— Неправильно поняла?

Лайла пожала плечами.

— Не знаю. Может быть. Частично. Она, наверное, поспорила бы со мной. Я скучаю по той уверенности, что у меня была. Скучаю по вере в то, что всё просто... получится.

В голове всплыл образ семнадцатилетней Лайлы — с яркими голубыми глазами, полными мечтаний.

Когда-то я знал ещё одну такую семнадцатилетнюю девушку.

— Мне тридцать, — сказала Лайла. — Где-то по пути я потеряла ту девочку. Ты ведь умеешь находить людей, да? Может, когда поймаешь Кормака, научишь меня своим трюкам.

Я подошёл ближе, настолько, что между нами не могло бы проскользнуть и дуновение ветра. Затем я положил руку ей на грудь, чуть ниже ключиц.

— Тебе не нужен я, чтобы её найти. Она прямо здесь. Там, где была всегда.

Глаза Лайлы искали мои, как будто она не могла мне до конца поверить. А потом она упала мне в объятия, уткнувшись лицом в грудь.

— Спасибо.

— Пожалуйста.

Я поцеловал её в волосы и отпустил.

Она сделала пару шагов, повернувшись лицом к водопаду.

Это был мой шанс запомнить этот скрытый рай. Впитать всё, что меня окружало. Но опять же, все, что я мог делать, это смотреть на Лайлу.

Мы были словно две стороны одной монеты. Два человека, которые пытались вернуться себя прежних.

Может, для меня было уже поздно. Но для Лайлы я хотел, чтобы она нашла ту самую искру, которую потеряла.

— Нам пора возвращаться, — сказал я. — Не хочу застрять здесь в темноте.

— Я тоже. И я ужасно голодна.

— Хочешь батончик мюсли?

Она подняла руку, останавливая меня, пока я не полез в рюкзак.

— Мы едем за чизбургерами. С двойной котлетой.

Я рассмеялся: — С двойной котлетой. И картошкой фри.

— Само собой.

Она улыбнулась, и, когда я протянул руку, взяла её крепко, позволяя мне провести её по скользким камням обратно к лесу.

— Мы немного спустимся вдоль ручья, — сказал я. — Думаю, так будет быстрее. А потом выйдем на тропу.

— Хорошо, — ответила она, идя рядом.

Спускаться всегда труднее, мышцы напрягались, чтобы удержать равновесие. Я намеренно замедлил свой обычный шаг, чтобы она не чувствовала, что я тороплю её.

Ручей рядом с нами становился шире и глубже по мере того, как мы спускались с горы. Это была не река, которую можно найти на карте, но он был больше, чем я ожидал сегодня увидеть. Возможно, отсюда начну свои поиски завтра.

Я уже собирался сменить курс, свернуть к деревьям и идти, пока мы не выйдем на тропу, как вдруг сзади раздался вскрик. Я обернулся как раз вовремя, чтобы увидеть, как Лайла теряет равновесие и падает на землю с глухим стуком.

— Лайла! — выдохнул я, бросившись к ней и опускаясь на колени. Мои руки скользнули по её телу, проверяя, не ушиблась ли она. — Ты цела?

— Ай. Да. Я в порядке, — она подняла голову к небу, сделала глубокий вдох, а потом осмотрела себя. — Твою мать.

Одна сторона её джинсов была покрыта грязью.

Она попыталась её стереть, но стало ясно, что это удастся сделать только в стирке.

— Ненавижу грязь.

— У меня в машине есть плед. Вернёмся, и я помогу тебе снять эти мокрые джинсы.

— О, мистер Саттер, — Лайла кокетливо захлопала ресницами. — Вы что, флиртуете со мной?

Я рассмеялся, чувствуя, как сердце, наконец, успокаивается.

Смеяться было приятно, а Лайла умела заставить меня забыть обо всём. В Куинси я смеялся больше, чем, ну... за последние четыре года.

Я встал и протянул ей руку, чтобы помочь подняться.

— Пойдем.

Когда она встала, то обернулась, чтобы осмотреть заднюю часть джинсов, также покрытую грязью. Потом выпалила целую череду ругательств, от которых даже у парней на службе покраснели бы уши.

— Что? — спросила она, заметив мой взгляд.

Но я не смотрел на неё.

Я смотрел на ручей за её плечом.

— Вэнс? — она проследила за моим взглядом, направленным на воду. — Что там?

— Оставайся здесь.

Я прошёл мимо, осторожно ступая так, чтобы мои следы не оставались на земле. Когда дошёл до ручья, опустился на корточки и заглянул в воду.

Там, в самом центре, был конус, сплетённый из ивовых веток.

Рыболовная ловушка.

— Блять, — пробормотал я, осматривая деревья вокруг.

В ушах стучала кровь.

Эта ловушка была явно самодельной.

— Вэнс? — голос Лайлы дрожал.

— Не двигайся, Блу.

— Это медведь?

— Видишь это? — я указал на воду. — Это рыболовная ловушка.

Внешний конус имел широкое основание, сужающееся к небольшому отверстию. Внутри был ещё один конус, чуть меньший. Рыба могла заплыть внутрь, но выбраться обратно через узкие отверстия было почти невозможно.

Она была пуста. Либо потому, что в ручье не было рыбы, либо потому, что кто-то недавно приходил, чтобы её установить.

— Сукин сын, — выругался я и отошёл от воды, снова ступая только на камни.

Вокруг того места, где упала Лайла, были следы. Проклятье.

— Думаешь, Кормак сделал эту ловушку? — спросила она.

— Возможно.

Я обернулся, глядя вверх по горе.

Часть меня не хотела надеяться. Другая часть боялась поверить, что это возможно.

Но эта ловушка...

Всё в ней кричало о Кормаке. Всякий раз, когда мы отправлялись в поход, он проводил ночь у костра, сплетая ветки и тростник для развлечения, в то время как девочки жарили зефир.

Может, он действительно сделал эту ловушку. Может, он был всё ещё где-то здесь.

Может, я всё-таки найду этого ублюдка.

13. ЛАЙЛА

Моё сердце замерло, когда Вэнс вошёл в кофейню, его лицо его ничего не выражало.

— Привет, — прошептала я, когда он подошёл к стойке.

— Привет.

Он провёл последние два дня в горах, пытаясь найти следы того, кто сделал эту рыболовную ловушку.

Как бы мне ни хотелось пойти с ним, у Кристал был выходной, и мне нужно было быть в кафе. Да и я бы его только замедлила.

Оставшись одна, я могла лишь волноваться и ждать. Сегодня я была настолько взвинчена, что уронила кружку. Осколки теперь лежали в мусорном ведре у моих ног. Но потеря одной кружки была лучше вчерашней неудачи — целая двойная порция теста для печенья оказалась на полу кухни, когда я нечаянно смахнула миску.

— Ты голоден? — с трудом я удержалась от вопроса, который действительно хотела задать.

Ты нашёл Кормака?

Его присутствие было достаточным ответом. Если бы он нашёл Кормака, то был бы сейчас в полицейском участке. Или, возможно, уже собирал бы вещи в своём номере.

— Да, — ответил он. — Сегодня я выложился по полной. Перекусил батончиком мюсли по дороге в город, но, если у тебя есть сэндвич или что-то подобное, было бы здорово.

— Сейчас принесу, — я кивнула и тут же принялась готовить тарелку.

Вэнс направился к окну и занял своё привычное место. Сегодня он не взял с собой рюкзак. Хороший ли это был знак?

Сняв шапку, он растрепал волосы, которые выглядели так же, как утром, когда я оставила его в своей постели и ушла на работу в четыре часа.

Обычно мне нравились парни, которые укладывают волосы расчёской, а не пальцами. Но теперь я никогда не смогу смотреть на аккуратного мужчину, не мечтая о волосах, как у Вэнса, — мягких, густых и таких приятных на ощупь.

Сколько ещё дней, сколько ночей у нас оставалось?

За два дня всё изменилось. Мы начали это, что бы это ни было, медленно, без спешки. Как мой отец ехал по пастбищам ранчо, достаточно медленно, чтобы почувствовать каждый камень на дороге.

Но теперь педаль газа была вжата в пол, и мы мчались на скорости сто шестьдесят километров в час прямо в кирпичную стену.

Конец был близок.

Каждый день приближал Вэнса к отъезду из Куинси.

Когда?

Я хотела, чтобы он нашёл Кормака. Больше всего хотела, чтобы Вэнс получил ответы. Чтобы нашёл покой. Чтобы избавился от своих демонов.

Но при этом...

Я не хотела, чтобы он нашёл Кормака.

Как же это было глупо. Этот ублюдок был преступником. Он разрушил мою жизнь и заслуживал провести остаток своих дней гниющим в тюрьме — не только за то, что сделал со мной, но и за то, что сделал со своей семьёй.