небесные» глаза Кэт нежно и весело смотрели на Алексея, словно спрашивая: «Думаешь, со мной уже всё ясно?» Золотов мягко вел партнёршу, осторожно сжимая тонкую талию. Кэт инстинктивно угадывала движения и изгибалась на поворотах.

— Впечатляет? — показал Ал другу, стараясь максимально сохранить бесстрастие.

— Да уж… — пробормотал Эрик, глядя на сливавшуюся в танце пару. — Подпоил он ее что ли?

— У Оффенбаха была об этом ария… — усмехнулся Альбус.

Какой обед нам подавали,

Каким вином там угощали.

Уж я его пила, пила

И до того теперь дошла,

Что просто готова, готова…

— А дальше? — рассмеялся Эрик.

— Но тсссс, об этом ни слова… — поднял брови Ал.

— В смысле? Поимеет он её что ли? — шепнул Нотт.

Фонтан вновь высыпал синие искры, растворившиеся в зале. Девочки радостно завизжали: с потолка посыпалось разноцветное конфетти. Эрик засмеялся. Ал поймал себя на мысли, что сейчас он не может думать ни о чем, кроме таинственного камня.

* * *

Добравшись до спальни далеко заполночь, Альбус рухнул на кровать. Нотт попробовал пошутить насчёт чардаша Малфоя, но, похоже, усталость взяла своё, и он счастливо уснул. Зато Альбус не мог заснуть: возбуждение оказалось сильнее усталости. Перед глазами снова и снова плыли сцены танцев Кэт с этим Золотовым, из-за которых на грудь словно ложился камень. Больше у него нет надежды. Нет шансов. Нет мечты.

Альбус вспомнил, как Кэт летела на Пегасе. Как они, маленькими, бегали на весенних каникулах в лесу. Как шли втроём по лесу. Больше они так не пойдут. Это была жизнь взаймы. Отец когда-то говорил, что есть такая книга «Жизнь взаймы». И вот она закончилась.

На душе было странное чувство: смесь сладости и горечи. Сладости при воспоминании об этом бале и танцах, море огней и том мире. Горечи, что у него больше нет надежды. Нигде и никогда. Он повернулся на спину. А что будет после жизни взаймы?

Отец, кажется, говорил. Будет другая книга. «Время жить и время умирать».

Время умирать… Ну, умирать, пожалуй, громко сказано, но жизнь… Смотреть на её счастье, не имея никакой надежды, ни единого шанса. Думать, что впереди нет ничего. Никогда и ничего. Да и если есть, нужно ли ему это? Нужен ли ему шанс от девушки, выбравшей не его?

«Жизнь взаймы окончена…- подумал Альбус. — Долги уплачены».

Он представил себе сцены их страсти. Вот он раздевает Кэт донага, и у неё на губах лукавая развратная улыбка. Он подхватывает на руки Кэт и сажает её нагой к себе на колени. Они целуются взасос. Сейчас он начнёт ей обладать. Альбус вдруг поймал себя на мысли, что увидеть такую гадкую сцену будет даже интересно. Любопытно, он посадит Кэт лицом к себе или от себя?

«Потому что она — шлюха», — спокойно сказал он себе и открыл глаза.

Это было похоже на отречение. Перед глазами поплыли сцены в купе, в лесу, где натравил на гриффиндорцев змей, перед каникулами у стола… Той Кэт больше нет. Есть шлюха, которой обладает тот русский или кто он там. Увидеть эти сцены интересно, пожалуй, но она уже другого сорта. В тот же мог словно игла пронзила ему мозг.