— Всё тебе расскажи… — попытался уклониться от ответа Константин. — Пойдём назад в деревню.

— Я хочу знать! — настаивала Фэн.

— Ни разу! — честно ответил он. — Я только наблюдал, пил пиво и мёд. После таких утех нередко рождаются дети. А в Северной Империи чародею разрешено иметь ребёнка только от себе подобного.

Его ответ, кажется, удовлетворил Фэн. Она молча взяла Константина за руку. Втроём, в компании шутливо подмигивающего Велеса, они направились назад в деревню.

Ночью Константин практически не спал. Он провёл время в полудрёме и, не выспавшись, встал с первыми петухами. Фэн будить не стал: пусть спит. Она, в отличие от него, сумела уснуть после ночного побоища. Чародей накинул залатанный кожаный плащ и в одиночестве направился к Светлому Озеру.

Велес удалился восвояси, и теперь некому было составить чародею компанию. Повсюду стояла тишина — ни души вокруг. Молодёжь, напуганная встречей с волколаками, предпочла запереться в домах и не показываться до рассвета. Люди постарше решили, что Велесу не понравились подношения и что бог разгневан.

— Поутру понесут ему дары... Только Велесу они не нужны, — пробормотал Константин, оглядывая спящую деревню.

Он неспешно шёл по просёлочной дороге, засунув руки в карманы, размышляя о событиях прошедшей ночи. Чародей прекрасно понимал, что оборотни пришли за ним. То же самое случилось в крепости и монастыре.

— У стен, как говорится, есть уши...

Так он добрался до озера и присел на одинокий пень. Вытянув ноги и сцепив руки в замок, Константин наблюдал за спокойной гладью воды. Ему казалось, что ничего не может его потревожить — пусть даже временно, до первого шелеста крыльев.

— Долго тебя не было, — произнёс он, не открывая глаз.

Златокрыл — жар-птица с яркими золотистыми перьями — сел чародею на плечо и радостно замахал крыльями.

— Надеюсь, ты с хорошими вестями, — сказал Константин, открывая глаза и глядя на птицу.

К её правой лапе было привязано письмо. Константин аккуратно развязал свёрток. Письмо оказалось от Семёна Семёновича.

Ваше Угодие,

С превеликой радостью воспринял я Ваше долгое молчание. Прошло уже семь дней с момента нашей последней встречи, и Ваше отсутствие ощутимо сказывается на наших делах.

К глубокому сожалению, вынужден сообщить, что за время Вашего отъезда Император издал ещё несколько невыносимых указов. Последний из них предписывает всем чародеям и, прошу прощения за столь резкое выражение, всем иным нелюдям явиться в назначенные пункты для регистрации.

Официальная цель этого вмешательства — перепись населения, однако, смею предположить, что мы оба понимаем всю абсурдность данной затеи. Двор Его Величества давно располагает всеми необходимыми сведениями о чародеях, а также о гильдиях гномов, эльфов и других немногочисленных разумных существ Империи.

Понимая истинные намерения властей, я начал собственное расследование. Увы, мои опасения подтвердились: несколько знакомых нам чародеев бесследно исчезли после визита в эти пункты регистрации. Это вызвало тревогу, и люди начали задавать властям неудобные вопросы. Их призывали к открытым обсуждениям, но даже Иван, несмотря на давление, отказался выступить.

Тем временем гильдия гномов, лишившись своего старейшины, вышла на улицы. Попытки полиции урегулировать конфликт мирным путём потерпели крах. Всё усугубилось, когда стражи порядка пустили в ход оружие. Это только усилило недовольство, и теперь протесты охватили весь город. Одни требуют немедленной отмены указов, другие используют хаос для мародёрства.

Я не мог остаться в стороне и присоединился к протестующим. Увы, Иван остаётся глух ко всем мольбам. Именно поэтому Ваше возвращение необходимо нам больше, чем когда-либо.

С глубоким уважением и надеждой,

Граф Семён Семёнович Шуйский.

— Нам срочно нужно в столицу, — Константин свернул письмо и спрятал его в карман. — Идём за Фэн.

Златокрыл, не дожидаясь объяснений, воспарил в небо и устремился следом за чародеем. Константин помчался к дому Марфы. Когда он добрался до места, Фэн уже была на ногах. Её взгляд скользнул по запыхавшемуся чародею, и всё стало ясно без слов: задерживаться в деревне они не будут.

Десяти минут на сборы оказалось достаточно. Оседлав лошадей, они пустились в путь к ближайшей точке, откуда Златокрыл сможет перенести их в Белый город.

Константин не хотел злоупотреблять силами Златокрыла: любое перемещение требовало огромных затрат внутренней энергии птицы, которая восстанавливалась медленно. Одно дело — короткий прыжок на несколько километров, и совсем другое — путешествие через пол-Империи.

Спустя несколько часов скачки Константин натянул поводья, останавливая лошадь.

— Спешиваемся, — скомандовал он, глядя на измученных животных. — Кони больше не выдержат. Теперь придётся просить Златокрыла перенести нас в Белый город.

Фэн слезла с лошади, внимательно изучая бескрайние поля, которые простирались до горизонта.

— Нам ещё далеко? — спросила она, приглаживая взъерошенные волосы. — У него хватит сил?

— Пока не проверим, не узнаем, — спокойно ответил Константин, подойдя к ней. Он обнял её сзади, словно пытаясь дать почувствовать, что всё под контролем. — Главное — не оказаться в самой гуще битвы.

Чародей поднял руку. В следующую секунду, вспыхнув золотым светом, они исчезли.

***

— Судя по всему, мы на месте, — Константин открыл глаза и увидел перед собой город, над которым нависали тяжёлые столбы дыма.

Окраины казались тихими, но спокойствие было обманчивым. Чародеи раздобыли лошадей и устремились к центру. По мере продвижения запах гари становился всё сильнее. Гильдии чуди вышли на улицы, и их поддерживали люди. Часть солдат тоже перешла на сторону протестующих. Но те, кто оставался верен Императору, вместе с подконтрольными ему чародеями, жестоко подавляли восстание.

Ружейные залпы раздавались по всему городу. Солдаты рубили протестующих шашками, не щадя никого. Центр Белого города объяло пламя. Простые граждане толпами покидали столицу, увозя на телегах всё, что могли взять с собой. На улицах раздавались крики и плач детей. Взрослые ругались, когда их повозки сталкивались. Лаяли испуганные собаки. Разруха окутала всё вокруг.

Константин с горечью наблюдал за этим хаосом. Совсем недавно эти улицы были оживлёнными: смех детей, торгующие на рынках люди, прогуливающиеся чародеи, гномы и эльфы. Никто тогда не мог представить, что всё рухнет так быстро.

Когда они добрались до дома Семёна Семёновича, граф встретил их мрачным взглядом. Его роскошный дом опустел. Он отдал приказ слугам вывезти всё ценное, готовясь к худшему.

— На улицах хаос, — граф склонился над картой города, красным карандашом отмечая места ожесточённых столкновений. — Иван всё это допустил... — в его голосе слышалась злоба. — Я не знаю, как нам действовать!

— Иван делает всё не по своей воле, — вмешалась Фэн, глядя в окно. Толпы протестующих двигались к Белой крепости. У многих в руках были вилы, топоры и ружья, отобранные у солдат. — Им управляют!

— Конечно, ими управляют, — бросил Семён Семёнович, швыряя карандаш на стол. — Только идиот примет такой безумный закон! Иван не самый лучший правитель, но он уж точно не дурак. — Граф перевёл взгляд на Константина. — Не надо быть провидцем, чтобы понять: твой отъезд был частью их плана. Эти маги, чернокнижники и всякий сброд знали, что без тебя крепость ослабнет.

— Теперь это неважно, — Константин изо всех сил пытался держать себя в руках. — Обсудим, когда всё закончится. Пока ясно одно: кто бы это ни был, он добивается своего. Белый город горит. Армия, конечно, подавит восстание, но следом пламя охватит и другие города.

— Цель всего этого одна — чтобы страдали люди, — подал голос Ростислав. Он всё это время молча стоял у стены, слушая разговор. За несколько дней до начала событий он сам вышел на связь с Семён Семёновичем и раскрыл, кто он такой. — Солдаты, которые бьют своих же, просто не думают. Недавно в крепость прибыли маги, которых я никогда раньше не видел. Они говорили перед гвардией, внушая ей верность Императору. Каждого из чародеев они проверяли лично. Если у них были сомнения в ком-то, их отправляли в другие города.