— Сбежать не вышло, Снежинка, — горячий шепот на ухо почему-то вызывает мурашки на шее.

— Зато получилось заставить тебя побегать, — дерзко улыбаюсь, видя как вспыхивает взгляд Ригеля, который понимает, что я переиграла его.

Упираемся лбами, раскачиваясь совсем не под музыку. Я не выдерживаю и откидываю голову назад, смеясь и отталкивая своего мужа. Романтика не для нас. Я начинаю отжигать по полной и танцевать, но быстро замедляюсь, замечая как танцует Ригель. Всегда привлекали мужчины, которые умеют и не стесняются двигаться музыке. И он двигался прекрасно. Так что собрал все женские взгляды.

А это вызов…

Решила ему не уступать и перетанцевать его, собрав еще больше жадных взглядов. Диджей поддакивал в микрофон, заводя нас и толпу и включая еще более зажигательную музыку. Я слилась с музыкой, отдавая тело в плен ритму. Когда же один парень пристроился сзади и уже положил руки мне на талию, меня вырвали из захвата и жестко притянули к себе. Ригель.

Мы танцевали вместе, удивительно четко понимая друг друга и подстраиваясь под наши тела. Я была уверенна, что со стороны это было невероятно сексуально и жарко. Учитывая, что почти все достали камеру, так и было.

Я была прижата спиной к его груди, когда его ладони сжимали мою талию, а моя голова то и дело откидывалась на сильное плечо. Вокруг все стали улюлюкать, и я заряженная обстановкой, отдалась музыке. Я широко и искренне улыбалась, чего долгое время не делала, и я уверенна, что потом еще пожалею, но сейчас я хочу просто ловить те эмоции, что окутывают с головой. Чувствую, как мурашки идут по телу, как мое дыхание стало прерывистым, как соприкасаются наши бедра с Ригелем и мы ими двигаем под ритмичную мелодию. Он разворачивает меня к себе, и я разрешаю себе хорошенько потрясти филейной частью, смешивая много разных стилей танца.

Сильные руки подкидывают меня вверх, заставляя обвить торс. Боковой вырез на платье открывает полностью мое бедро, к которому приковываются множество взглядов. И меня это не смущало, но когда я почувствовала, как ладонь Ригеля скользнула по бедру и сжала, белье резко намокло, и внизу живота все предвкушающе сжалось.

Закусила губу до боли, довольно улыбаясь, а потом, подавшись порыву, накрыла губы Ригеля, остервенело впиваясь и кусая. Он не перехватывал инициативу, а словно наслаждался процессом. Ему нравилось, что я целовала его. Обе его ладони сжимали мои бедра, когда мои руки блуждали по плечам и шее, то и дело цепляясь за волосы на затылке. Все это происходило вместе с танцем, но мы явно начинали забывать, где находимся.

В помещение пустили много дыма, а мы стояли как раз рядом, и мы на какое-то время скрылись из вида. Это одна из фишек этого заведение — много дыма.

Когда видимость стала лучше, первым, на кого я наткнулась взглядом, стал Арчер, который сверлил меня взглядом взбешенного психа. Улыбка все-таки сползла с моего лица, но внимание быстро переключил на себя Ригель, который теперь все же перехватил инициативу в нашем поцелуе. Но как только дым развеялся, мы продолжили просто танцевать, без переборов.

И так уже стопроцентно засветились в соцсетях, утром будем на первых строках. И что мы будем говорить родителям еще не известно. Ну моим точно что-то сказать придется…

Мы выпили пару коктейлей, и, держась друг за друга, плюхнулись на диван. Давно я не отрывалась так. С Лесмой и Зарой мы последнее время никуда не ходим. Лесма не любитель зимних выходов, Зара сейчас на всякие курсы ходить стала, «саморазвивается», у меня вот «замужество». Так и нет времени встретиться.

{ Астерия }

— Я пойду, носик припудрю, — делаю пальцами кавычки, иронично улыбаясь и закатывая глаза.

Ригель кивает, выпивая еще один «Wild Fire» залпом. И какой же мощью он владеет, если так легко заглатывает такой коктейль?

Ухожу, стою в туалете минут 5, приводя мысли и себя в порядок. Танцы немного потрепали мою прическу и макияж. И меня. Я вижу огонь и задор в своих глазах, который давно уже не замечала. Всегда холод, лед, серость. А сейчас румянец на щеках, легкая полуулыбка так преображает, что меня практически не узнать. И только один человек омрачает эту ночь.

Когда выхожу из уборной сворачиваю не в сторону танцпола, а в сторону запасного выхода. Сюда весь персонал выходит покурить.

Из сумочки достаю сигарету и зажигалку. Курю нечасто, поэтому пачки с собой не ношу. Говорят, огневикам полезно курить, сила лучше контролируется, но со мной это почему-то не работает, поэтому я редко вдыхаю никотин, потому что дымлю я и так профессионально.

Втягиваюсь, закрывая глаза под холодный колючий зимний ветер. Идет небольшой снег, оставляя на моем теле мурашки. Я вышла без шубы, и мне очень холодно, но мне хочется остудиться. Передохнуть. Хотела бы я совсем забыться в музыке или объятиях шикарного мужчины, но есть тот, кто заставляет сердце от страха падать вниз.

Но я никогда не подам вида, что боюсь этого ублюдка. Его боюсь не я, а та маленькая девочка, которой я была в свои двадцать один. Я постаралась забыть как можно больше с тех событий, и забыла все мелочи, время года, возраст, свою одежду, но не забыла, что случилось, и что я чувствовала.

Выдыхаю дым от сигареты и свой собственный от нервов.

— Астра, давай уйдем? — чувствуя мое состояние, спрашивает Кайли.

— Все нормально, на меня даже коктейли еще не подействовали, а там такая музыка шикарная, я обязана еще раз зажечь танцпол, — игриво говорю ей, ровно за секунду до того как она начинает щетиниться и вставать в оборонительную стойку.

Сразу же напрягаюсь, стараясь почувствовать лисьем чутьем опасность, и чувствую ее, на секунду замирая от ужаса.

— Астра, уходим, живо, — рявкает Кайли, когда из угла появляется двое дружков Арчера.

Я разворачиваюсь и вижу, как из другого угла выходит сам Арчер. Интересно, где его братья, которые явно более вменяемые, чем эта троица.

Это очень плохо. Ничем хорошим не закончится. Для нас точно.

Принимаю решение добежать до выхода, но меня жестко перехватывают за предплечье.

— Отпусти, тварь, — ядовито цежу со всей ненавистью, здесь играть не перед кем.

Кайли кидается и кусает Арчера, тот шипя убирает руку, но не надолго. С молниеносной скоростью гепард Арчера (чье имя я тоже хорошо помню — Севир) сносит Кайли, заставляя меня рвануть к ней, но меня цепляют те два дружка беловолосого ненавистного мне человека.

— Падонок.

— Ну ты и сучка, конечно, Астерия. — Неадекватно улыбается Арчер, подходя все ближе.

Я вырываюсь, смотрю на то, как Кайли одна против трех тотемов разных размеров, как они ее кусают, чувствую как ей больно и не могу помочь. Она вошла в полутрансформацию, но так как я не овладела стихией, она не может полностью стать огненной.

— Цветочек мой, — вспоминает прозвище, которым называл меня, — Или как там сейчас? Снежинка?

Я плюю ему в лицо, когда его лицо искажает гримаса ярости.

— Ненавижу, — выплевываю угрожающе.

— Как же так, цветочек? Ведь ты так любила меня, на все была готова, была такой покорной, нежной, — проводит по моей щеке, и я отварачиваюсь, скалясь в отвращении. — А уже второй раз выставляешь меня тряпкой перед друзьями и братьями. Стоит тебе напомнить, почему коалицию все боятся? — жестко берет мое лицо, сжимая челюсть, а я думаю лишь о том, как бы не заплакать.

Он не должен видеть меня ту, слабую и беспомощную, нельзя, иначе будет только хуже. Нельзя дать вырваться старым ранам, которые до сих пор не превратились в шрамы.

— Ты пожалеешь, сильно пожалеешь, — шепчу, гадко улыбаясь.

Он резко отпускает, отчего голова поворачивается в сторону. Боже, ну как же я умудрилась с ним связаться.

Смотрю в сторону на Кайли, которая все еще дает отпор троим тотемам, и хоть выглядит жутко потрёпанной, все еще держит удар.

Ловит мой взгляд, он выглядит отчаянным, но воинственным. Сердце сжимается от того, что мой тотем так страдает. Воздух вышибает из легких.