Одну из стен замка разорвало время: массивные камни осыпались, оставляя зияющий проём, через который виднелось небо. Это был шанс на спасение… или верная гибель. Константин не знал, что ждёт его впереди.

Позади доносился зловещий рёв. Упыри не сдавались: они рычали, царапали стены и, перегоняя друг друга, карабкались по ступеням. Их количество продолжало расти, заполняя каждый уголок пространства. Они больше не жаждали крови. Их голод перерос в бешеное желание разорвать добычу.

— Я же сказал, не сегодня! — прокричал Константин.

Он резко развернулся и выпустил поток огня, охвативший ближайших тварей. Затем, выхватив меч Фэн, одним точным ударом отсёк голову ближайшему упырю.

Стиснув зубы, он отступал к пролому в стене, выставив клинок перед собой. С каждой секундой пространство за его спиной уменьшалось. Взглянув вниз, Константин понял: проём открывал путь только в пустоту. Внизу виднелась лишь пугающая неизвестность.

Упыри, казалось, предвкушали победу. Они теснили его всё ближе к краю, рычали, тянули когтистые лапы, готовые разорвать.

Но у чародея был иной план.

Подойдя к самому краю, он сделал глубокий вдох, прижал к себе тело Фэн и прыгнул в бездну.

Ветер резал лицо, земля стремительно приближалась, но за мгновение до удара из тёмного неба с громким криком вынырнул Златокрыл. Его острые когти схватили обессиленных чародеев.

Когда Константин пришёл в себя, его тело лежало на мокром песке. Шум прибоя заполнял уши, прохладная волна нежно касалась обожжённой кожи. Открыв глаза, он увидел безоблачное небо, по которому летали птицы.

Рядом, на мокром песке, лежала без сознания Фэн. Её бледное лицо было едва заметно из-за грязи и крови, но дыхание оставалось ровным.

Константин попытался подползти к ней, но его тело отказалось подчиняться. Каждый мускул кричал от усталости, каждая рана жгла. Сделав несколько неудачных попыток, он услышал где-то вдали приближающиеся шаги.

Сил больше не было. Его сознание снова погрузилось во тьму.

— Фэн... Фэн... — бормотал Константин, едва слышно шевеля губами. Он пролежал в отключке больше суток. — Всё будет… в порядке...

— Вы в безопасности, барин, — раздался незнакомый женский голос.

Константин медленно открыл глаза. Солнечный свет, проникавший через окно, заливал светлую избу мягкими лучами. Над ним склонилась молодая девушка с длинной русой косой, в белом сарафане и красном переднике. Её лицо выражало заботу.

Он повернул голову и увидел, что в другом углу комнаты, на кровати, лежала Фэн. Её тело было укрыто лоскутным одеялом, оставляя открытыми обнажённые руки, густо покрытые мазью. Лёгкий запах трав наполнял комнату. На стуле рядом аккуратно лежали её меч, кинжалы и заштопанная одежда.

— Как вы себя чувствуете? — спросила девушка, её голос был мягким, но в нём слышалась тревога. — Я помогу вам подняться.

Константин попытался встать сам, но его тело пронзила нестерпимая боль. Обожжённая кожа словно разрывалась, а раны под бинтами вновь начали кровоточить. Он рухнул обратно, но в этот раз не на кровать, а на пол.

— Я сам... я сам... — прохрипел он, дрожащими руками натягивая одеяло на себя. С трудом заползя обратно на постель, Константин почувствовал себя неловко перед девушкой, которая была значительно моложе его.

— Где я? — спросил он, борясь с подступающей слабостью.

— Вы под градом Китежем, на берегу Светлого озера, — ответила она. — Вас, господин, и восточную женщину нашёл мой батюшка. Вы оба были сильно обожжены.

Говоря, девушка старалась подбирать слова, её голос звучал скромно и почтительно.

— Вижу, мои мази вам помогли. Ещё пару дней, и следов почти не останется. Батюшка будет рад, что вы очнулись. Он очень переживал.

— Спасибо тебе, — выдавил из себя Константин, борясь с головокружением.

Девушка, скромно сложив руки в замке, молчала, ожидая разрешения заговорить.

— Почему ты решила, что я барин? — наконец спросил он, нарушив тишину.

— Мы, может, и живём далеко от Белого города, но газеты тоже читаем, — ответила девушка с лёгкой улыбкой. — Батюшка сказал, что вы граф и личный чародей Императора.

Она замялась, будто решая, стоит ли продолжать, а затем добавила:

— У вас очень красивая птица. Я никогда не видела таких. Мы её покормили.

— Ещё раз спасибо, — поблагодарил Константин, на мгновение прикрыв глаза. — Где мои вещи?

— Ваш плащ был изрядно потрёпан, но я его залатала. Никогда не видела такой прочной кожи. Рубаху и брюки постирала и зашила, они сейчас сушатся. Кинжал и кошелёк лежат на стуле. Я ничего не брала, всё на месте.

Она кивнула на стул, где аккуратно лежали вещи.

— Батюшка также привёл двух лошадей. Они, видимо, ваши.

Константин, прикрываясь одеялом, сел на кровать. Его взгляд остановился на кошельке.

— В кошельке было золото и облигации. Всё ваше. За помощь.

Девушка округлила глаза, потом смущённо потупилась.

— Спасибо вам, господин. Вы очень щедры. По правде говоря, деньги нам не помешают. — Её голос дрогнул, она не знала, как отблагодарить барина. — Я Марфа.

— Просто Константин, — ответил он. — Марфа, вы спасли мне и моей спутнице жизнь. Деньги — это малая часть того, что я могу вам дать. — Он слегка помассировал виски, борясь с головной болью. — Принеси мне одежду, пожалуйста.

Марфы быстро принесла его вещи, аккуратно сложив их на стуле. На полу рядом она поставила новую пару красных сапог, явно дорогих.

— Это подарок от батюшки. Он говорит, что чародею барского рода подобает ходить в добрых сапогах, — пояснила девушка, улыбнувшись.

Когда Марфа вышла из комнаты, Константин надел рубаху и брюки, которые всё ещё пахли сушёными травами. Плащ он оставил на скамье.

Едва поднявшись, чародей медленно направился к двери, не будя Фэн.

Снаружи его встретил яркий солнечный свет. Лёгкий ветерок приносил запах скошенной травы, в отдалении мычали коровы, кудахтали куры. Константин остановился, глядя на оживлённую деревню: дети играли у речки, а большинство взрослых работали в поле.

Эти звуки, запахи, простая жизнь — всё напомнило ему детство.

Он ненадолго закрыл глаза, позволяя воспоминаниям захлестнуть его. Деревенская жизнь была так далека от суеты столицы, где интриги знати и постоянное общение с властью отдалили его от этих когда-то близких чувств.

Но времени погружаться в воспоминания не было. Константин медленно выдохнул. Впереди его ждала работа.

К Константину подлетел Златокрыл. Жар-птица издала звонкий свист и ласково прижалась к своему хозяину, трепеща золотыми крыльями.

— Ты снова меня спас, — сказал чародей, поглаживая птицу по мягкому, сияющему оперению. — Куда бы я без тебя делся?

Златокрыл, казалось, понимал каждое его слово. От радости он начал махать крыльями, взметая вокруг пыль и траву. Константин смотрел на своего пернатого спутника и вдруг задумался. Пока он восстанавливает силы, было бы полезно отправить весточку Семёну Семёновичу в Белый город.

Он позвал Марфу.

— Принеси мне, пожалуйста, пергамент, чернила и перо, — попросил он.

Когда девушка вернулась с необходимым, Константин сел за небольшой деревянный стол у дома и быстро нацарапал послание. Свернув бумагу в плотную трубочку, он привязал её к ноге Златокрыла.

— Лети, мой друг, — сказал он, поднимая птицу. — Доставь письмо в Белый город. Завтра к утру я жду ответ.

Жар-птица громко крикнула, взмахнула крыльями и взмыла в небо. Константин проводил её взглядом, пока она не исчезла в лучах солнца.

— Вы позавтракаете? — раздался позади голос Марфы. — Батюшка велел как следует вас накормить. У нас есть...

— Что есть в печи — всё на стол, что мечи, — с улыбкой ответил Константин. — Чем накормите, тому и будем рады.

Девушка кивнула и поспешила в дом. Константин остался на крыльце, ещё немного посидел в тишине, глядя на оживлённую деревню, а затем решил навестить Фэн.