- Решится, - ворчливо отозвался его товарищ. – Судья до заката на месте будет…

О, еще и судья! Ну да, в Ошакати ведь все по закону! Она же сама слышала обрывки разговоров. Правда, не вслушивалась особенно. Но да – все спорные вопросы решались непременно в присутствии судьи.

Вот и отлично. Пусть попробует хозяин беглого заявить, будто Накато и есть беглянка! Уж она найдет, что сказать такому.

Крепость оказалась неподалеку от окраины. На первый взгляд и не скажешь, что крепость – большой квартал, застроенный идущими сплошной стеной домами. Получалась высокая глухая бревенчатая стена – этажа в четыре. Ворота высотой в полтора человеческих роста вели в караульное помещение, где находилось с полдесятка стражников.

- Хозяин девки уже здесь, - сообщил один из них конвоирам. – И судья пришел, ждут во дворе.

Тот коротко кивнул. Накато внутренне возликовала. Вот и славно! Не придется ждать – все окажется даже быстрее, чем она предполагала.

Внутри крепость представляла собою наглухо закрытую высокими постройками квадратную площадку. Видимо, строения окружали ее с четырех сторон. Получалось защищенное со всех сторон укрепление. А глядя снаружи, и не скажешь, что это – вотчина стражников. Она ведь не единожды видела такие кварталы – наглухо застроенные со всех сторон, с единственным проходом в одной из стен. И даже в голову не приходило, что это – крепость или казармы! Думала – склады. Впрочем – ей и дела особого не было.

А вон и судья – судя по медной цепи с начищенным медальоном, закрывающим едва не половину груди. Одеяние – белое с широкой синей каймой. Медный обод удерживал белую накидку с такой же синей каймой по краю на голове.

А вот человек, стоявший рядом с судьей…

Накато онемела, когда узнала его. Возле судьи стоял не кто иной, как Буру! Да помилуют ее боги и духи. Случайность это, или…

*** ***

- Да, это именно она! – заявил Буру. – Удрала несколько дней назад.

- Это ложь! – вскрикнула Накато, опомнившись. – Я не беглая! И это – не мой хозяин.

Правду ли говорят, будто судьи в Ошакати вершат все дела по справедливости и внимательно выслушивают все стороны, прежде чем принять решение? Сомнительно звучит – но попробовать добиться правды стоит. Что она потеряет?

- Вот как, - судья оглядел ее с головы до ног. – Если это – не твой хозяин, - он кивнул на Буру, - то кто же тогда твой хозяин?

- У меня нет хозяев! Я – свободная!

- Ты – свободная? – переспросил судья изумленно.

- Господин судья! – выкрикнул Буру, лицо его моментально побагровело от ярости. – Посуди сам, какая же она свободная? Я за нее деньги заплатил! Мне оро Отино уступил девку за два десятка кусов в присутствии свидетелей. Где видано, чтобы свободных продавали!

- Что же, послать к оро Отино, чтобы подтвердил это? – хмыкнул судья.

- Я отправлю вестника немедленно! – Буру кивнул. – И к Отино, и к свидетелям, что тогда присутствовали. Это ж надо – где такое видано, чтобы беглые себя свободными именовали! Девку взяли в чистый дом, господин судья. Одели, отмыли. Рабский ошейник надевать не стали. И видишь, что из этого вышло?

Он крикнул раба, сидевшего в стороне на голых камнях. Тот выслушал короткий приказ и помчался прочь – только пятки засверкали. Из крепости его выпустили беспрекословно.

- Что ж, придется тебе исправить ошибку, обо, - проговорил судья. – Надеть-таки на девку ошейник, чтобы больше не бегала. Ее в порту нашли. Бродила по улицам бесцельно, по самому злачному району.

- Значит, ошейник не понадобится, - процедил Буру сквозь зубы. – Возьму девку посообразительнее! А эту – продать. Кто знает, с кем она валялась в эти несколько дней! – он брезгливо оглядел девушку.

- Тогда придется поставить клеймо, - заметил судья. – Думаю, за дополнительное вознаграждение палач согласится задержаться немного на службе.

- Я буду признателен, господин судья, если ты уладишь это, - Буру кивнул. – Неохота растягивать дело до завтра. За деньгами не постою – ты знаешь.

Ошарашенная Накато хлопала глазами. Да чтоб тебя!

Вот так запросто ее причислили к беглым рабам.

Во дворе собирались стражники. Девушка застыла на месте. И что ей делать? Удирать прямо сейчас – опасно. Да и ходить потом по улицам, шарахаясь от собственной тени. Нелепо.

Ладно, сейчас придет Отино… отчего-то Накато терзало подозрение, что появление Отино ничего не прояснит. Но ведь не станет он лгать, будто Накато – рабыня? Она – свободная, ее взяли с улицы!

*** ***

Именно так Отино и сказал: взял ее с улицы. Вот только слова его послужили отнюдь не в пользу Накато.

Она-то решила, что просто сменит хозяина. Нанимателя, точнее сказать. Платил ей прежде Отино за то, что жила с ним. Намеревался платить, по крайней мере. А после продажи станет платить Буру.

Вот только Буру ей платить ничего не собирался! А с чего бы? Он уже заплатил своему приятелю – Отино. Купил, а теперь решил вернуть себе деньги, продав ее!

- Господин судья! – вскрикнула она. – Я пришла в этот город свободной! Обо Отино обманул меня. Он позвал меня… наложницей к себе. Поселил в доме, приходил. А потом сказал, что предлагает перейти к его другу, - она запнулась.

Этот друг – Буру – прямо при ней отдал деньги Отино! Она это видела. Но не возразила – откуда ж ей было знать, чем дело обернется?

- Что за чушь мелет эта бестолочь? – в голосе судьи послышалось недовольство.

- Господин судья, девка – моя бывшая рабыня, - снова заговорил Отино. – Я несколько дней назад продал ее Буру. Свидетелями при сделке были господа Газини, Дженго, Думиса и Кашил. Все они сейчас здесь, могут подтвердить, что видели, как Буру передавал мне деньги за девчонку. А она удрала, будто возомнила себя свободной. Ты же знаешь, как тупы эти горцы, и как сложно им объяснить очевидные вещи!

И правда – Отино явился в сопровождении своих приятелей, с которыми не раз весело проводил время в апартаментах Накато.

- Слыхал, - сварливо проговорил судья. – И правда, кому охота ввязываться в неприятности и расходы из-за обнаглевшей рабыни? Выпороть бы девку за побег и дерзость, - прибавил он, повысив голос. – Как она говорит со мною, судьей!

- Господин судья! – Отино прижал руки к груди. – Помилуй, если девку выпороть – она потеряет в цене! Торговый день – уже завтра. Не держать ведь ее лишнюю декаду, рискуя, что она снова удерет! А мой друг Буру потеряет в прибыли. Быть может, господин справедливый судья согласится заменить порку штрафом? Ее хозяин чтит закон, он заплатит штраф за свою рабыню!

- Я не рабыня! – завопила Накато.

- Обо Отино, только из уважения к тебе и явившимся с тобою господам я соглашаюсь на это, - судья сложил руки перед грудью. – И только потому, что я отлично знаю каждого из вас. И знаю, что речь идет о почтенных гражданах славного города Ошакати. Видят боги – закон требует назначить порку за дерзость. Эта девка смеет болтать без разрешения, спорить со мной – представителем закона! Возражает, дерзит. Сбежала от своего хозяина, побеспокоила меня, оторвала от важных дел, насмехается над законом и лжет, пытаясь ввести суд в заблуждение!

- Господин судья, ты поистине милосерден и великодушен, - Отино поклонился. – Мы признательны за то, что ты соглашаешься на мягкое наказание – штраф.

- Господа, - проникновенно заговорил судья. – Прошу впредь вести себя осмотрительнее. И не забывать о рабских клеймах и ошейниках. Что это будет, если собственность уважаемых людей станет ходить по улицам, задрав голову! Взгляни на свою бывшую рабыню, обо Отино: она не клонит спину и не прячет взгляд. Ведет себя так, будто она – одна из высших! Разбаловал ты ее.

- Что ж, это – достойный урок для меня, - тот склонил голову.

Накато слушала обмен репликами, не веря ушам. Клеймо, ошейник?! Ее собираются заклеймить прямо сейчас.