— Не думаю, что Штирнер терзался угрызениями совести в отношении Америки. Они для него лишний народ, не создавший ничего ценного, — пожала плечами Хелена.

— Почему? Они же создали рок-музыку, — улыбнулся Эрик.

— Штирнер зовёт ее «искусством быдла» или «искусством скота», — ответила тихо Хелена. — Или искусством бездарей, которые сами не могут сочинять классическую симфонию или фугу.

— Музыка музыкой, а распространение американских ценностей Штирнер не простит, — отозвалась Кэт. — Отношение соответствующее.

— Интересно, почему все газеты писали про Александрину Бэрк, а о Штирнере ни строчки практически? — нахмурилась Кэт.

— Сам удивляюсь. Разве не должно общество знать о главном сопернике, если его нужно остановить? — вскинул брови Эрик.

— Общество? — чуть насмешливо спросила Кэтрин. — Что общество? Дементоры разошлись по всей стране, Пожиратели на свободе, а министерство одно твердит: «мы делаем все возможное». Еще и про Штирнера рассказать?

— Ну нужно же хоть раз донести до людей правду. Они имеют право знать о том, что им угрожает, — протянул Эрик.

Друзья вошли в полураскрытую дверь и очутился за прилавком «Сладкого королевства». Кафе было битком набит учениками, никто не обратил на вошедших внимания. Хелена с интересом рассматривала огромные куски нуги, грильяж с дробленым кокосовым орехом, толстые медовые ириски, штабели всевозможных плиток шоколада. Посреди магазина громадный бочонок драже разных вкусов «Берти Боттс», бочонок сахарных свистулек, воздушное мороженое.

— А тебе нравится у нас? — спросила Кэт, когда ребята заняли столик у окна.

— У вас очень красивая школа и хороший факультет! Но почему у вас такой невоспитанный факультет Гриффиндор? — удивилась Хелена.

— Может из-за войны, — ответил Эрик. — Гарри Поттер победил Темного Лорда недавно. Многие гриффиндорцы теперь мнят себя лучшими из лучших, к тому же на Слизерине много родственников так называемых врагов, в том числе и я.

— Ну и что? — хлопнула ресницами Хелена. — Во-первых, не они лично победили. Во-вторых, порядок никто не отменял.

— А у вас строго с дисциплиной? — спросила Кэт.

— Ну, так… — пожала плечами Хелена. — За побег в лес или горы могут посадить в карцер на пару дней без еды.

— С ума сойти! — изумился Эрик. — Строго!

— Строго это ещё мягко говоря, — вставила Кэт.

— Ну, а за мелочь типа болтовни на уроках профессор может ударить ученика синей молнией. Как укус осы, — сказала девочка.

— Ничего себе! Но на фоне голодовки это еще ничего, — протянул Эрик.

— Так не бегай в лес и не будешь голодать! — засмеялась Хелена.

— Просто любопытно человеку, — усмехнулся Эрик. — но лучше у вас не рисковать.

— Ну подожди: подрастаешь и удовлетворишь любопытство, — ответила шутливо Хелена.

* * *

Войдя вечерам в гостиную, Альбус услышал разговор Хелены и Кэтрин. Немка отлично влилась в компанию, чему Поттер был весьма рад — она казалась ему умным и интересным человеком, с которым всегда охота поговорить.

— А у Вагнера, — говорила Хелена, — последняя опера так и называется — «Гибель богов». Рагнарок. Мир гибнет в огне войны, и даже боги!

— Не хочу показаться глупой, но что такое Раганрок? — спросила Кэт. Тусклый салатовый свет окутывал гостиную, словно пары болотного пара из волшебных сказок.

— А вот послушайте… это было очень давно, в пятом веке. В Европу пришли наши предки гунны. Началась великая война, охватившая всю Европу. Держава гуннов ее проиграла и распалась. Это и был Рагнарок!

— Выходит, эта война как прототип «Гибели богов»? — задумался Альбус.

— Да, — сказала Хелена. — А на пути в Европу гунны вступили в войну с другим то ли германским, то от скандинавским племенем готов. Погибло их государство на Днепре, которое было двести лет. Пала столица готов Данпарстад. Даже священный чёрный лес Мюрквид из саг это леса на реке Псел. И почти за две тысячи лет готы так и не вернулись на Днепр. Там не осталось ничего от германского имени. Это тоже был Рагнарок: гибель мира! Потому, — закончила Хелена, — у скандинавов тоже в сагах есть Рагнарок! Только на Днепре!

— Конечно есть, — вставил Альбус. — Еще бы.

— Вот-вот! — подтвердила Кэтрин, быстро кивнув. — С ума сойти можно: целых двести лет государство стояло и… ничего не осталось, — она, казалось, не могла поверить в услышанное и хлопала длинными пушистыми ресницами.

— Погибла после той войны с гуннами даже Римская империя, — сказала Хелена. — В Европе почти не осталось людей, умеющих читать и писать.

— Изумительно, — воскликнула Кэтрин, поправив золотые кудри. — Глазам не верю: практически все безграмотные.

— Ну так почему, по-твоему, почти все произведения античных учёных и философов дошли до нас в отрывках? — спросил Альбус. — Именно из-за этого, правда?

— Правда, — подтвердила Хелена. — Мы увидели только то, что сохранилось после той войны. И что монахи переписали… Погибли почти все города Европы. Исчезли деньги. Осталось только сельское хозяйство… После войны в Европу на триста лет пришло похолодание, — сказала Хелена, — В Италии шёл снег и даже замерзал Босфор!

— Вот так мороз, сколько же градусов? Аж представить страшно! — покачала Кэтрин головой.

— Потому, сказала Хелена, — опера Вагнера «Гибель богов» о той войне кончается так: «Проклятие сбывается, и чертог богов Валгалла сгорает. Боги, допустившие столько преступлений, погибают в огне».

— Идеально название подходит! Ничего не уцелело абсолютно, даже боги и то погибли, — тихо заметила Кэт. — Жуткая картина, но гармоничная.

— Рагнарок… Рагнарок… — Ал протер очки. — Я слышал сейчас слова Макгонагалл, что всех иностранцев, кроме чемпионов, эвакуируют сразу после выбора кубка. Из-за Штирнера.

— Мерлинова борода, — дернулась Кэт. — Так и думала, что когда-то он объявится. Не просто же так Бэрк нападала на школу? Ей было что-то нужно, как и Штирнеру, но вот что?

— Это ты откуда узнала? — спросил опешивший Эрик.

— Ну, а зачем, по-твоему, она объявилась? Альбуса вербовать? Это не вербовка. Бэрк сказала Уизли, что, мол, отдай мне Альбуса или то, из-за чего я пришла. Получается, она что-то ищет.

— Нам тоже так говорили перед поездкой, — пояснила Хелена. — Мол, все, кто не пройдут, поедут сразу домой.

— Жаль, что тебе придется расставаться с друзьями, — отозвалась Кэт. — Но у тебя всегда есть мы.

— Спасибо, но я ещё не прошла отбор, — улыбнулась немка.

— Но мне кажется, есть все шансы, — одобрительно проговорила собеседница.

— Я не понимаю, какая разница; защищать в Хогвартсе только наших или плюс двадцать иностранцев? — спросил Эрик.

— Шпионы, — Хелена с трудом выговорила это английское слово, — Они боятся не за наши жизни, а шпионов.

— Но зачем тогда было заключать союз со школой? Если заключили, то должны доверять, — отозвался Эрик.

— А зачем тут шпионить? — спросил Альбус.

— Чтобы взломать вашу защиту, — добавила немка. — Вы плохо, видимо, знаете, что творится на континенте. Там очень много сторонников Штирнера. В личном качестве, а не школ. Если ты против Штирнера, лучше в Вену не ехать.

— Я слышала, что в Вене всегда полно темных магов, — добавила Кэт.

— Других там нет! — засмеялась немка, вытянув тонкие длинные ноги.

— Интересно, почему именно Вена? — пожал плечами Эрик.

— А! Там ещё со времён Марии Терезии был институт алхимии, и тёмные маги его захватили.

— Но ведь столько лет прошло…

— Так они с тех пор только окрепли, — грустно улыбнулась Хелена.

— Ой, я чуть не забыла: у меня для вас подарок! — немка резким движением открыла сумку и достала свёрток. — Держите!

Эрик развернул. Это была палка колбасы салями, посыпанная чем-то наподобие белой муки.

— Благодарю всецело, — радостно улыбнулась Кэтрин.

Хелена взмахом палочки разрезала колбасу на равные части. Альбус посмотрел на огонь в камине и прищурился: было все же чрезвычайно интересно узнать, что именно Бэрк так хотела найти в Запретном лесу.